Мечта на оба ваших дома
Грузия хочет вступить в Евросоюз вместе с Абхазией и Южной Осетией
Грузинский премьер Ираклий Кобахидзе 26 мая провозгласил: «Грузинская мечта — к 2030 году жить в единой и сильной Грузии вместе с нашими абхазскими и осетинскими братьями и сестрами». Объединение страны обозначил главной целью и олигарх Бидзина Иванишвили, считающийся истинным руководителем республики. Достичь этой цели без участия России невозможно. И хотя Москва не давала поводов думать, что вокруг Абхазии и Южной Осетии возможен торг с Тбилиси, тема возможной сделки зажила своей жизнью и активно обсуждается.
Президент Грузии Саломе Зурабишвили и премьер-министр Ираклий Кобахидзе
Фото: Irakli Gedenidze/Pool, Reuters
Президент Грузии Саломе Зурабишвили и премьер-министр Ираклий Кобахидзе
Фото: Irakli Gedenidze/Pool, Reuters
«Наша грузинская мечта — к 2030 году жить в единой и сильной Грузии вместе с нашими абхазскими и осетинскими братьями и сестрами. Единая и сильная Грузия должна стать полноправным членом европейской семьи в 2030 году!» — написал 26 мая — в День независимости Грузии — премьер-министр страны Ираклий Кобахидзе.
Премьер далеко не первый из ведущих политиков Грузии, обозначивших в виде стратегической цели воссоединение республики с Абхазией и Южной Осетией, чью независимость в 2008 году признала сначала Россия, а вслед за ней еще несколько стран.
«Свободная, независимая и суверенная Грузия, член ЕС, объединенная и единая Грузия — это наша грузинская мечта, которую мы обязательно достигнем вместе»,— заявил 29 апреля на митинге в Тбилиси олигарх, почетный председатель правящей партии «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили.
Апрельский митинг был организован в поддержку власти и инициированного ею скандального закона об иноагентах. Закон вызвал мощные протесты, но все равно был принят «мечтателями» в окончательном чтении. Президент Грузии Саломе Зурабишвили ветировала закон, и теперь «Грузинская мечта» готовится вето преодолеть.
Закон об иноагентах поссорил Грузию с Западом, но у отношений Тбилиси с Брюсселем и Вашингтоном еще есть пространство для ухудшения. США и Евросоюз неоднократно предупреждали Тбилиси о возможных последствиях — начиная от отказа от переговоров с Тбилиси по поводу членства страны в ЕС и до персональных санкций в отношении всех, кто имел отношение к принятию закона. Больше конкретики по поводу западных мер в отношении Грузии появится после 28 мая: ожидается, что в этот день «мечтатели» преодолеют президентское вето на закон об иноагентах.
Впрочем, госсекретарь США Энтони Блинкен уже объявил 23 мая, что Госдепартамент «вводит новую политику визовых ограничений для Грузии, которая будет распространяться на лиц, ответственных за подрыв демократии в Грузии или соучаствующих в этом, а также на членов их семей».
Грузинская власть пошла на обострение с Западом в предвыборный год.
Осенью в стране состоятся парламентские выборы. «Грузинская мечта» правит страной с 2012 года и надеется эту власть сохранить и в будущем. Но если раньше политика партии строилась исключительно на прозападных устремлениях и шагах, то сейчас ситуация изменилась. Хотя именно «мечтатели» в 2017 году закрепили в грузинской конституции четкий евроатлантический ориентир страны и добились того, что республика в прошлом году обрела статус кандидата на вступление в ЕС, их последние шаги и заявления ведут только к ухудшению отношений с Западом.
«Грузию и Украину не приняли в НАТО и оставили стоять на сквозняке. Все подобные решения принимаются партией глобальной войны, которая имеет решающее влияние на НАТО и Евросоюз и для которой и Грузия, и Украина имеют цену только пушечного мяса. Сначала они противопоставили Грузию России в 2008 году, а в 2014 и 2022 годах поставили Украину в еще более сложную ситуацию» — эти слова Бидзины Иванишвили больше подходят, скажем, белорусскому лидеру Александру Лукашенко, чем лидеру прозападной партии, нацеленной на членство в ЕС.
На фоне поступков, заявлений и решений, кажущихся нелогичными, возникла версия о том, что грузинское руководство намеренно идет на разрыв с Западом, чтобы заслужить расположение Москвы, а затем предложить к обсуждению тему воссоединения Грузии с Абхазией и Южной Осетией.
И хотя Россия пока ни разу не давала понять, что готова сейчас обсуждать этот вопрос, эту версию подпитывает морально-политическая поддержка, которую грузинским властям оказывает РФ.
«Наблюдаем факт циничного и бесцеремонного вмешательства США в дела суверенных государств. Сейчас в Вашингтоне не понравился грузинский закон "О прозрачности иностранного влияния". Что будет дальше? Какой еще закон не понравится США? Это по большому счету пробный шаг. Если сейчас Грузия и ее народ поддастся этому шантажу, они продемонстрируют, что с ними можно делать все. И это факт»,— заявила 23 мая на брифинге глава департамента информации и печати МИД РФ Мария Захарова.
В Абхазии между тем тема возможной конфедерации с Грузией стала звучать настолько громко, что ее пришлось комментировать представителям местного руководства. «Мнение о том, что РФ якобы хочет создать конфедерацию Грузии и Абхазии, сложилась у многих экспертов из-за ситуации в Грузии. Есть такие измышления. Конечно, мы должны учитывать разные варианты развития ситуации, хотя мы не считаем реальным такое положение вещей»,— заявил секретарь Совбеза Абхазии Сергей Шамба 23 мая во время видеоконференции «Абхазия и Россия в контексте новых геополитических реалий».
Абхазский политолог Инал Хашиг в этой связи отметил, что Сергей Шамба не сказал конфедерации однозначное «нет», что, по мнению эксперта, настораживает. Господин Хашиг полагает, что принятие грузинского закона об иноагентах Москва рассматривает как сигнал руководства Грузии о готовности вести самостоятельную политику.
«Закон — это декларация о намерениях, первый шаг. Это не означает, что приняли закон и между Грузией и Россией тут же произошел обмен и Абхазию отдали. Но Грузия очень важна для России. Намного важнее, чем Абхазия»,— отметил эксперт в беседе с “Ъ”.
По словам Инала Хашига, «Грузинская мечта» надеется, что сумеет создать ситуацию, при которой Россия будет способствовать объединению мирным путем. Правда, напоминает эксперт, ст. 4 абхазской конституции гласит: «Территория Республики Абхазия целостна, неприкосновенна и неотчуждаема». И как это можно обойти в случае гипотетических переговоров с Тбилиси, он не представляет. «В Абхазии не президент субъект и истина в последней инстанции, субъектом является сам народ, который президенту не даст этого сделать»,— отметил Инал Хашиг.
Ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Института международных исследований МГИМО МИД России Сергей Маркедонов в разговоре с “Ъ” напомнил, что территориальная целостность Грузии — официальная линия «Грузинской мечты» с самого начала, а в целом — это консенсусный пункт внутригрузинской политической повестки, по которому нет разногласий даже между антагонистами.
«Можно было бы всерьез задуматься, если бы со стороны Тбилиси было какое-то предложение о встрече в адрес абхазского президента Аслана Бжании. Но Кобахидзе делать это перед выборами не будет. Не явлено никакой "дорожной карты", а в прежние времена они были»,— отметил Сергей Маркедонов.
При этом эксперт считает, что тема объединения с Абхазией и Южной Осетией поднимается грузинской властью неслучайно. «"Мечтатели" хотят, чтобы ее связывали с ними. И это хитрый ход: Кобахидзе ругает нынешнюю оппозицию, которая была у власти и при которой регионы были потеряны».
При этом, указывает Сергей Маркедонов, вне зависимости от геополитических раскладов и желания разных игроков вопрос Абхазии и Южной Осетии не отменяет для Тбилиси необходимости говорить с абхазской и югоосетинской сторонами. «Геополитика этнополитики не отменяет»,— резюмирует эксперт.
Заявление премьера Грузии о планах к 2030 году вступить в ЕС вместе с Абхазией и Южной Осетией оперативно прокомментировал глава международного комитета Совета федерации Григорий Карасин, в прошлом курировавший на посту замминистра иностранных дел постсоветское пространство в целом и грузинское направление в частности.
«Рассуждения насчет того, как Грузия будет жить в 2030 году, никто не может запретить. Они хотят жить в одном государстве с Абхазией и Южной Осетией или, может быть, там с какими-то другими государствами — это рассуждения»,— заявил сенатор агентству ТАСС.
При этом господин Карасин подчеркнул, что «сейчас главное для премьер-министра Грузии — это добиться того, чтобы в законе (об иноагентах.— “Ъ”) люди, которые содержатся иностранными государствами и занимаются политикой и информационной деятельностью, были обозначены».
Это достаточно мягкая реакция на слова премьера Грузии об объединении с Абхазией и Южной Осетией. Особенно на контрасте с тем, что господин Карасин говорил сразу после признания Россией Абхазии и Южной Осетии — тогда он подчеркивал, что в регионе создана новая реальность и ее нужно просто принять и смириться. Впрочем, позже изменение этой реальности аккуратно допускал президент РФ Владимир Путин. «Что касается территориальной целостности Грузии — это прежде всего дело грузинского народа, югоосетинского и абхазского. Надо с ними работать, мы примем любое решение»,— говорил российский лидер в 2015 году.
С тех пор, кстати, была не одна попытка Южной Осетии побудить Москву к принятию частично признанной республики в состав России. Этого, однако, так и не произошло.
На слова же Ираклия Кобахидзе МИД Южной Осетии ответил довольно жестким комментарием: «Считаем абсолютно неуместными любые разговоры о так называемом вхождении в состав Грузии. Республика Южная Осетия — государство, завоевавшее свою независимость в многолетней кровопролитной борьбе с грузинским фашизмом, заплатившее за свою свободу огромную цену».