Жизнь и описания

Исполнилось 450 лет со дня смерти Джорджо Вазари (1511–1574) — флорентийского художника, которому суждено было войти в историю как основоположнику науки об искусстве, теперь называемой искусствоведением. О том, чему хорошему и чему плохому нас научил Вазари, рассказывает Кира Долинина.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Джорджо Вазари родился в 1511 году в Ареццо, небольшом городке Флорентийской республики. В возрасте 13 лет он переехал во Флоренцию, начал учиться у самых-самых крупных мастеров этого города (Андреа дель Сарто, Микеланджело и Баччо Бандинелли), оказался под покровительством самых-самых желанных художниками патронов (Алессандро и Ипполито Медичи). Жил то в Пизе, то в Риме, куда его взял с собой Ипполито Медичи, после восстановления власти Медичи в 1531 году вернулся к герцогу Алессандро во Флоренцию. После убийства Алессандро появлялся то в Болонье, то снова в Риме, но свою «Академию рисунка» все же открыл во Флоренции (1563). В этом беглом перечислении главных фактов биографии важна привязка к Флоренции. Город Медичи и Республики был центром мира для Вазари, что отразилось чуть ли не в каждом слове, им написанном.

«Академия и компания искусства рисования» была открыта Козимо I Медичи по образцу, который был предложен Вазари, и состояла из двух частей: «гильдии» художников и собственно «академии» при дворе Медичи, которая контролировала художественное производство в Тоскане. Среди первых членов академии были Микеланджело, Бронзино, Бенвенуто Челлини, Джамболонья и, конечно, сам Вазари. Учебным заведением академия не была — до болонской «Академии вступивших на правильный путь» братьев Карраччи оставалось еще 20 лет.

Близость к Медичи и чрезвычайная активность на всех художественных фронтах могла бы сделать Вазари одним из «титанов Возрождения», однако и время уже было другое (начиналась эпоха маньеризма, распространявшегося с дикой скоростью по всей Европе), и таланта не хватало. Живопись Вазари мастеровита, но всего более в ней привлекает изобретательность на сюжеты и композиции; как архитектор он сделал маловато (стоит упомянуть виллу папы Юлия III в Риме, здание Уффици во Флоренции, начатое Вазари, и комплекс зданий дворца рыцарей св. Стефана в Пизе); особо талантливых учеников у него было немного. А вот литературное творчество, пусть он сам об этом не мечтал, принесло ему место на олимпе.

Идея знаменитых «Жизнеописаний» была подсказана Вазари кардиналом Фарнезе, центром одного из интеллектуальных кругов Флоренции при Козимо Медичи. Его идея собрать воедино рассказы о старых и новых художниках прозвучала как заказ, и Вазари за него взялся. Издавались «Жизнеописания» постепенно, труд насчитывает 178 биографий художников с описанием некоторых их произведений. Прежде всего это, конечно, мастера Италии эпохи Возрождения, однако в иных случаях Вазари выходит за пределы Bella Italia и вспоминает об иных землях.

Как бы ни хотелось нам верить каждому слову Вазари, принять этот текст за учебное пособие по истории искусства трудновато. Вазари был еще тот сплетник, он врет в своих рассказах как дышит. Иногда это связано с недостатком информации, иногда с патологическим тосканоцентризмом. Иногда умолчания или очевидные ошибки возникают благодаря глобальной идее, что все прекрасное происходит исключительно из Италии. О географии Европы у этого аретинца очень смутное представление — Дюрер, по его мнению, житель Антверпена. Но основная причина «сказок» Вазари — в избранной им для своего текста жанровой ориентации. Практически все жизнеописания должны содержать морализаторский посыл, история как набор достоверных исторических фактов его не увлекает: Вазари рассказывает, а не доказывает. Он пользуется удобными неопределенностями по типу: «говорят…», «рассказывают…», «передают…». Критик Абрам Эфрос, проанализировавший текст Вазари для первого его полного перевода на русский язык в 1932 году, считал, что «это предоставляло величайшую свободу его двойственному намерению: дать вымыслам убедительность Факта и Фактам яркость вымысла».

Зная такие особенности текста Вазари, читать «Жизнеописания» очень весело: он как будто знает, что именно кричала сто лет назад из спальни жена Учелло, когда неистовый старик не хотел ложиться спать, простаивая ночь над своими перспективными затеями. Ради морали о грехе зависти Вазари делает Андреа дель Кастаньо убийцею Доменико Венециано, хотя в действительности убитый пережил убийцу. Ради тезы о бесплодии экспериментаторства он запрещает Леонардо да Винчи закончить хотя бы одно из его произведений вопреки всем фактам. Свой разбор Эфрос украшает роскошным списком смертей художников, которым Вазари позаботился дать точный повод для кончины: одни умирают у Вазари на войне, другие — от убийства, третьи — от яда, а еще — от воспаления легких, от чахотки, от ангины, от пьянства, от излишнего трудолюбия и даже от огорчения перед успехами Рафаэля.

Несмотря на все это, и сегодня изучение истории искусства Италии XIII–XVI веков почти никогда не обходится без ссылок на Вазари. Да и его беллетристические приемы прожили много веков: французы в XIX веке будут сочинять гениям прошлого биографии в соответствии со своими идеологическими целями. А уж что говорить о советском искусствознании, которое признавало только тех старых мастеров, которым можно было пришить какой-нибудь классовый напряг. Все мы вышли из Вазари и готовы отмечать любой его юбилей, пусть и не круглый.