В конце минувшей недели президент России Владимир Путин встретился с президентом нефтяной компании "Транснефть" Семеном Вайнштоком и выслушал его соображения по переносу нефтяной трубы в проекте Восточная Сибирь--Тихий океан. С подробностями о том, как вместо трубы в пятницу чуть не отодвинули озеро Байкал,— специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Перед встречей предполагалось, что Семен Вайншток придет к господину Путину с конкретным планом переноса нефтяной трубы подальше от озера Байкал. На совещании в Томске в апреле этого года господин Путин распорядился отодвинуть трубу не меньше чем на 40 километров от озера. Президент "Транснефти" тогда был в шоке: дело, с которым он пришел на совещание, казалось ему решенным, он намерен был получить формальное благословение господина Путина и буквально на следующий день начать строительство нефтепровода.
На пятничное совещание господин Вайншток принес с собой карту местности, по которой теперь должна пройти ветка нефтепровода. Даже издали на карте была видна красная загогулина, обозначающая новый маршрут. На первый взгляд он довольно крутой.
— 28 апреля мы приступили к строительству со стороны Тайшета,— доложил Семен Вайншток,— и через две недели приступим со стороны Сковородина, так что встречное движение строительства трубопровода начинается.
Я удивился, как выглядел Семен Вайншток. Он ничем не напоминал президента "Транснефти", который пришел на апрельское совещание в Томске. Тогда это был очень уверенный в себе человек. Зато сейчас господин Вайншток, впрочем, ничем не отличался от президента "Транснефти", который выходил с того совещания. То есть теперь это был не самый уверенный в себе человек.
— У нас сегодня в первом приближении...— продолжил он.— У нас было очень мало времени, поэтому сказать окончательный вариант маршрута на сегодня сложно... Окончательное решение по маршруту мы сумеем сказать где-то месяца через четыре. Это очень сжатые сроки, но, я полагаю, мы, несомненно, в них уложимся.
Таким образом, господин Вайншток не принес, наученный горьким опытом томского совещания, окончательный вариант трубопровода. Он хотел утвердить то, что у него имелось на этот день. Его можно было понять. Ни к чему делать лишнюю работу, тем более что господин Вайншток сам определил для себя сроки и назвал их "очень сжатыми".
— С 28-го числа будет полный состав изыскателей,— продолжил он,— это 900 человек, 92 бригады, которые выходят на трассу.
Можно только представить себе, какими должны быть темпы их работы. Семен Вайншток, наверное, и сам уже не то что недосыпает, а, скорее всего, не спит последний месяц.
— Нами решен вопрос о финансировании. Порядка 160 километров труб уже находятся на трассе, уже вывезены,— продолжал он, и все более взволнованно и сумбурно.— Нами специально организовано два предприятия: одно для управления проектом Восточная Сибирь--Тихий океан и второе — это проект по образу и подобию балтийского трубопровода. Я не вижу причин, которые могли бы оставлять хоть какое-то сомнение в том, что Байкал не будет серьезно отодвинут.
Я не поверил своим ушам. Я и не подозревал, что у господина Вайнштока созрел настолько амбициозный план решения этой проблемы! Вот зачем нужно столько изыскателей и столько бригад! Не желая отодвигать трубу, которая, по всем расчетам "Транснефти", легла куда надо, и понимая, что он должен выполнить решение президента, господин Вайншток осознал, что у него есть только один выход: отодвинуть озеро Байкал!
Господина Путина разобрал смех, с которым он, впрочем, старался справиться.
— Ну это вы загнули,— пробормотал он.— Отодвинуть Байкал...
Господин Вайншток, очевидно, в этот момент понял, что не зря пришел к президенту, чтобы согласовать с ним это промежуточное решение. А то опять потом замучился бы возвращать Байкал на место.
— Да,— неуверенно пожал он плечами,— Байкал не отодвинешь...
И тут он пошел на другую крайность, которой от него, похоже, тоже никто не ожидал.
— Мы полагаем, что самая ближняя точка к Байкалу будет в пределах 400 километров,— заявил он.— К сожалению, то решение, которое в Томске предполагалось, отодвинуться на 40 километров, не представляется возможным. Нам приходится идти дальше на 400 километров, мы обходим горы, потому что там (в горах.— А. К.) строительство невозможно.
— Экология Байкала...— начал господин Путин, но господин Вайншток перебил его.
— Да, конечно, мы вообще уходим за водосток! Мы никоим образом! Даже при всем желании! — с жаром говорил Семен Вайншток.— Ничего плохого сделать не можем!
Очевидно, желание-то все же осталось.
— И думаю, несмотря на то, что увеличение, удлинение маршрута составит порядка 400 километров и нам придется там строить более 300 километров дорог... электрообеспечение, электроснабжение организовать... я думаю, что в сроки, которые мы назначили, все равно уложимся.
Сказанное предстояло осмыслить. Господин Путин попытался это сделать за господина Вайнштока.
— Значит, правильно ли я вас понял,— произнес он,— что, во-первых, вами прорабатывается возможность обходного варианта?
— Именно так! — подтвердил Семен Вайншток.
— Это первое,— кивнул господин Путин.— Второе: трубопроводная система будет отодвинута от Байкала не менее чем на 400 километров, и она пройдет за водосборной зоной озера Байкал. И последнее: работа фактически уже началась. Но окончательно... окончательный маршрут вы определите чуть позже, но в любом случае это будет за водозабором?
— Абсолютно! — с плохо скрытым восторгом еще раз подтвердил господин Вайншток.
Он, кажется, даже не ожидал, что все настолько складно придумал.
— Как он фактически пройдет, это еще вопрос...— прокомментировал он уже гораздо более уверенно.— Мы, конечно, выберем наилучший вариант, но вот на карте его контур... Вот это старый маршрут, а вот это новый маршрут... А вот это горный массив...
— Ну и, кроме всего прочего,— сказал господин Путин,— насколько я понимаю... я уже с некоторыми нефтяниками разговаривал по этой проблеме... вы трубой подходите ближе к месторождениям? Талакан...
— Совершенно верно! — снова перебил его Семен Вайншток.— К Талакану мы подходим где-то порядка 40 километров.
— И так получается,— добавил господин Путин,— что для вас маршрут будет дороже, но зато для них это будет дешевле с учетом того, что им нужно будет своих труб прокладывать поменьше, а это значит, что они могут подвинуться немножко по тарифам.
Разговор принимал характер производственного совещания.
— Совершенно верно,— согласился Семен Вайншток.— Действительно, иначе им бы пришлось строить более 700 километров трубопровода. А сейчас — 40. И мы с нефтяниками на эту тему разговаривали. Буквально на прошлой неделе я встречался с президентом "Сургутнефтегаза", встречался с президентом "Роснефти", и мы вырабатываем, определяем маршрут, нефтяники предлагают даже пойти нам навстречу: оплатить некоторые расходы за свои деньги, сделать изыскания за свой счет и так далее. Чтобы еще ближе подойти к их месторождению, они обеспечат нас электроэнергией. Вот на таких взаимных условиях идем друг другу навстречу!
— Короче говоря, решение, которое мы с вами нашли, оно помогает решению экологических проблем, но по сути своей с экономической точки зрения не является ущербным, а, напротив, даже создает какие-то преференции для наших нефтяных компаний!
Умри, как говорится, а лучше не скажешь.
— Абсолютно, именно так! — выдохнул Семен Вайншток.
Оставалось ответить только на один вопрос: а что же, если такое решение с экономической точки зрения создает преференции участникам проекта и не является ущербным для "Транснефти", а также помогает решению экологических проблем, было предложено только поздним вечером в прошлую пятницу? Высокопоставленный источник в администрации президента терпеливо объяснил это тем, что такое решение, когда часть работ оплатят нефтяники (деятельность геологов "Транснефти" профинансирует, к примеру, "Сургутнефтегаз"), без вмешательства господина Путина было бы невозможно. То есть кроме неистового курирования Северо-Европейского газопровода он взял на себя и оперативное руководство строительством ВСТО.
Семен Вайншток в конце разговора ясно и твердо смотрел в глаза Владимиру Путину. Никогда еще, очевидно, так уверенно не чувствовал себя на своем посту президент "Транснефти" Семен Вайншток, как в эту пятницу вечером, на 20 часов 25 минут по московскому времени.
