процесс
В Лондоне продолжается рассмотрение иска Бориса Березовского к Михаилу Фридману о защите чести и достоинства. Заседания в зале Королевского суда Великобритании все больше походят на лингвистическую экспертизу. Соображениями об истинном смысле якобы произнесенной Борисом Березовским фразы "My was zamochim!" с судом вчера делились свидетели Михаил Фридман и Петр Авен. Следующий свидетель защиты — Борис Немцов — всю правду об угрозах со стороны истца пообещал рассказать на ближайшем заседании суда.
Напомним, Борис Березовский подал в суд на Михаила Фридмана после того, как последний в передаче "К барьеру" на телеканале НТВ заявил, что тот ему угрожал. Поскольку записи разговора господ Фридмана и Березовского не существует, основной задачей суда стал пока опрос свидетелей, главной задачей которого, по сути, является убеждение адвокатами сторон присяжных в том, что за люди и в каком контексте могли вести разговор, мог ли кто-то из них угрожать друг другу насилием, являются ли якобы цитаты из господина Березовского, приведенные господином Фридманом, порочащими честь истца. Поскольку, по словам Михаила Фридмана, Борис Березовский в разговоре произнес "Мы вас замочим!" (британские юристы произносят эту фразу с непередаваемым акцентом), одной из задач процесса является точный перевод то и дело звучащего в суде "My was zamochim!" на английский язык.
Факт угроз со стороны господина Березовского вчера стал основной темой допроса ответчика Михаила Фридмана. Судя по словам ответчика, истец угрожал не только ему, но и ведущему программы "К барьеру" Владимиру Соловьеву, правда, "по другим причинам". Еще раз указав суду на связь успехов "Альфа-групп" с личными отношениями между Михаилом Фридманом и Владимиром Путиным, адвокат истца Дезмонд Браун вернулся к телефонному разговору, во время которого Борис Березовский якобы угрожал господину Фридману. Напомнив ответчику его же высказывание о "своеобразном языке", присущем истцу, господин Браун попросил Михаила Фридмана охарактеризовать этот язык подробнее.
После чего адвокат перешел к ставшему уже знаменитым и среди британских юристов выражению "My was zamochim". С тем, что подобные фразы свойственны криминальному миру, господин Фридман не согласился. "Это не бандитское выражение. Оно не совсем вежливое, но используется даже политиками",— сказал ответчик, напомнив об обещании Владимира Путина "мочить в сортире". На замечание Дезмонда Брауна о том, что манерой выражаться президент России поразил тогда многих, Михаил Фридман ответил, что люди в России как раз удивлены не были. "Полагаю, что, употребив применительно к чеченским террористам выражение 'zamochim', господин Путин имел в виду не коммерческое давление?" — поинтересовался судья Дэвид Иди, которого происходящее в зале заседаний отчетливо забавляет все больше и больше.
Сопоставление адвокатом речи президента России и якобы прозвучавшей из уст Бориса Березовского угрозы "замочить" в итоге подвело Михаила Фридмана к мысли о связанности двух этих событий. Ответчик указал суду на то, что между публично объявленным намерением господина Путина "мочить в сортире" и его разговором с истцом прошло всего несколько месяцев. "Полагаете ли вы, что господин Путин подхватил подобные выражения у господина Березовского?" — оживился судья Иди. Теряя самообладание, Михаил Фридман назвал фразу "My was zamochim" "чрезвычайно многозначной" в русском языке.
Между тем адвокат ответчика Томас Шилдс приступил к допросу свидетеля Петра Авена, впрочем, недолгому. Ограничившись выяснением причины охлаждения отношений между господами Авеном и Березовским (ее свидетель обозначил как "разницу в политических взглядах"), адвокат уступил право задавать вопросы господину Брауну. Тот усомнился в том, что 30 лет знакомства истца и свидетеля не имеют никакого значения, и напомнил господину Авену об оплаченных господином Березовским совместных обедах, чем привел президента Альфа-банка в явное раздражение. Назвав свои отношения с Борисом Березовским "не черно-белой картинкой", Петр Авен заявил господину Брауну, что не раз пытался обсуждать с истцом их политические разногласия. Впрочем, господин Авен признал, что, делясь с ним впечатлениями от телефонного разговора с Борисом Березовским, Михаил Фридман угрозу его "замочить" ему лично не цитировал.
В этот момент в зал заседаний вошел улыбающийся Борис Немцов. За оставшиеся до конца заседания полчаса Борис Немцов успел рассказать суду только о желании Бориса Березовского стать председателем совета директоров "Газпрома". На вопрос Ъ о том, заготовил ли он уже для британцев собственную трактовку глагола "мочить", господин Немцов ответил, что Владимир Путин все уже об этом сказал. "Мне тут легко, потому что я Путина не люблю, я в оппозиции. И Березовский идиот, что стал со мной судиться",— разоткровенничался в итоге Борис Немцов, пообещав всю правду об угрозах со стороны истца рассказать на следующем заседании суда.