Иран проверяет себя на консерватизм

В Иране в пятницу состоится второй тур президентских выборов. Участие в нем примут реформатор Масуд Пезешкиян, который в первом туре неделю назад набрал 42,5% голосов, и его консервативный конкурент Саид Джалили (38,6%). Явного фаворита во втором туре нет: многое будет зависеть от явки. Свое слово может сказать и верховный лидер страны аятолла Али Хаменеи, которому идеологически близок консерватор Джалили.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В решающий тур выборов вышли представитель умеренных сил, бывший глава Минздрава Масуд Пезешкиян и его полный антипод — рупор наиболее реакционной фракции консерваторов Саид Джалили. Последняя возможность обратиться к избирателям представилась этим двум политикам 1 и 2 июля, во время финальных дебатов, которые быстро переросли в ожесточенные споры — причем не только по экономическим темам, как предполагалось изначально.

Так, Масуд Пезешкиян призывал добиваться постепенного улучшения отношений с Западом и снятия санкций через диалог и переговоры. Подчеркивая важность взаимодействия Ирана с миром, он заверил: «Ни одна страна в истории не смогла процветать в клетке». Саид Джалили, выступающий в роли защитника нынешнего курса, не согласился с метафорой об Иране, посаженном в клетку, и обвинил своего оппонента в готовности к бездумным уступкам западным державам.

Оппоненты быстро перешли на личности. В частности, Масуд Пезешкиян упрекнул политического противника в недостатке управленческого опыта.

«Скажите мне, какой компанией вы управляли, чтобы быть способным управлять страной?» — спрашивал представитель реформаторов. Саид Джалили защищался, подчеркивая, что занимал ряд значимых должностей, включая пост главного представителя Ирана на переговорах по ядерной программе.

В свою очередь, консерватор обвинил оппонента в отсутствии четких планов управления страной, предупредив об угрозе ослабления международных позиций Ирана — как уже было, по его мнению, при относительно умеренном президенте Хасане Роухани (2013–2021 годы).

Бывший президент, а также другие представители либерального лагеря ранее открыто поддержали Масуда Пезешкияна, однако сам кандидат от реформаторов во время дебатов старался дистанцироваться от наследия господина Роухани. Все же тот в конце своего правления не пользовался (и до сих пор не пользуется) широкой поддержкой населения.

Помимо прочего Саид Джалили в ходе дебатов пообещал, что при его президентстве Иран достигнет экономического роста в 8% в год. Он не уточнил, как именно собирается добиваться этого показателя, отметив лишь, что хочет развивать связи с Африкой и развивающимися странами. В 2023 году экономика Исламской Республики, по оценке Международного валютного фонда, выросла на 5,1%, при этом на 2024–2025 годы организация прогнозирует замедление темпов роста. Масуд Пезешкиян высмеял обещание конкурента, едко заметив, что политика надо будет казнить, если тот не выполнит поставленную самим же собой задачу.

Накануне второго тура выборов эксперты отмечали, что шансы на победу у обоих кандидатов были практически равны.

Масуда Пезешкияна поддерживал не только обширный лагерь реформистов, но и этнические меньшинства Ирана, например азербайджанцы, белуджи и арабы. За Саидом Джалили же были все выбывшие по итогам первого тура консерваторы и их электорат: фундаменталисты, представители духовенства, силовики. Кандидатуру господина Джалили поддержал и его главный конкурент в первом туре из числа консерваторов — спикер парламента Мохаммад Багер Галибаф, за которым стоит Корпус стражей исламской революции.

В значительной степени судьба гонки зависит от явки: чем больше иранцев придет на избирательные участки, тем выше будут шансы Масуда Пезешкияна.

Как отмечал в соцсети X эксперт Международной кризисной группы Али Ваез, нельзя недооценивать фактор страха, связанный с возможным приходом к власти фундаменталиста Джалили: «Многие из тех, кто не голосовал в первом туре, могут проголосовать в следующем. Не потому, что они надеются на лучшее, а потому, что боятся худшего». Напомним, что в первом туре явка оказалась рекордно низкой — всего 40%. Таких показателей не было с самого основания Исламской Республики в 1979 году.

Эксперты обращают внимание и еще на один фактор. Как пояснил “Ъ” старший научный сотрудник Института стран Персидского залива в Вашингтоне Али Альфоне, верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи имеет право оспорить итоги выборов и помешать вступлению в должность победителя голосования. Согласно п. 9 ст. 110 конституции Исламской Республики, аятолла уполномочен «подписывать указ, официально оформляющий избрание президента республики народом». То есть, как отметил эксперт, окончательное решение принимает аятолла. Впрочем, в истории еще не было прецедентов, когда верховный лидер не подписал соответствующий указ.

Иранист Араш Азизи в беседе с “Ъ” отметил: вероятность того, что Али Хаменеи наложит вето на возможную победу Масуда Пезешкияна, «практически нулевая».

Эксперт также пояснил: «Если бы верховному лидеру угрожал какой-либо кандидат, ему бы вообще никогда не разрешили баллотироваться».

Так или иначе, идеологически аятолле куда ближе Саид Джалили. Политик по факту транслирует то, что верховный лидер хочет донести до аудитории. При этом, как заявил “Ъ” Али Альфоне, консерватор Джалили полностью зависит от аятоллы и того это абсолютно устраивает. Однако Араш Азизи не согласен с этой оценкой. «Во многих отношениях Пезешкиян для аятоллы — лучший кандидат, способный при необходимости вести переговоры с Западом и снизить внутреннюю напряженность»,— пояснил эксперт.

Так или иначе, в первую очередь в кресле президента аятолле Хаменеи нужен политик, который сможет претворять в жизнь его видение. При этом едва ли не главная задача будущего президента — помочь 85-летнему Али Хаменеи организовать передачу власти преемнику, с которым еще только предстоит определиться.

Эльнар Байназаров