|
Роман с банком |
В 1995 году Ильдар Галяутдинов работал юристом в Набережных Челнах в Камском индустриальном банке, крупнейшим акционером которого был КамАЗ. Именно тогда, сам того не зная, он сделал первый шаг на пути от юриста к банкиру. Знакомый попросил Ильдара вести одно арбитражное дело и пообещал расплатиться потом, как это было принято в те времена. Дело было выиграно, но оказалось, что денег у знакомого нет, тот предложил бартер: "Возьми кирпичом". "Я тогда жил в общежитии, и кирпич был мне ну совершенно ни к чему",— рассказывает Ильдар Галяутдинов.
Клиент Ильдара не пытался уйти от оплаты — у него действительно не было денег, и он честно хотел найти выход из непростой ситуации. После непродолжительных раздумий он вдруг вспомнил: "У меня банк есть. Хочешь, я тебе банк отдам?" "Ну банк лучше, чем кирпич, и я согласился,— говорит Ильдар Галяутдинов.— Так я стал владельцем 70% Акибанка". А потом новоявленный банкир стал выяснять, что же ему досталось. Знакомая, работавшая в Нацбанке Татарстана, услышав, владельцем какого банка стал Ильдар, схватилась за голову и посоветовала ни за что с ним не связываться, но было поздно.
"Оказалось, что у банка долгов около 600 млн неденоминированных рублей при активах в районе 1 млрд рублей. Заметную часть активов составляли кредиты акционерам банка, которые те возвращать не собирались. В общем, банк был на грани отзыва лицензии",— вспоминает господин Галяутдинов. Естественно, что в такой ситуации среди клиентов банка были компании, требующие немедленного проведения платежей. Хватало и других неприятностей, сопутствующих любому проблемному банку.
У Акибанка в тот момент не было даже своего офиса, а сотрудников насчитывалось меньше десяти человек: Ильдар Галяутдинов в роли председателя правления, главный бухгалтер, операционист, кассир, охранник, водитель, уборщица. Таким образом, в качестве оплаты за выигранный процесс Ильдар получил целый ворох трудноразрешимых проблем. "Мне пришлось бросить всю работу и заниматься только Акибанком,— говорит он.— Сам ходил по клиентам, уговаривал кого завести счета в банке, кого потерпеть с платежами. Уставал ужасно — приходил домой и выключался, но это было интересное дело".
Как ни странно, но даже тогда Ильдар не планировал оставаться хозяином собственного банка. У него были неплохие связи с Инкомбанком, с которым он договорился, что как только "подчистит" банк, на его основе будет открыт филиал "Инкома" в Набережных Челнах. К середине 1997 года с основными сложностями в банке удалось справиться: с долгами рассчитались, в банке появилась прибыль. Более того, к этому времени Ильдар Галяутдинов выкупил оставшиеся акции банка у миноритарных акционеров. После чего поехал к своему знакомому, который работал первым вице-президентом Инкомбанка. "Но он меня честно предостерег, чтобы я не форсировал превращение банка в филиал,— говорит Ильдар.— Он сказал, что если банк работает и приносит деньги, то лучше оставить все как есть".
Действительно, у Инкомбанка уже в конце 1997 года возникли проблемы, и кризиса 1998 года он не пережил. Инкомбанк лишился лицензии первым из крупных российских банков. Но, несмотря на предостережение, на "Инкоме" Акибанк деньги все же потерял: там на корсчете банк держал достаточно серьезные для своего баланса средства и вернуть их не смог. Кроме того, крупная сумма у Акибанка во время кризиса 1998 года зависла в ОНЭКСИМбанке.
Тогда государство отказалось платить по государственным казначейским облигациям (ГКО), что впрямую на Акибанке не отразилось. "В ГКО у меня на момент кризиса не было вложено ни копейки,— рассказывает Ильдар Галяутдинов.— Буквально за четыре дня до дефолта я принял волевое решение и продал все бумаги. Друг меня отговаривал, ведь доходность была бешеная, а мне просто страшно стало их держать".
Но у банка из-за дефолта по ГКО возникла довольно неожиданная проблема. Тогда считалось, что раз государство обмануло свое население, не заплатив по своим долгам, то обмануть его в ответ — вернуть свои деньги. И многие клиенты банков платили налоги со счетов банков, остановивших платежи, но не потерявших лицензии. Клиенты Акибанка поступали ровно таким же образом. В результате у банка возникли серьезные проблемы с налоговыми органами.
Тем не менее 1998 год банк пережил без фатальных потерь, и ему, как и другим небольшим банкам, кризис пошел только на пользу. К Акибанку самотеком пошли клиенты, поскольку в то время главным критерием была способность проводить платежи, а не размеры и известность банка. "Правда, крупные клиенты сами все-таки не приходили,— вспоминает глава Акибанка.— Например, КамАЗ пришлось уговаривать. И это при том, что он тогда 'лежал на боку', счета заблокированы, подрядчики отпускают продукцию только за 'живые' деньги".
КамАЗ стал клиентом банка в 1999 году. Акибанк организовал для завода кредиты, Ильдар лично занимался расшивкой цепочек неплатежей завода. "Был случай, когда у директора завода отключили телефон за неуплату,— рассказывает господин Галяутдинов.— А нашими клиентами к тому времени были связисты, и я договорился, чтобы телефон срочно включили. Или был случай, когда судебные приставы арестовали заводские служебные 'Волги' — тоже пришлось вызволять автотранспорт".
В результате в 2000 году Камский автозавод стал акционером банка, выкупив его допэмиссию. "Теперь он большой, только нас ему мало. А тогда мы с заводом практически породнились, у нас половина правления была с КамАЗа",— вспоминает Ильдар. Сейчас ОАО КамАЗ принадлежит около 20% акций банка. Таким образом, история отношений Ильдара Галяутдинова с КамАЗом сделала полный круг — в начале своей карьеры он работал в банке, частично принадлежавшем КамАЗу, и, создав свой банк, часть его продал все тому же КамАЗу.
Другим крупным клиентом банка после кризиса 1998 года стало ОАО "Татэнерго". Тогда денег у них не было — хронические неплатежи привели к тому, что энергетики по полгода сидели без зарплаты. "В конце 1999 года они стали нашими клиентами, и мы к Новому году дали 'Татэнерго' кредит, так что предприятие смогло выплатить сотрудникам зарплату к празднику",— вспоминает Ильдар. Позже "Татэнерго" также стало одним из крупнейших акционеров Акибанка — энергокомпании принадлежит около 19% акций, а ее представители, как и представители КамАЗа, входят в наблюдательный совет банка.
Однако первым крупным клиентом Акибанка стала компания РИТЭК. И что интересно, у Ильдара Галяутдинова не было не только каких-либо надежных связей в компании, но даже просто знакомых. "Руководство компании как-то сразу нам поверило, и с тех пор мы с РИТЭКом работаем. За ними и филиальную сеть мы стали развивать",— говорит Ильдар.
Что же касается акционеров, то благодаря появлению среди совладельцев банка крупных компаний у самого господина Галяутдинова от 100% акций Акибанка осталось всего около 10%. И его доля будет продолжать снижаться, ведь в планах первого лица банка — провести IPO, вывести его акции на биржу. "Нам нужно выходить на рынки. Мы договорились с Deloitte & Touche о проведении аудита банка, сейчас договариваемся с Moody`s о присвоении рейтинга",— говорит господин Галяутдинов.
Чтобы начать формировать кредитную историю и заявить о себе инвесторам, недавно банк провел первое публичное размещение облигаций. Заем вышел дорогой — 12,5% годовых, при том что средняя стоимость привлекаемых средств в банке, по словам его главы, около 4,5% годовых. Более того, ОАО "Татэнерго" предлагало банку свои гарантии и даже утвердило их предоставление на совете директоров. Конечно, с ними заем вышел бы заметно дешевле, но председатель правления Акибанка отказался от помощи компании. "С гарантиями 'Татэнерго' это, по сути, было бы уже не наше размещение, а нам надо формировать собственную историю работы на фондовом рынке",— уверен Ильдар Галяутдинов.
Несмотря на постепенно уменьшающуюся долю, со времени неудачной сделки с Инкомбанком он больше не задумывался над возможностью просто продать бизнес и вложить деньги в какое-нибудь менее хлопотное дело. "Сначала банк практически ничего не стоил, а теперь я уже втянулся. Интересно работать, вывести банк на международную арену",— утверждает Ильдар. Впрочем, у него есть и еще один резон в том, чтобы не спешить избавляться от акций банка. "Сейчас неизвестно, сколько стоят банк и моя доля в нем: может быть, мало, а может, и много. Я думаю, что много, ведь акций банков на рынке небольшое количество, при этом большинство российских компаний, акции которых торгуются на рынке, особенно средних, заметно недооценено. Но дать ответ на вопрос, сколько именно стоит та или иная компания, может только рынок. Впрочем, это не значит, что, как только мы выведем акции банка на биржу и получим их рыночную оценку, я сразу продам свою долю",— говорит Ильдар Галяутдинов.
МАКСИМ БУЙЛОВ