Какофония внешнего мира
Почему дети с кохлеарным имплантом не слышат речь
Кохлеарная имплантация в России — это хотя и сложная, но уже вполне рутинная операция по восстановлению слуха у детей. А еще это операция высокотехнологичная. В нашем обществе к высоким технологиям многие сегодня относятся как к чуду. И испытывают горькое разочарование, когда выясняется, что ребенок не робот, которому вставили в ухо чип и он сразу же заработал — начал понимать речь и разговаривать. Мы слышим не ушами, а мозгом. Чтобы мозг смог обрабатывать новую информацию, его нужно этому научить. Для этого необходима реабилитация, которая может длиться годами. А для реабилитации нужны опытные специалисты, которых катастрофически не хватает. И одно без другого не работает никак.
Оксана Пашина
Оксана Пашина
По данным Минздрава РФ, наша страна находится на четвертом месте по количеству кохлеарных имплантаций глухим детям. Если в 2006 году, когда началось широкое внедрение метода, провели всего 20 операций, то сейчас — до 1300 в год. Операции для детей бесплатные, первичная реабилитация тоже. Но затем родители остаются один на один с вопросом: ребенок слышит, но не реагирует на речь и сам не говорит — почему?
Еще из школьного курса анатомии мы знаем, что у человека внутри уха есть орган, похожий на улитку (на латыни cochlea), он воспринимает звуковые волны, преобразует их в электрические сигналы и передает в мозг. Если у ребенка нарушена работа сенсорных клеток в улитке, их можно заменить электродной цепочкой, которая вживляется в ухо,— это внутренняя часть импланта. Его внешняя часть похожа на обычный слуховой аппарат, а у самых современных моделей — на пуговицу от пальто, которая держится благодаря вшитому под кожу магниту и почти не видна под волосами. По сути, это крошечный компьютер: процессор анализирует окружающие звуки, кодирует и передает на внутреннюю часть импланта. Ребенок начинает слышать, но это только первый шаг на длинном и сложном пути.
— После операции на ребенка буквально обрушивается какофония внешнего мира! Он ощущает себя как русский турист в Японии: работает радио, телевизор, люди к тебе обращаются, ты даже чувствуешь интонацию, но совершенно не понимаешь, чего они все хотят,— объясняет Елена Кулакова, заместитель директора по развитию медицинского центра «МастерСлух».— Ребенок сразу после операции не заговорит. Ведь он не знает, что этот набор звуков означает «мама», этот — «тепло», а этот — «красный». У него нет ни ассоциаций, ни логических связей.
Поэтому необходима психолого-педагогическая слухоречевая реабилитация. С ее помощью глухие дети учатся тому, что у слышащих получается естественным путем: называть окружающий мир словами, слушать и понимать речь. И вот тут возникают проблемы. Первая — это колоссальный дефицит специалистов. Сурдолог, логопед, педагог, психолог, а еще нужно разбираться в технике, так как внешняя часть импланта нуждается в регулярной настройке и замене каждые пять лет. Нет, это не команда врачей и инженеров, все это должен уметь один человек. Вторая проблема — деньги. Операция бесплатная, а вот реабилитация проводится бесплатно только первичная. А ее недостаточно. Некоторые родители обращаются за помощью в благотворительные фонды — месяц назад Русфонд помог с реабилитацией семье, где сразу у трех детей кохлеарные импланты. Другие сами идут учиться на сурдопедагога и порой даже меняют профессию. Третьи ломаются и сдаются, говорят: лечение не помогло, ничего не поделаешь.
— У врачей есть «формула педагогического оптимизма» — возраст ребенка, когда его прооперировали и начали реабилитацию, помноженный на два. Именно через столько лет ребенок сможет полностью адаптироваться и нагнать в развитии речи и слуха своих нормослышащих ровесников,— говорит Елена Кулакова.
Наибольших успехов достигают те дети, с которыми родители многие годы работают по индивидуальной программе под руководством опытных специалистов.
К сожалению, высокие технологии сейчас в большем приоритете, чем обучение и подготовка специалистов по слухоречевой реабилитации. А без них формула просто не работает.