правосудие
В минувшую пятницу Верховный суд Северной Осетии приговорил к пожизненному заключению террориста Нурпашу Кулаева, признав при этом, что он заслуживает смертной казни.
Оглашение заключительной части приговора заняло меньше часа. Судья Тамерлан Агузаров сказал, что суд счел вину Нурпаши Кулаева установленной по всем пунктам обвинения: бандитизм, незаконное приобретение и ношение оружия и боеприпасов, покушение и захват заложников, терроризм, убийство двух и более лиц, совершенное с особой жестокостью, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов и покушение на убийство. По трем из этих статей суд приговорил Кулаева к пожизненному заключению, по остальным — к наказанию сроком от 7 до 20 лет. Показания Кулаева о том, что его участие в банде было принудительным, суд счел необоснованными. Ссылаясь на свидетельские показания отца Нурпаши Кулаева, судья установил, что подсудимый добровольно участвовал в захвате школы в Беслане и ему как члену банды были известны цели и план действий этой банды. "Утверждения Кулаева о том, что он не принимал участия в убийстве и избиении заложников, опровергаются показаниями потерпевших, в частности Дзарасовой и Кулагиной,— продолжал судья Агузаров,— утверждавших, что на все просьбы дать детям воду Кулаев отвечал отказом, стрелял в воздух и бил заложников прикладом автомата". "Кровоподтеки на обоих плечах" подсудимого указывают на то, что Кулаев произвел не единичные выстрелы, как он утверждал в суде, а вел длительную стрельбу, отметил судья. Кроме того, опровергаются показания Кулаева о том, что террористы не употребляли наркотики: судебно-медицинская экспертиза обнаружила в крови убитых террористов морфин и кодеин. Суд не принял во внимание и утверждения подсудимого о том, что на него во время следствия оказывалось давление.
— Заблокировав захваченных заложников, Кулаев и другие члены банды выдвинули требования о выводе подразделений федеральных сил с территории Чеченской республики и другие противоречащие конституции Российской Федерации требования,— отметил господин Агузаров.
В результате действий Кулаева и его сообщников погибли 330 человек, в том числе 10 военнослужащих.
— Ввиду особой опасности, которую подсудимый представляет для общества, суд счел, что Кулаев заслуживает высшей меры наказания — смертной казни,— произнес судья Агузаров, и по залу пронесся громкий шепот.— Однако, учитывая мораторий на смертную казнь, действующий в Российской Федерации, суд назначает подсудимому наказание в виде пожизненного заключения в исправительной колонии особого режима.
Спросив осужденного, понятен ли ему приговор, судья сказал, что тот имеет право обжаловать его в течение десяти дней. "Это все сказки придуманные",— неожиданно заявил осужденный Кулаев, чем вызвал волну возмущения в зале. Адвокат осужденного Альберт Плиев сказал, что по требованию своего подзащитного обжалует приговор, поскольку "некоторые из статей обвинения не нашли подтверждения".
Когда Кулаева выводили из клетки, несколько женщин пытались прорваться к нему, но милиционеры и приставы смогли их удержать. Остальные потерпевшие, покидая зал суда, выглядели растерянными — казалось, они не знали, что делать дальше, ведь длительный процесс, который больше года помогал им жить, закончен. К тому же судья Агузаров так и не вынес частного определения в адрес силовиков, которого они так ждали: в этом определении они надеялись услышать мнение суда уже не о степени вины Нурпаши Кулаева, а о том, почему произошел теракт и кто в этом виноват.
По мнению потерпевших, прокуратура проигнорировала их требования о необходимости расследовать обстоятельства незащищенности административных границ, а также отказ оперативного штаба от ведения переговоров, факт сокрытия точного числа заложников и отсутствия требований террористов, неготовность к штурму и спасательной операции, бесконтрольное применение танков, огнеметов, гранатометов и другого оружия.
Потерпевшие считают, что в ходе судебных слушаний были получены доказательства виновности экс-президента Северной Осетии Александра Дзасохова, руководителя местного управления федеральной службы безопасности Валерия Андреева и министра внутренних дел республики Казбека Дзантиева, не сумевших обеспечить безопасность жителей республики; а также членов оперативного штаба, который стал "воплощением хаоса и полной неспособности его руководителей предпринять какие-либо действия для освобождения заложников".
— Практически ничего, ни единой попытки для освобождения заложников сделано не было,— отметил адвокат.— Как результат всего этого имел место стихийный штурм школы, стихийная и бесконтрольная стрельба по переполненной людьми школе из танков, огнеметов, гранатометов, полная неготовность пожарных служб, вследствие чего многие заложники сгорели заживо.