Экопортфель за семью замками

Согласно максимально консервативной оценке рейтингового агентства АКРА, российские банки накопили зеленых кредитов в национальном определении на 1,9 трлн руб. на конец 2023 года. С другими типами финансовых инструментов устойчивого развития итоговая сумма превысила 4 трлн руб. В ближайшие годы эти цифры могут вырасти на десятки процентов, но скорее за счет расширения учетных политик банков, а не благодаря новым выдачам. Полноценный качественный скрининг портфеля проводят единицы российских банков, а большинство финансовых институтов не видят в этом практической пользы, заключает директор группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Владимир Горчаков.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Зеленые кредиты

ESG-портфели банков часто тайна за семью печатями, в отличие от зеленых, социальных и облигаций устойчивого развития, которые являются публичными долговыми инструментами, и информация о таких инструментах в классическом варианте должна быть доступна широкому кругу инвесторов. Дело не только в чувствительности клиентской информации, которую банки крайне неохотно раскрывают публично, а в последнее время даже избегают передавать ее рейтинговым агентствам. Причина и в том, что только спустя почти шесть лет после старта российского рынка ESG-финансирования появилась более или менее единая понятийная основа для доступного набора финансовых инструментов.

Напомним, в декабре 2023 года в свет вышла первая редакция российской таксономии социальных проектов, которая стала третьей частью постановления правительства от 21 сентября 2021 года №1587 «Об утверждении критериев проектов устойчивого (в том числе зеленого) развития в Российской Федерации и требований к системе верификации проектов устойчивого (в том числе зеленого) развития в Российской Федерации».

К началу 2024 года в российском регулировании появились определения и критерии для зеленых, адаптационных и социальных проектов. За его рамками остаются кредиты с привязкой к ESG-метрикам, ESG-рейтингам, к наличию или отсутствию политик и процедур (в мировой практике — sustainability-linked loans, SLL). Данный факт оставляет, с одной стороны, пространство для маневра банков, с другой — снижает уровень сопоставимости данных всего рынка.

При этом «дьявол в деталях» сохраняется. Во-первых, таксономии зеленых и адаптационных проектов претерпели уже несколько редакций, что вызывает очевидные сложности у банков: от перестройки внутренних бизнес-процессов до полной перепроверки клиентов и их проектов по обновленным критериям. Во-вторых, социальная таксономия, прошедшая ряд обсуждений с бизнесом, увидела свет только в конце 2023 года, когда у большинства крупных финансовых организаций уже была настроена система сбора годовой отчетности. По нашим ожиданиям, первые оценки социальных кредитов в национальном определении на балансе банков появятся в отчетности за 2024 год, весной-летом 2025-го. В-третьих, оценка принадлежности кредитов к социальным, зеленым или адаптационным, как правило, проводится самим банком без внешнего верификатора или аудитора, что также в ряде случаев создает конфликт интересов или может вызвать вопросы к качеству проведенной оценки.

Однако в последние годы сделано несколько попыток оценить объем ESG-кредитов на балансах российских банков с использованием разных методик. В ежегодном докладе экспертно-аналитической платформы ИНФРАГРИН «ESG, декарбонизация и зеленые финансы России 2022» была приведена оценка — около 1,85 трлн руб. ESG-кредитов на конец 2022-го. Эта цифра базировалась на публичной отчетности банков и анализе дополнительных источников информации, таких как лента новостей, презентации, заявления руководства. Вторая комплексная оценка выполнена агентством «Эксперт РА» — объем портфеля ESG-кредитов по ней составил 1,7 трлн руб. на начало июля 2023 года. Эта цифра базируется на опросе самих кредитных организаций.

При формировании своей оценки мы использовали похожий метод (прямой запрос в банки и анализ вышедшей отчетности), но попытались максимально сузить и конкретизировать свои вопросы. Банкам предлагалось ответить на семь вопросов, пять из которых касались только оценки портфеля ESG-кредитов. Первый: проводит ли ваш банк оценку соответствия финансируемых проектов и заемщиков постановлению правительства от 21 сентября 2021 года №1587 в части критериев зеленых и адаптационных проектов? Второй и третий — если ответ на первый вопрос «да»: укажите остаток ссудной задолженности (до вычета резервов) в тысячах рублей на балансе банка на 1 января 2024 года, соответствующей критериям зеленых и критериям адаптационных проектов. Четвертый: предлагает ли банк финансовые продукты, в которых структурные характеристики продукта (например, ставка по кредиту) могу зависеть от выполнения условий, связанных с устойчивым развитием (например, ESG-кредиты, которые могут включать условия разработки политик и процедур, достижения количественных ESG-показателей и др.)? И пятый вопрос — если ответ на четвертый вопрос «да»: укажите остаток ссудной задолженности (до вычета резервов) в тысячах рублей на балансе банка на 1 января 2024 года, в которой присутствуют ESG-ковенанты (в эту категорию не должны входить зеленые/социальные/адаптационные кредиты, соответствующие постановлению правительства от 21 сентября 2021 года №1587).

Два дополнительных вопроса касались климатических рисков (проводит ли банк оценку влияния климатических рисков на финансовое положение своих заемщиков?) и первого подхода к оценке социальных кредитов (планирует ли банк проводить оценку соответствия финансируемых проектов и заемщиков на соответствие данной таксономии?).

Опрос проводился с марта по май 2024 года, когда многие финансовые организации готовили, а некоторые уже публиковали свою отчетность, в том числе нефинансовую. В этом году отличился Банк ДОМ.РФ, который не только опубликовал цифры о маркировке своего кредитного портфеля зелеными и социальными критериями таксономий, но и сделал это раньше всех на рынке в рамках годового отчета.

С учетом всех допущений по данным, которые остались закрытыми (ряд банков указал на наличие зеленых, адаптационных и ESG-кредитов в портфеле, но отказался раскрывать суммы), мы даем максимально консервативную оценку портфеля зеленых кредитов в национальном определении на конец 2023 года — 1,9 трлн руб. Существенно ниже объем портфеля адаптационных кредитов — около 37 млрд руб. Самой крупной составляющей оказались кредиты с привязкой к выполнению различных условий, связанных с устойчивым развитием (мы назвали их ESG-кредитами),— более 2,3 трлн руб. Сумма по трем компонентам — 4,4 трлн руб.

Мы осознанно не спрашивали банки про объем проектных кредитов, соответствующих социальной таксономии, так как большинству из них нужно время для оценки своего портфеля. Отвечая на вопрос о планировании такой оценки, подавляющее большинство банков ответили утвердительно.

Дорогостоящее упражнение

Много это или мало? Если сравнивать с общим объемом активов банковской системы на ту же дату, получается около 2,6%, а если брать более релевантный показатель — кредитов юридическим лицам — почти 6%. Мы не можем пока сопоставить эти цифры в динамике по единому контуру банков и единой методологии. Для сравнения можно взять оценки АКРА по более прозрачному, но существенно уступающему по размерам рынку облигаций. Совокупный объем выпуска ESG-облигаций на российском рынке в 2023 году — 142,8 млрд руб. Это около 2% объема новых размещений облигаций вообще (что ниже аналогичных показателей по миру в целом, где на эти финансовые инструменты приходится от 5% до 10% совокупного объема облигационных размещений).

С учетом поступивших ответов банков, в том числе из числа СЗКО, мы ожидаем, что в ближайшие годы показатель по портфелю зеленых, адаптационных и ESG-кредитов может вырасти на десятки процентов не столько за счет новых выдач, сколько за счет отладки и внедрения систем учета различных типов финансовых инструментов устойчивого развития. Как минимум несколько крупных банков (как частных, так и с госучастием) находятся в процессе оценки и переоценки своего портфеля на соответствие критериям национальных таксономий. Подавляющее большинство банков планирует, в частности, оценить наличие у себя в портфеле проектов, соответствующих таксономии социальных проектов.

Результаты нашего опроса, интервью с банками в рамках присвоения ESG-рейтингов и верификации облигаций позволяют выявить ряд проблем, которые тормозят рост портфеля. Во-первых, отсутствие понимания практического смысла в ESG-кредитовании, которое часто воспринимается как дополнительная нагрузка на клиента и сам банк без какой-либо материальной выгоды. Особенно ярко это проявляется в ответах небольших коммерческих банков, которые (за редким исключением) скорее борются за свой бизнес и не понимают смысла в дополнительных аналитических упражнениях. Во-вторых, довольно жесткая структура национальных таксономий (зеленой, адаптационной и социальной) делает сам процесс оценки заемщика и кредитов очень трудозатратным, а умозрительные выгоды (а пока они только такие) не отбивают затраченные человеческие и финансовые ресурсы. В-третьих, внесение изменений в национальные таксономии хоть и позволяет донастраивать инструмент, однако демотивирует банки заниматься выстраиванием скрининговых систем в постоянно меняющихся условиях. Наконец, есть проблема раскрытия информации («кредиты есть, но мы вам их не покажем»). Она является гораздо более широкой и выходит за пределы темы ESG-банкинга: санкционные риски, как и риски, связанные с разглашением клиентской информации, всегда будут стоять во главе угла у любого финансового института.

Как мы указали выше, наш прогноз скорее позитивный. Раскрытие (публичное или в рамках анкетирования) будет увеличиваться. Анонсированная ЦБ опция снижения риск-весов для зеленых проектов, по нашему мнению, как минимум стимулирует многие банки не бросать уже начатые процессы скрининга портфеля на соответствие национальным таксономиям, хотя прямой материальный результат, с нашей точки зрения, пока будет носить ограниченный характер.

Поддержку рынка зеленого финансирования, по нашему мнению, также может оказать реализация указа президента «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года», где достаточно детально выделены направления реализации экологической политики государства, которая очевидно потребует привлечения банковского финансирования.