Отцовские буйства

В прокат вышла драмеди Тони Голдуина «Папа» («Ezra»), премьера которой состоялась в прошлом году на кинофестивале в Торонто. Несмотря на то что сценарист Тони Спиридакис положил в основу картины свой собственный родительский опыт воспитания ребенка-аутиста, история у него вышла на удивление фальшивой, считает Юлия Шагельман.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Редкий случай, когда российское прокатное название, пусть даже не самое запоминающееся, лучше отражает содержание фильма, чем исходное. Картина Тони Голдуина в оригинале называется «Эзра» — по имени десятилетнего мальчика-аутиста, которого играет юный дебютант Уильям Фитцджеральд с тем же диагнозом. Но главным ее героем действительно является его папа, стендап-комик Макс (Бобби Каннавале). Именно его родительские переживания, страхи и тревоги находятся в центре внимания, а линия его отношений с ребенком подкреплена еще одной отцовско-сыновней драмой, которая разыгрывается между Максом и его собственный папой, бывшим поваром, а теперь швейцаром Стэном (Роберт Де Ниро).

Макс часто рассказывает об Эзре со сцены, и тут зрителям придется сделать некоторое усилие, чтобы поверить, что он действительно хороший комик, а публика искренне смеется его шуткам. Дело вовсе не в сложной теме ментального (не)здоровья, а в том, что монологи, которые сочинил для Макса автор сценария, совершенно не смешные. Однако в фильме его профессиональные проблемы связаны не с качеством юмора, а со взрывным темпераментом, из-за которого он постоянно ввязывается в конфликты едва ли не с каждым встречным. И вот здесь недоверия у аудитории уже не возникнет — характер героя действительно скверный, а поступки он совершает в диапазоне от импульсивных до откровенно идиотских.

Макс скандалит с преподавателями из школы Эзры, настаивающими, что мальчика надо перевести на специальное обучение. Бросается в драку с психиатром, решившим прописать ему таблетки: ведь тот, конечно же, действует в интересах не маленького пациента, а большой фарминдустрии. Ругается с бывшей женой Дженной (Роуз Бирн), согласной с мнением учителей и врачей. Медикаменты и спецшколы — это для «психов», а сын Макса не псих, и он будет это доказывать, если надо, с кулаками.

С одной стороны, фрустрации героя понятны и вполне реалистичны: многим родителям особых детей действительно бывает трудно принять эту особость, это требует времени и работы над собой. Однако авторы «Папы» изначально и безусловно стоят на стороне своего героя, оправдывая все его действия любовью к сыну и не стесняясь прибегать к самым закостеневшим стереотипам относительно психического здоровья.

Чтобы «спасти» Эзру, Макс не придумывает ничего лучше, как похитить его среди ночи и увезти втайне от Дженны. Куда, зачем? Эту часть плана он как-то не продумал. Тут на помощь ему приходят режиссер и сценарист, достав, как кролика из шляпы, приглашение выступить на телешоу Джимми Киммела. У папы с сыном появляется цель, и они едут через всю страну в Лос-Анджелес, по пути переживая всяческие приключения и по-прежнему не сообщая не находящей себе места от беспокойства Дженне, где находятся.

По идее, в этом путешествии Макс, как положено герою роуд-муви, должен пережить внутреннюю трансформацию, получше узнать и понять своего ребенка и наконец повзрослеть. Иногда на это действительно появляется надежда, но фильм тут же снова скатывается в дешевую сентиментальность и дурацкие комедийные дивертисменты. Например, отправившийся на поиски сына и внука Стэн бегает за другом Макса (Рэйн Уилсон), чтобы отобрать у него якобы похищенную когда-то сковородку, и смотреть на великого актера Де Ниро в эти минуты просто стыдно. Сам же Макс, хотя и начинает вроде бы догадываться, что был в чем-то неправ, в финале получает полное отпущение грехов от своего отца, сына, бывшей жены и Джимми Киммела. Благие намерения, которыми руководствовались создатели фильма, сомнений не вызывают, но в итоге приводят они именно в то место, о котором говорится в крылатом выражении.