Уроки жизни на старости лет

В новосибирском театре «Глобус» состоялась премьера спектакля «Mutter» по одноименной пьесе Вячеслава Дурненкова в постановке московского режиссера Лены Невежиной. За полтора часа трогательная и смешная история отношений обитателей дома престарелых перерастает в апокалипсическую фантасмагорию, что дает основание считать «Mutter» едва ли не лучшей премьерой текущего сезона.

Пьесы молодого драматурга из Тольятти Вячеслава Дурненкова — яркого представителя посткатастрофического театра — в Новосибирске до сих пор не ставились. Это очень сложный материал, соединяющий узнаваемое и условное, начиненный масштабными смыслами и аллюзиями. Однако именно такая драматургия и двигает вперед театральный процесс, потому достаточно рискованная попытка обращения к тексту господина Дурненкова уже делает честь «Глобусу». Попытка удалась благодаря замечательно придуманной, изощренной режиссерской форме. Лена Невежина отнюдь не иллюстрировала текст, а стала его соавтором. Она изобрела на его основе собственные свежие метафоры и даже ввела дополнительных персонажей: двух ангелов смерти в облике девочек–школьниц (актрисы Ольга Цинк и Ольга Афанасьева), трясущихся как старушки, страдающие болезнью Альцгеймера. Сильнейший фрагмент спектакля, озаглавленного по хиту группы Rammstein, — тот, в котором жутковатые девочки поют «Mutter» на русском.
По версии режиссера, наш мир — гуманитарная территория, вверенная людям, каждый из которых в меру способностей и степени ответственности охраняет свою заповедную зону — семью, дом, город или целое государство. Проблема в том, что современным людям, существующим в социуме с нарушенной системой координат, охранять ничего не хочется, в том числе и самые важные отношения между матерью и детьми.
Территория обитания героев спектакля уныла и неблагоустроена: казенные железные койки, подтекающий душ, нечистый унитаз и прочие атрибуты убогого быта. Реальный мир вплотную соприкасается с потусторонним. Сценическое пространство перерезано зоной зазеркалья, откуда являются ангелы смерти и извлекаются вещественные доказательства воспоминаний. Так в ассоциативных декорациях Ирины Акимовой визуализирована неразделимая связь между прошлым и будущим.
Режиссер задала условную манеру игры уже тем, что роли стариков в ее спектакле без грима исполняют нестарые актеры: Людмила Трошина, Ирина Нахаева, Александр Варавин и Юрий Соломеин. Драма заброшенных обитателей дома престарелых не в физической немощи, а в материнско–отцовской несостоятельности, в исчерпанности биографий. К сожалению, в этой четверке заслуженных артистов России идеально соблюдает баланс между условным и бытовым способом существования только Людмила Трошина. С ролью бывшей уборщицы Антонины Николаевны — смешной бабки, отплясывающей рэп, фанатеющей от тяжелого рока, целующей портрет Мерилина Мэнсона и запросто изъясняющейся с сыном–бандитом на его сленге, — она справилась безукоризненно.
Зато Ирина Нахаева, на которой практически держится весь финал, когда социуму выносится неутешительный диагноз, не дотягивает ни энергетически, ни интонационно. Все, что касается бытового юмора, ей удалось гораздо более убедительно, как и Александру Варавину. А Юрию Соломеину просто не очень повезло с ролью: в пьесе судьба его персонажа не прописана, и актер за автора ничего не придумал. Впрочем, мелкими недочетами крупный художественный результат не испортишь.
ИРИНА УЛЬЯНИНА