 |
В первый раз полпред Дмитрий Козак приехал к бесланским женщинам через месяц после теракта, пообещав им позаботиться о пострадавших, а также привлечь крупные инвестиции в развитие Правобережного района. В январе 2005 года пострадавшие от теракта перекрыли федеральную трассу "Кавказ". Они хотели знать, почему не находят виновных в гибели их детей. Полпред говорил им по телефону, что понимает их, что в общем-то он на их стороне, но блокировка трассы не метод. Потом Козак принял женщин в своей резиденции в Ростове-на-Дону.
По большому счету он ничего им не сказал. Но они с трассы ушли. Тогда их еще несложно было убедить в том, что власти им помогут. Тем более если убеждает человек с усталым лицом и тихим, хрипловатым голосом. Не то чтобы он вызывает полное доверие, но и недоверия не вызывает. Иногда ему можно даже посочувствовать. Например, когда он говорит тебе: "Войдите в мое положение, ну не могу я этого сделать!" Думаешь вдруг: "И правда, ну что он может сделать. Зачем на него, бедного, кричать, ему и так достается".
После этой победы полпред еще долго в Беслане не покажется. Понятное дело, у него много работы. Но когда в дни годовщины трагедии школьный двор в центре Беслана завалят цветами, на прилегающих к школе территориях расположатся съемочные группы телеканалов со всего мира, а матери скажут, что так и не дождались ни объективного расследования, ни извинений от первых лиц государства, которые за весь год не удосужились с ними встретиться,— вот тогда Кремль снова делегирует в Беслан полпреда Козака. Чтобы уговорил матерей приехать на встречу к Путину. Чтобы мир, который в эти дни смотрит на школу #1, не посчитал российскую власть совсем уж циничной. И они, твердившие, что никуда не поедут от родных могил, снова верят полпреду и едут в Кремль.
Они говорят с Путиным, и Путин обещает разобраться. Разбираться он присылает замгенпрокурора Колесникова. Это антипод Козака. Он напорист и нагловат. Он говорит громко и красочно. Он обвиняет бесланских матерей в том, что они занимаются политикой. Он заявляет, что ошибок в следствии нет, и начинает расследовать нецелевое расходование средств властями Северной Осетии. Видимо, чтобы наказать эти самые власти за то, что не справились с народными волнениями сами.
А параллельно шел затяжной суд над единственным, по версии следствия, оставшимся в живых боевиком Нурпаши Кулаевым. И бесланские матери ходили в суд изо дня в день, как на работу, давали показания и требовали, чтобы показания давали другие. Им многое удалось — именно по их требованию в суд вызывали бывшего главу УФСБ по Северной Осетии Валерия Андреева и бывшего президента Осетии Александра Дзасохова. Им очень многое не удалось — они до сих пор не получили ответы на вопросы, которые ставили перед Путиным. Отчего произошел первый взрыв? Почему по школе стреляли из огнеметов и танков? Почему спортзал горел два часа, а пожарных не было? Не потому ли, что пожар должен был скрыть все улики? Почему следствие утверждает, что дети горели уже мертвыми, если на многих нет вообще никаких ранений, они просто обуглились? Почему место трагедии, где надо было работать несколько суток, собирая вещдоки и кусочки тел, расчистили за три часа бульдозером? И почему, в конце концов, не проведена экспертиза пуль, вынутых из тел убитых?
Суд заканчивался, и было ясно, что ответов на эти вопросы не будет. И бесланцы, год назад робко искавшие виновных в оперативном штабе, теперь пишут плакаты с требованием к президенту Путину или наказать виновных, или уйти в отставку самому. А вокруг снова, как в сентябрьские дни годовщины трагедии, огромное количество иностранных и российских журналистов.
И тогда к бесланским женщинам опять, как скорая помощь российской власти на Кавказе, едет полпред Дмитрий Козак. И снова заверения в том, что он понимает этих несчастных матерей и вообще всецело на их стороне. Но от терактов в России никто не защищен, вы же понимаете. Но дайте всего лишь неделю — и увидите результаты. Хотите встречи с Устиновым? Будет вам встреча. Но не сейчас. Через неделю. Почему через неделю? Этого полпред не скажет. Главное ведь для него, чтобы приговор отзвучал и матери не сделали громких, порочащих власть заявлений. А потом, когда журналисты уедут и мир потеряет интерес к этому делу, пожалуйста, говорите. Тогда это будет уже не страшно.
Но уговорить матерей на этот раз ему не удалось. Те, кто пошел на встречу, уже имели хороший иммунитет к обещаниям чиновников. Так что говорить то, что думают, они уже не перестанут. И в день оглашения приговора пресс-конференцию они проведут. "Разве мы не понимаем, зачем приехал Козак,— говорит мне Эмма Бетрозова.— Когда мы голодали в день ухода Дзасохова и назначения Мамсурова на центральной площади Владикавказа, Козак прошмыгнул мимо нас. Когда мы голодали второй раз — недавно, он вообще сказал: 'Эти женщины не знают, чего хотят'. Зато власти знают, чего хотят. Они хотят нас усмирить. Но они ошибаются, присылая сюда Козака".
Миссия полпреда оказалась невыполнимой, потому что в Беслане поняли главное: полпред вовсе не на их стороне. Потому что оба посланца Кремля — полпред Козак и замгенпрокурора Колесников — это как хороший и плохой следователь, которые на самом деле выполняют одну задачу.