«Мир состоит из компетенций, в России это интеллектуальный потенциал»

Пептидное направление в фармацевтике — достаточно молодое, если учитывать, что на запуск в производство сертифицированного препарата уходит 10–15 лет. Медико-биологический научно-производственный комплекс «Цитомед», в этом году отмечающий свое 35-летие, стоял у истоков пептидной фармакологии в России. Компания разработала и вывела на рынок 13 инновационных лекарственных препаратов на основе пептидных соединений, запустила в рамках импортозамещения производство активных фармсубстанций и пептидных косметических активов и продолжает вести научные разработки. О том, как совмещать серьезную научно-исследовательскую деятельность и фармацевтический бизнес, рассказал генеральный директор АО «МБНПК "Цитомед"» Александр Хромов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

BUSINESS GUIDE: Вы позиционируете себя как компанию, которая с момента основания занимается пептидами. Почему было выбрано именно это направление?

АЛЕКСАНДР ХРОМОВ: Для начала нужно, наверное, немного рассказать о том, что такое пептиды. Фридрих Энгельс выразил суть жизни как способ существования белковых тел, важным моментом которого является постоянный обмен веществ... В природе все живое состоит из белков. Химические соединения — аминокислоты — являются первичными «строительными элементами» для белков. Если представить, что белок — это дом, а аминокислоты — кирпичи, то пептид — это скорее маленькое декоративное украшение дома, состоящее всего из нескольких кирпичиков, но при этом играющее важную роль в целостном восприятии строения. И вот основоположники теории биорегуляции, ученые Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова, такие как академик Игорь Петрович Ашмарин (1925–2007, советский и российский биохимик, физиолог, молекулярный биолог, вирусолог, доктор биологических наук, профессор, академик РАМН, заслуженный профессор МГУ, генерал-майор медицинской службы.— BG), выяснили, что регуляция функциональной активности на уровне отдельных органов происходит именно благодаря вот этим маленьким белковоподобным молекулам — пептидам.

Игорь Петрович был ровесником моих родителей, это было поколение людей, которые жаждали получать знания и учились сначала в эвакуации в Ташкенте, куда их увезли из блокадного Ленинграда, затем уже в ВМА. Его биография очень схожа с жизненным путем, которые прошли мои родители, поэтому я как-то сразу проникся к нему симпатией и доверием. И не ошибся. В итоге, взяв за основу теоретические исследования биорегуляции военных медиков, в частности, Вячеслава Григорьевича Морозова и Владимира Хацкелевича-Хавинсона, мы вместе с ними постарались найти исследованиям практическое применение. Фактически эти разработки легли в основу первых оригинальных препаратов «Цитомеда». И сегодня мы продолжаем развивать это направление. Можно сказать, что пептидная фармакология — наша экспертная компетенция и специализация.

BG: Насколько была изучена тема на момент создания вашего научно-производственного комплекса?

А. Х.: О применении коротких пептидов тогда даже в физиологии знали достаточно мало. На современном этапе отношение к ним радикально изменилось. Скажем так, в лечении достаточно серьезных заболеваний (онкологических, сердечно-сосудистых), в исследованиях иммунных процессов им уделяется очень большое внимание. Сейчас в мире многие крупные институты и ученые работают в этом направлении: проводят исследования, публикуют научные статьи и обзоры. И все больше экспертов склоняется к тому, что именно короткие пептиды, запускающие или восстанавливающие процессы биорегуляции и даже регенерации в различных органах, являются основой и эффективным компонентом для создания принципиально новых лекарств. Тем более пептиды являются для организма человека «привычными», фактически «своими» молекулами, которые не вызывают аллергии и гораздо безопаснее, чем большинство химических соединений, которые мы с вами сегодня принимаем в виде лекарств. В общем, на то, чем мы изначально занимались, занимаемся на протяжении 35 лет и продолжаем заниматься, постепенно обращает внимание и большая фарма.

BG: То есть вы внесли вклад в развитие пептидного направления?

А. Х.: Мы были пионерами в нем. По крайней мере в России. Вы знаете, первенство в пептидной фармакологии — это из разряда разговоров о том, кто первым изобрел лампочку или радио. Зарубежные фармацевтические компании заработали миллиарды на препаратах с нашими активными субстанциями. Например, Stada. А наш вклад и состоит в том, что мы первые в нашей стране создали лекарства на основе коротких пептидов и синтезировали несколько пептидных соединений, разобравшись в их функционале.

BG: Какие достижения компании считаете самыми значимыми?

А. Х.: Во-первых, разработку первых лекарственных средств на основе биологических пептидных субстанций из различных органов и желез: тимуса, простаты, коры головного мозга и т. д. Во-вторых, секвенирование из экстракта тимуса наиболее активного короткого пептида, определение его состава и функционала и получение его синтетического аналога — тимогена (альфа-глутамил-трипотофан — синтетический дипептид, оказывающий влияние на реакции клеточного иммунитета, стимулирующий процессы регенерации и улучшающий течение процессов клеточного метаболизма.— BG). В-третьих, мы модифицировали молекулу тимогена, улучшив ее биологические свойства, благодаря чему удалось создать несколько прорывных препаратов, в том числе лекарство для лечения атрофического гастрита, то есть атрофии, которая раньше считалась необратимой.

BG: Почему научное направление остается приоритетным в вашей бизнес-модели?

А. Х.: С точки зрения бизнес-модели мы не очень вписываемся в складывающуюся конъюнктуру. Вопросы нахождения в системе аптечных продаж мне лично вообще не нравятся ужасно, но это тема для отдельного разговора. Нам было бы проще заниматься только наукой, ездить по миру и выступать с докладами. Но приходится брать на себя полный цикл производства, потому что только так можно добиться надлежащего качества. Зарабатывать ведь как-то надо, а заработать можно только с рынка.

Мы разрабатываем конечный продукт, который потребитель покупает в аптеках. Это должен быть доказательный, эффективный, безопасный и очень качественный продукт. Сейчас мы работаем, конкурируя с предприятиями, которые, в отличие от нас, финансируются из бюджета и получают десятки миллиардов на какие-то свои профильные препараты. Это не совсем рыночная ситуация, а мы еще и разработками занимаемся. Строим вот еще вторую высокотехнологичную площадку (на территории «Новоорловская» особой экономической зоны.— BG), потому что исчерпали имеющиеся площади просто до квадратного сантиметра. Там у нас будет около 20 тыс. кв. м новых площадей, из них 12 тыс. — фармацевтических.

BG: Если расширяетесь, значит, планируете развитие?

А. Х.: А как по-другому? Мы развиваем свою тему, но, чтобы заниматься ею глубоко, на мировом уровне, пришлось создать соответствующую производственную и лабораторную базу. Плюс «подтащить» солидный научный состав нашего возраста, а потом и молодежь, которую мы обучали уже на этой базе. Но очень быстрых прорывов здесь быть не может. В клинической части фармацевтики очень длинные временные лаги. Мы занимаемся одним препаратом где-то по 10–15 лет, понимаете? В принципе, это обычная мировая практика… Получается тогда, что 35 лет — не такой уж большой срок. Его хватило как раз на то, чтобы сконцентрироваться на нескольких наиболее перспективных разработках. В этом смысле в косметической индустрии все гораздо быстрее.

BG: Что вы имеете в виду?

А. Х.: В дерме — коже — воспалительные и противовоспалительные и даже гериатрические процессы, конечно, более понятны, чем в целостном организме. Поверхностные воздействия — отшелушивание, выбеливание, разглаживание морщин — можно быстро установить. И в этой части у МБНПК «Цитомед» сейчас много пептидных «сборок», которые влияют на все эти процессы. Поэтому перспективы в косметической отрасли сегодня достаточно радужные.

BG: Расскажите об этом поподробнее.

А. Х.: В перспективе года-двух у нас будет уже десяток пептидных активов (осенью 2023 года компания вышла на косметический рынок с тремя оригинальными активными пептидными композициями.— BG). И сейчас мы занимаемся подготовкой основательной доказательной базы для этого продукта. Речь идет о глубоких клинических испытаниях, которые для косметических субстанций обычно не проводятся. Мы уже заручились поддержкой Российской парфюмерно-косметической ассоциации (РПКА) и даже вместе думаем над созданием экспертной лаборатории для косметической индустрии на базе кафедры дерматологии Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И. П. Павлова.

BG: С каким настроением начинаете новый этап в жизни компании?

А. Х.: С осторожным оптимизмом. Мир состоит из компетенций, в России это интеллектуальный потенциал, она сильна не только нефтегазовой отраслью. У нас вот, например, очень хороший научный задел. А еще молодежь у нас в компании замечательная. Сплошные браки: дети и даже уже внуки работают на предприятии. Девчонки, мальчишки — все светлые, хорошие. Работаем в очень гуманной сфере, поэтому просветленность проявляется не в 90 лет, а гораздо раньше.

Александра Тен