вердикт
Вчера в Верховном суде Дагестана коллегия присяжных вынесла оправдательный вердикт по делу Дарбишгаджи Газимагомедова, обвиняемого в подготовке теракта в районе Гимринского тоннеля. Прокуратуре не удалось убедить присяжных не только в том, что подсудимый помогал сообщникам закладывать снаряды для подрыва дороги, но и в том, что кто-то их вообще намеревался взорвать.
По версии прокурора Сугури Керимова, ночью 29 мая 2005 года группа работников Буйнакского РОВД совместно с сотрудниками УФСБ выехала на 20-й километр дороги Буйнакск--Шамилькала, чтобы проверить информацию о том, что кто-то по ночам вел на этом участке земляные работы. Там милиционеры обнаружили двух "неустановленных лиц", которые обстреляли их, смертельно ранив начальника уголовного розыска Буйнакского РОВД Аскера Аскерова, и скрылись.
Возле придорожного кафе неподалеку от места перестрелки был задержан Дарбишгаджи Газимагомедов. Милиционеры считают, что он следил за дорогой, чтобы предупредить сообщников, если появится милиция. В обвинительном заключении говорится, что в момент задержания он находился в своем автомобиле ВАЗ-2114 без номеров и намеревался скрыться бегством. В машине при обыске обнаружили пять патронов от автомата Калашникова, пластилин (служивший компонентом для изготовления взрывного устройства), изоляционную ленту, одежду, заляпанную грязью, батарейки, рацию и поддельное удостоверение сотрудника УФСБ с фотографией Дарбишгаджи Газимагомедова, но на другое имя. Кроме того, через четыре месяца сотрудники милиции обнаружили за обшивкой сиденья в машине, которая увозила задержанного в РОВД, поддельное водительское удостоверение с его фотографией. Дарбишгаджи Газимагомедов объяснил, что приобрел его в Махачкале за $450, чтобы предъявлять работникам ГИБДД в случае нарушения правил дорожного движения.
На месте "дорожных работ" милиция обнаружила больше 20 зарытых в землю артиллерийских снарядов. С их головных частей был изъят пластилин, аналогичный найденному в машине Газимагомедова. Снаряды взорвали на месте, так как решили, что извлекать их из земли и транспортировать слишком опасно.
Обвинение Дарбишгаджи Газимагомедову предъявили по нескольким статьям УК РФ: приготовление к совершению теракта; незаконное приобретение, хранение и перевозка оружия; использование заведомо подложных документов.
Прокурор Керимов закончил свою речь перечислением приведенных во время слушания дела письменных доказательств, среди которых особого внимания заслуживали данные двух экспертиз. Одна установила, что грязь на найденной в машине одежде Газимагомедова идентична почве, в которую заложили фугасы; другая обнаружила на срезах ногтей подсудимого тот самый пластилин, который изъяли с фугасов.
— Я не нашел ответов на очень важные вопросы,— заявил в ответ адвокат обвиняемого Константин Мудунов.— Откуда на этом месте взялись снаряды? Отсутствуют даже попытки исследования этого вопроса. А речь ведь идет не о самодельных взрывных устройствах, которыми чаще всего пользуются террористы и которые можно изготовить на кухне, а о заводских военных снарядах, которые невозможно сделать вне завода. Почему следствие не заинтересовалось ими и не проверило их маркировку, чтобы проследить их путь? Второй вопрос: как их туда привезли? Неужели их по одному возили в легковой машине?
"Особо любопытным" адвокат назвал утверждение прокурора о том, что Газимагомедов "следил за дорогой", сидя в кафе:
— Вместо того чтобы сидеть в кустах и сигнализировать сообщникам об опасности, он слушает музыку и общается с другими людьми в кафе. А что касается грязи на его одежде и обуви, то никто не отрицает, что перед задержанием он находился в кафе неподалеку от места преступления. Следы какой еще почвы могли у него обнаружить?
Второй адвокат Заур Магомедов заявил, что заложенные на обочине снаряды вообще не были боевыми:
— В протоколе осмотра сказано, что на обочине дороги найдено 24 снаряда, но изъяли почему-то только 23. Одни свидетели называли их выстрелами для танка, другие — артиллерийскими снарядами, причем калибр тоже определяли по-разному. Но взрывотехническая экспертиза не проводилась, так что нельзя точно отнести их к какому-то типу. Военные, прибывшие на место происшествия, попытались взорвать их, замкнув якобы подготовленную к взрыву цепь, но ничего не взорвалось. Пришлось приводить снаряды в действие с помощью накладных зарядов: к каждому привязали 600 г тротила и взорвали, а осколки отправили на экспертизу. Защита приходит к выводу, что взорвались только шашки: снаряды не были боевыми.
Говоря о гибели милиционера Аскера Аскерова, адвокат отметил, что все гильзы, найденные на месте происшествия, от оружия милиционеров. А единственная пуля, найденная на месте происшествия, оказалась выпущенной из оружия убитого.
— Подсудимый является жертвой, он просто оказался не в то время не в том месте,— заявил Заур Магомедов.— А прокуратура, призванная следить за соблюдением правопорядка, сама принимает участие в имитации доказательств вины. Если исключить из обвинения обстоятельства, связанные со смертью Аскерова, от обвинения ничего не останется. В обвинительном заключении сказано, что Газимагомедова задержали уже после убийства при попытке скрыться. Но свидетели утверждают, что он был задержан до того, как началась перестрелка.
Подсудимый Газимагомедов в последнем слове отрицал свою вину и заявил, что 99% сказанного в материалах дела — неправда. Несмотря на запрет судьи, он успел сказать, что его избивали в Буйнакском РОВД, после чего живым зарыли в землю. Адвоката к нему допустили лишь на пятый день после задержания. Версию обвинения подсудимый назвал "сказкой" и попросил присяжных оправдать его.
В тот же день присяжным вручили вопросы. Через несколько часов они вынесли вердикт: Газимагомедов виновен только в использовании поддельных документов. На вопрос, доказано ли, что три человека приехали на 20-й километр автодороги, где двое установили взрывное устройство, а третий, находясь в кафе, прикрывал их с помощью рации, присяжные ответили отрицательно.