дело ЮКОСА
Вчера Верховный суд России утвердил свое решение о признании недействующими правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Минюстом, в части запрета на свидания осужденных с адвокатами в рабочее время. С заявлением по этому поводу обратился в суд заключенный краснокаменской колонии Михаил Ходорковский, которому в рабочие дни позволяли видеться с адвокатами лишь с 18 до 22 часов. В марте Верховный суд удовлетворил его заявление, но Генпрокуратура обратилась с жалобой, утверждая, что это грозит дезорганизацией работы колоний. Однако суд своего решения не изменил.
Автор кассационной жалобы прокурор Генпрокуратуры Станислав Акимов оказался молодым статным мужчиной в синей форме с майорскими погонами и очках в тонкой оправе. В жалобе на решение Верховного суда от 2 марта, признавшего незаконным ограничение в общении заключенного с адвокатами в рабочее время, прокурор написал, что осужденный, согласно Уголовно-исполнительному кодексу (УИК), обязан прежде всего трудиться. А если он вместо этого будет встречаться с адвокатами, это приведет к дезорганизации работы исправительных учреждений. Оспоренный же Михаилом Ходорковским пункт 83 правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, по мнению господина Акимова, не ограничивает право осужденного на получение юридической помощи, а просто регулирует процедуру ее предоставления.
— Свидания предоставляются в день обращения без отсрочек и переносов,— объяснял Станислав Акимов судебной коллегии.— Довод же адвоката Шмидта (представляющего Михаила Ходорковского.— Ъ), что свидание с защитником — это работа, неприемлем и не требует комментариев.
Судья Николай Толчеев пристально посмотрел на прокурора и спросил:
— А может ли федеральный орган исполнительной власти вводить дополнительное ограничение, не предусмотренное УИК?
— Ограничение не может,— уверенно ответил господин Акимов.— Но это не ограничение, а механизм реализации данного права.
— Такая процедура,— заметил судья,— не только осужденного, но и адвоката заставит работать после окончания рабочего дня.
— Это второстепенный вопрос,— отмахнулся прокурор.
— Второстепенный тогда, когда не затрагивает конституционные права адвоката,— не согласился господин Толчеев.— Осужденный может затем отработать то время, которое он потратил на свидание с адвокатом.
— Будет дезорганизация процесса трудового,— настаивал прокурор.— На протяжении всего дня заключенный может общаться с адвокатом. В УИК сказано: "...продолжительностью до четырех часов". Но когда четыре часа заканчиваются, он пишет новое заявление, и фактически 24 часа в сутки получается.
— Это вы так толкуете,— покачал головой председательствующий Александр Федин.
— А все-таки он должен не только с адвокатами встречаться, но и трудиться,— повторил прокурор.
Затем суд дал слово представителю ФСИН Минюста Станиславу Сайкину. Это ведомство не обжаловало решение суда, однако его сотрудник поддержал прокуратуру:
— Если осужденный занят работой и его некем подменить, то придется останавливать производственный процесс. Осужденный просто обязан трудиться с целью исправления. Если решение суда оставить в силе, то осужденный вправе будет не выполнять распорядок исправительного учреждения.
Наконец своей очереди дождался адвокат Юрий Шмидт:
— Вынесенное Верховным судом решение является образцом бережного отношения к одному из фундаментальных прав — на защиту. Невозможно представить, что, как говорит представитель прокуратуры, армия адвокатов штурмует исправительные учреждения и только мечтает, чтобы оттуда не выходить. Я работаю адвокатом 45 лет, а в колонии ездил только несколько раз.
— Это просто подзащитные у вас были материально несостоятельные,— заметил судья Федин.
— Нам предлагают работать с Ходорковским с 18 часов до отбоя в 22 часа,— продолжил адвокат.— От ужина он в этом случае отказывается, но ему надо успеть хотя бы умыться и сменить одну робу на другую! А если Генпрокуратура считает, что после четырехчасового свидания можно написать новое заявление еще на четыре часа, то нам даже в голову не пришло, что наше право так грубо нарушено! Когда мы с Ходорковским пишем жалобу на незаконные действия администрации колонии (две такие жалобы уже были удовлетворены судом), мы не анекдоты друг другу рассказываем, мы работаем. Поэтому я прошу оставить жалобу прокурора без удовлетворения.
Пока судьи совещались, Юрий Шмидт рассказал корреспонденту Ъ о трудовых буднях господина Ходорковского:
— Он сейчас упаковщиком работает. Что-то упаковывает. Там только 17% трудятся, работы нет. И кого-то из заключенных пришлось снять с работы, чтобы предоставить ее Ходорковскому.
Определение кассационной коллегии было оглашено только в резолютивной части, прокурорская жалоба отклонена. Но на лице адвоката Шмидта не было радости. Слишком много времени ему пришлось потратить на решение проблемы, которую тюремщики создали персонально для Михаила Ходорковского. Ведь к другим заключенным в этой и иных колониях адвокатов давно уже пускают в рабочее время, так как это удобнее сотрудникам исправительных учреждений. Это подтвердили Ъ больше десяти опрошенных адвокатов, побывавших недавно в колониях у своих подзащитных.