Неделя со ставкой
У ЦБ все меньше причин обещать рынку не повышать стоимость денег
Практически вся прошедшая неделя для макроаналитиков прошла под знаком обсуждения будущего ключевой ставки ЦБ на заседании совета директоров Банка России 7 июня. Поступившие за неделю данные, которые могут повлиять на решение ЦБ, противоречивы. Видимо, главный вывод из них — символическое снижение ключевой ставки во второй половине 2024 года было бы возможно, но ее все равно затем придется повышать, поэтому, скорее всего, до осени с ней ничего не произойдет.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
В отличие от прошлых периодов между заседаниями совета директоров ЦБ по ключевой ставке текущий пока на редкость неоднозначен с точки зрения поступающих макроданных. В силу этого вся последняя неделя прошла в противоречивых ожиданиях на этот счет. 21 мая зампред Банка России Алексей Заботкин начал дискуссию с напоминания: ЦБ не напрасно уже несколько месяцев настаивает на необходимости поддерживать жесткие денежно-кредитные условия в экономике, которая продолжает расти выше потенциала, то есть находится в состоянии «перегрева» (который, напомним, помимо прочих эффектов ведет и к неоптимальным инвестиционным решениям).
В апреле инфляционные ожидания вели себя противоречиво (снижались у групп без сбережений и слабо росли в группе со сбережениями), а инфляционное давление оставалось стабильным. Мнение ЦБ о том, в какой степени длительный период удержания ставки на высоком уровне обеспечивает устойчивое снижение инфляции через охлаждение кредитования, важно для будущего ставки. 21 мая Алексей Заботкин констатировал: то, что известно на вторую половину мая, говорит о том, что в июне совет директоров Банка России будет иметь «на столе» и вариант с повышением ключевой ставки, а не только с ее снижением.
Выпущенный ЦБ 22 мая инфляционный обзор за апрель дал основания полагать, что вариант с повышением ставки, составляющей 16% годовых, вообще может быть главным.
«Годовая инфляция возросла до 7,84% (в марте — 7,72%), так как текущий темп роста цен опережал наблюдаемый в апреле 2023 года»,— напомнил в обзоре Банк России, уточнив даже более неприятные обстоятельства: «…вклад в ИПЦ товаров и услуг с волатильной ценовой динамикой был отрицательным после небольшого положительного значения в марте». То есть на деле есть основания полагать, что рост инфляционного давления обеспечен фундаментальными факторами.
23 мая опубликованные данные об инфляционных ожиданиях показали и положительные, и отрицательные результаты. Текущие оценки населением инфляции в опросе инФОМ в мае продолжили снижение в медианном измерении. Но теперь — за счет группы со сбережениями, где они упали резко, с 13,1% до 12%. У группы без сбережений оценки немного выросли. Теоретически происходящее не мешает даже началу символического снижения ставки — с большой вероятностью в июне все эти показатели будут улучшаться. Однако ожидания населением инфляции через год, то есть собственно инфляционные ожидания, выросли, причем значимо.
Упрощая, из этого может следовать, что при появлении чуть более значимых признаков охлаждения кредитных рынков в июне—июле у Банка России могут быть какие-то основания для начала снижения ставки. Но с учетом временных лагов в этом нет смысла, при предположительном сохранении тех же трендов ставку, возможно, надо будет немного поднять.
В этой ситуации намерение ЦБ именно удерживать ставку становится все более и более понятным: как и все последние месяцы, ужесточение ДКП с распространением дезинфляционных процессов происходит при фиксированной ставке автоматически (растут реальные ставки), и решения ЦБ нужны лишь при радикальном изменении картины.
Наконец, 24 мая в мониторинге предприятий за май ЦБ продемонстрировал, что основания для повышения ставки есть и в другой части уравнения. «Ценовые ожидания бизнеса остались на уровне прошлого месяца, что существенно выше значений 2017–2019 годов, когда инфляция была вблизи цели. Условия кредитования, по оценкам предприятий, ужесточились в меньшей степени, чем в апреле»,— указано в документе.
В пятницу ЦБ (см. “Ъ” от 25 мая) ужесточил и ограничения по розничному кредиту, а директор департамента финансовой стабильности регулятора Елизавета Данилова, представляя обзор финстабильности, завершила неделю тем же, с чего ее начал Алексей Заботкин: Банк России может пойти на смягчение ДКП не раньше, чем увидит охлаждение кредита, совокупного спроса и устойчивое снижение инфляции.
В этих условиях у ЦБ нет большой необходимости даже ужесточать сигнал для рынка — заставить его значимо (на 2–3 пункта) повысить ставку могут лишь новые данные о перегреве, то есть о разрыве текущего выпуска с потенциальным. И вряд ли этот сигнал нужен ЦБ сам по себе: повышение ставки на 1 процентный пункт мало что добавит в общую картину, в которой при высокой ставке реального процента рост экономики и кредитование под воздействием в основном накопленных стимулов прошлых лет и рядом других обстоятельств (в первую очередь вынужденным импортозамещением) практически не тормозятся. Впрочем, все это проблема на несколько лет, но не недель.