«Десять раз отрежь, один раз отрежешь правильно»

Выживание бизнеса в современных условиях обусловлено как значительными усилиями государственных структур, так и быстрой адаптацией предпринимателей к быстро меняющимся условиям макроэкономики страны. О том, как сейчас протекают процессы взаиморасчетов с зарубежными контрагентами, какие валюты доступны и сколько они стоят, чего ждать российскому бизнесу в ближайшей перспективе, рассказывает основатель и старший партнер компании Optimalog Георгий Властопуло.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как повлияли введенные санкции против Московской биржи и 14-й санкционный пакет на существующую цепочку расчетов?

— Последствия санкций мы еще не полностью ощутили. Все негативные и позитивные сценарии пока не реализовались. Однако первой реакцией была паника.

Естественно, в первую очередь мы увидели реакцию наших китайских партнеров. На следующий день после введения санкций они проинформировали нас о том, что взаиморасчеты надо приостановить и искать другие банки и методы оплаты. Начали переосмысливать контракты, номинированные в долларах США, переводить их в юань с дополнительными процентами за конвертацию, которая в некоторых случаях составила 5–10%.

Санкции против Московской биржи больше всего влияют на резидентов России, в том числе на банки, у которых были инструменты в долларах и евро, например валютные свапы (FX swaps — это финансовые инструменты, используемые для обмена одной валюты на другую на определенный срок, с обязательством обратного обмена по окончании этого срока). Эти банки теперь не могут продать такие инструменты и вынуждены их конвертировать.

Остановка торгов долларами и евро привела к волатильности курса рубля. Как говорят эксперты — спреды разъехались. Банки сопредельных стран, через которые можно осуществить платежи в долларах, устанавливают собственные курсы, которые могут на 3–6% быть выше официального ЦБ РФ, да и в российских банках курс покупки токсичных валют может сильно отличаться от официального.

Дополнительной большой проблемой становится 14-й пакет санкций, в котором, по сути, введены ограничения в отношении системы СПФС (российский аналог SWIFT), а это, по последним данным, коснется 557 банков в 20 странах мира.

— Как это отразилось на расчетах с зарубежными контрагентами?

— «Дочки» российских банков уже не могут обслуживать взаиморасчеты в прежних объемах, а это немалая доля финансовых услуг. Китайские юани практически невозможно отправить из России, потому что корреспондирующие банки, в том числе крупнейший Bank of China, блокируют такие транзакции и возвращают деньги обратно плательщику. Многие средние китайские банки также опасаются принимать деньги из России, вводят дополнительные процедуры комплаенса, которые осложняют взаиморасчеты и увеличивают срок платежа.

Приходится выстраивать иные пути транзакций, в том числе через третьи страны и с помощью платежных агентов, которые обеспечивают доставку денег от плательщика до поставщика.

Все это приводит к дополнительным транзакционным издержкам в виде повышенных комиссий и сроков платежа, что, в свою очередь, увеличивает цепочку поставки, которая становится длиннее и менее предсказуемой.

— Как это отразится на экономических отношениях с другими странами?

— Я прогнозирую, что импорт из Китая упадет не только в денежном эквиваленте, но и в физическом объеме товаров. Уже сейчас видны падения: по статистике, импорт из Китая за период с марта по май снизился на 10–15%, а из Казахстана — на 25% по стоимости. В физическом объеме падение может быть еще больше.

Стоимость импорта также будет увеличиваться. Закрытие возможности торгов на Московской бирже и высокие спреды добавили 3–5% к стоимости товара. Еще 5–10% «съедают» платежные агенты и длинные финансовые цепочки. Из всего этого мы предполагаем, что она вырастет примерно еще на 10–15%. И это не считая повышающейся стоимости фрахта перевозки.

— А что сейчас происходит на рынке перевозок, например с Поднебесной?

— Во-первых, в Китае недостаточно контейнерной тары для экспорта, что уже толкает стоимость вверх. Во-вторых, российские направления и маршруты сейчас зависимы от китайского импорта. Таким образом, китайские логистические компании могут поднимать стоимость своих услуг, не опасаясь снижения спроса, так как спрос на импорт высок. Это мы прогнозировали еще полгода назад, что Китай будет свободен от конкуренции на рынке, устанавливая свои правила и цены.

К примеру, доставка 40-футового контейнера по железной дороге полгода назад стоила 4,5–5 тыс. долларов, а сейчас уже 8–9 тыс. долларов. На морских направлениях стоимость также увеличилась почти вдвое. Цена автогрузовых перевозок до 9–11 тыс. долларов за стандартную еврофуру. Бронировать нужно за 2–4 недели до отгрузки из-за нехватки транспорта. Китайские поставщики товаров и услуг при этом, опасаясь недополучить средства из-за проблем со взаиморасчетами, переходят на полную предоплату, что дополнительно дестабилизирует цепочки поставок.

В таких условиях говорить об эффективной и нормальной по срокам и стоимости логистике не приходится. Все будет дольше и дороже.

— Как сейчас проходит процесс конвертации валют, как определяется курс?

— Тут возможно несколько вариантов. Первый — когда трансграничный платеж можно исполнить. Если у поставщика открыт счет в банке, принимающем платежи из России, схема такая: импортер закупает юань по биржевому курсу. При этом сейчас юань чрезмерно волатилен. В рамках одного дня его курс может измениться на 7%. Второй вариант — когда трансграничный платеж напрямую невозможен. Тогда используются третьи страны (у кого есть такая возможность) или платежные агенты. Заказчик платит агенту в рублях, тот конвертирует их в валюту поставщика (юань, доллар, евро) и доставляет деньги. Курс агента может отличаться от биржевого на 2–5%. Курс при этом устанавливает платежный агент, и у вас нет выбора, кроме как его принять.

— Насколько удлинились сроки проведения международных платежей?

— Сроки платежа являются следствием стабильности или нестабильности финансовой системы. Сейчас она дестабилизирована прямыми и вторичными санкционными ограничениями. Мы это наблюдаем на конкретных примерах. Так, на одной неделе средний срок платежа составляет 5–6 календарных дней. Через пару недель этот срок уже достигает 10 банковских дней, что эквивалентно двум календарным неделям. Иногда появляются новые возможности за счет интеграции в финансовую цепочку других стран, и срок платежа вновь сокращается до 3–5 дней. Но затем западные страны, являющиеся инициаторами санкций, снова вводят какие-то ограничения, и сроки платежей увеличиваются до 2–2,5 недель. Эта ситуация постоянно меняется в худшую сторону.

— Как можно улучшить текущую ситуацию?

— Сейчас обсуждаются различные способы, включая использование цифровых активов и золота для взаиморасчетов, но эти идеи, на мой взгляд, сложно реализуемы и масштабируемы. Я не представляю, как обычный импортер средней руки может использовать золото для расчетов.

На помощь приходит крипта, посредством которой уже осуществляется часть платежей. Однако это увеличивает транзакционные издержки, так как крипту необходимо конвертировать в фиатные деньги — законные платежные средства, что также сопровождается дополнительными комиссиями.

— Если узаконить криптовалюту, это может стабилизировать ситуацию с трансграничными переводами?

— Правовые оценки узаконивания криптоплатежей во многих странах разные. Если даже с российской стороны криптовалютные схемы будут узаконены, это не будет означать правовое действие тех же механизмов на стороне наших китайских, индийских или турецких партнеров. Поэтому криптоплатежи не могут стать панацеей от текущих проблем. Да и не надо забывать, что, скажем, для Китая российский рынок — это 3–4% всего китайского экспорта. Будут ли власти Китая ради сохранения незначительной доли сбыта своего экспорта менять свои финансовые механизмы — навряд ли. Идея создания единого расчетного центра, в том числе для цифровых активов, также пока выглядит сложно реализуемой, так как такой центр может быть сразу подвержен санкциям.

— Что в такой ситуации делать российскому бизнесу?

— Делать то, что у него пока получается хорошо, — адаптироваться: российский бизнес умеет быстро принимать решения и находить выходы из сложных ситуаций, перестраивая цепочки поставок и логику ведения бизнеса под новые условия. Мы действуем по принципу современного XXI века: десять раз отрежь, один раз отрежешь правильно. То есть мы пробуем, пробуем, где-то получается, а где-то нет. Но за счет адаптивности и скорости принятия решения бизнес продолжает существовать.

— Можно ли такую модель назвать эффективной?

— В таких условиях большинство усилий направлено на выживание, а не на созидание и развитие. В долгосрочной перспективе такая модель ведет к деградации экономики и упрощению ее структуры. Поэтому мы надеемся на геополитические подвижки, которые хотя бы стабилизируют текущую ситуацию без дальнейшего ухудшения. Пока это не произойдет, об эффективности стоит забыть.

Однако любые конфликты рано или поздно заканчиваются, а санкции со временем смягчаются или снимаются. Россия является значимым географическим и экономическим игроком, глубоко интегрированным в мировую экономику. В конечном итоге будут найдены пути для нормализации отношений, в том числе и с западными странами. Надеемся, что это произойдет скорее раньше, чем позже.

ООО «Оптима лог»

Реклама. 16+