официальное мнение
Вчера посол США в ООН Джон Болтон, выступая в эфире телеканала Fox News, заявил, что в Кремле существует раскол по иранскому вопросу. Объясняя, почему Россия выступает резко против санкций в отношении Ирана, господин Болтон заявил, что такова позиция "проиранской" внутрикремлевской группировки. Очевидно, таким образом Вашингтон готовится к обсуждению иранской темы на саммите G8 в Санкт-Петербурге и призывает Владимира Путина прислушаться к "здоровым силам" в российском руководстве.
Раскол, который увидел Джон
"Если мы так обеспокоены тем, что Иран может создать ядерное оружие, то почему же русские совершенно не волнуются? Наоборот, они даже помогают иранцам",— недоумевал Джон Гибсон, ведущий вечернего новостного эфира Fox News. Программа была посвящена иранской теме: последним инициативам мирового сообщества, предложившим Тегерану технологии для развития мирного атома, финансовую помощь и даже вступление в ВТО при условии, что он откажется от обогащения урана. В студии Fox News — главного рупора администрации США на американском телевидении — был Джон Болтон, посол США в ООН.
В ответ на вопрос ведущего дипломат выдвинул довольно неожиданную версию. Господин Болтон рассказал, что в Кремле в настоящее время ведутся ожесточенные споры по поводу Ирана. По версии посла, некоторые представители российской верхушки обеспокоены тем, что недалеко от российских границ находится государство, которое в перспективе может завладеть ядерным оружием. Эта группировка, по мысли Джона Болтона, более склонна к оказанию давления на Иран. Американской администрации нужно сделать все, сказал господин Болтон, чтобы именно эта внутрикремлевская группа одержала верх в дискуссии по Ирану. Дело в том, что вторая, более проирански настроенная группа в Кремле удовлетворена тем, что Иран доставляет много проблем США — гораздо больше, чем России. "Это довольно опасная игра для русских",— предупредил посол Болтон.
Раскол, который очевиден
История российско-американских переговоров последних месяцев по иранской проблеме действительно напоминает игру. К примеру, еще в сентябре прошлого года, во время переговоров в Вашингтоне Владимир Путин в довольно жестких выражениях говорил своему американскому коллеге, что создание Ираном атомной бомбы недопустимо, что вести переговоры с Тегераном очень тяжело, поскольку он все время увиливает.
Более того, российский лидер сетовал на то, что Махмуд Ахмади-Нежад, похоже, действительно намерен идти до конца, отстаивая свою ядерную программу. Джордж Буш был даже немного обескуражен напором своего российского коллеги — Владимир Путин, по сути, сам высказал все, что американский лидер хотел до него донести.
Уже в ноябре два лидера снова встречались в южнокорейском Пусане. После переговоров советник российского президента Сергей Приходько вообще заявил, что позиции России и США по Ирану практически совпадают. Но не прошло и нескольких недель, как в мировых СМИ поползли слухи о том, что Россия намерена продать Ирану зенитно-ракетные комплексы "Тор-М1". Вашингтон был шокирован. В Москве слухи несколько недель опровергали — до тех пор, пока секретарь иранского совбеза Али Лариджани не признался в том, что сделка имела место. После этого отрицать ее не имело смысла, и министр обороны Сергей Иванов стал выступать в качестве одного из апологетов военно-технического сотрудничества с Ираном. В последний раз на эту тему он высказывался, кстати, неделю назад — в ходе визита в Германию, пообещав, что "Россия выполнит контракт на поставку Ирану зенитных ракетных комплексов Тор-М1". Господин Иванов решительно высказался за "политико-дипломатическое урегулирование кризиса", поскольку "весь мировой опыт показывает, что санкции, как правило, оказываются неэффективными".
Еще одним характерным примером российско-американского взаимопонимания могут служить разговоры о так называемой красной черте, переступать которую Ирану нельзя. Еще в прошлом году госсекретарь США Кондолиза Райс, посещая Москву, говорила, что для США подобной "красной чертой" является начало обогащения урана, которое откроет для Ирана путь к созданию атомной бомбы. В Москве особо не спорили, уверяя, что это действительно неприемлемо. Но в начале этого года Тегеран сломал пломбы в ядерном центре в Натанзе и начал обогащать уран. США заявили, что "красная черта" пройдена, но Москва делала вид, что ничего не произошло, продолжая призывать к "политико-дипломатическому" решению.
На несоответствие российских заявлений по Ирану и реальных действий Москвы давно обратили внимание в США. К примеру, еще в прошлом году эксперт фонда Heritage Ариэль Коэн после встречи с Владимиром Путиным, Сергеем Ивановым и Сергеем Лавровым удивлялся: "По Ирану они говорили взаимоисключающие вещи: с одной стороны, позиция России близка к европейской, но с другой — Кремль выступает против передачи досье в СБ ООН". Пытаясь объяснить противоречивость политики Кремля, американские СМИ давно выдвинули предположение, что в российской власти действуют две группы, каждая из которых отстаивает противоположные взгляды. Так, осенью прошлого года, накануне ключевого голосования МАГАТЭ о передаче иранского досье в Совбез, американские газеты всерьез рассуждали о том, что позиция России будет зависеть от исхода противостояния силовиков и "либералов" в Москве. Для силовиков, писали они (в первую очередь имея в виду Сергея Иванова), главным приоритетом во внешней политике является торговля оружием с Ираном, а значит, чтобы сохранить выгодные контракты, Москва должна голосовать против передачи иранского досье в Совбез. С другой стороны, "либералы", ценящие отношения с США, предлагают не ставить под угрозу выгоды от дружбы с Вашингтоном — например, перспективу вступления в ВТО. Следовательно, "либералы" предлагали проголосовать за то, чтобы пожаловаться на Иран в СБ ООН. Вне зависимости от того, имел ли место такой спор на самом деле, Россия в ходе упомянутого голосования воздержалась.
Раскол, которого нет
Несмотря на то что Джон Болтон далеко не первым высказал мнение о том, что Кремль изнутри отнюдь не монолитен, до него подобных заявлений не делал никто из американских чиновников. В Москве предположение посла США в ООН о существовании неких "дебатов в Кремле" вызвало недоумение и раздражение.
Высокопоставленный источник в Кремле заявил Ъ: "У господина Болтона, если он это говорит, большой дефицит общения с Белым домом. Если бы он не сидел в Нью-Йорке и не превращал бы в цирк трибуну ООН, а почаще ездил бы в Вашингтон, то, может, ему сказали бы, о чем на самом деле разговаривают сейчас Буш с Путиным. На самом деле мы с ними согласовываем все практические шаги по Ирану, до малейших деталей. А господин Болтон, рассуждая о 'ястребах' и 'голубях', похоже, до сих пор живет в категориях вьетнамской войны".
На вопрос, были ли все-таки разногласия в Кремле по поводу позиции по Ирану, пока эта позиция не была сформулирована на официальном уровне, высокопоставленный источник пояснил: "У нас есть механизм коллективной выработки решений. В рамках выработки решений могут быть какие угодно дискуссии. Но на этот раз никаких особых дискуссий не было".
В российском МИДе корреспонденту Ъ также заявили, что не имеют сведений о каких-либо расхождениях в отношении Ирана в российском руководстве. "И в МИДе никаких расхождений во мнениях нет",— добавил источник на Смоленской площади.
Впрочем, пресс-секретарь миссии США при ООН Бен Чанг вчера убеждал Ъ, что слова Джона Болтона не стоит понимать буквально. В своем выступлении посол не называл никаких имен, а просто выразил надежду, что иранская тема обсуждается руководством в Москве. Таким образом, высказывание Джона Болтона может оказаться очередным сигналом, который Белый дом посылает Москве в преддверии саммита G8.
Вашингтон, не удовлетворенный позицией Москвы по Ирану, делает вид, что это позиция не Владимира Путина, а лишь некой части российского истеблишмента и поэтому она не является окончательной. Незадолго до переговоров в Санкт-Петербурге Белый дом намекает, что готов дать Москве еще один шанс, и предлагает Владимиру Путину присоединиться к, возможно, воображаемой, но, с точки зрения США, более конструктивной группировке в российской администрации.