Архитектура разума и страсти

«Все крутится вокруг страсти: вы должны быть счастливы от того, что делаете, потому что без этого ощущения у вас мало что получится» — универсальный совет человечеству от архитектора, дизайнера, визионера и мыслителя. А вот еще один: «Если у тебя есть идея — реализуй ее, иначе это сделает кто-то другой». Итало Рота не давал другим такого шанса: смотрел в будущее, изучал технологии, экспериментировал с искусственным интеллектом, учил студентов мыслить нелинейно и в пику тысячелетним традициям убеждал всех, что архитектура не должна быть вечной — как и все в этом мире. 6 апреля его не стало.

Итало Рота родился в Милане в 1953 году. Учился в Миланском политехе — по сей день одном из лучших в мире высших учебных заведений, где преподают архитектуру (20 годами раньше его же окончили Ренцо Пьяно и Альдо Росси). Еще во время учебы стажировался в архитектурных студиях Франко Альбини и Витторио Греготти и как графический дизайнер участвовал в издании важного архитектурного журнала Lotus. Все изменилось летом 1980-го: вместе с Гаэ Ауленти он участвовал в конкурсе на дизайн интерьера Музея Орсе в Париже — и их проект победил.

Это было как выигрыш в лотерею, будет вспоминать Итало позднее. Но для обоих — и юного Роты, и Ауленти, которая была старше на четверть века,— Орсе стал отправной точкой для дальнейшей

Музей искусства ХХ века — Новеченто, Милан, совместный проект с Фабио Форнасари карьеры. К тому времени бывший железнодорожный вокзал, построенный к Всемирной выставке 1900 года, полностью утратил первоначальные функции, чудом избежал сноса и должен был превратиться в музей, закрывающий временную лакуну между коллекциями Лувра и Центра Помпиду. «Итальянская команда» под руководством Ауленти полностью отвечала за проектирование внутреннего пространства — от расположения галерей до отделки, освещения, мебели и фурнитуры. Центральный зал на месте бывших платформ под стеклянным сводом превратился в сложно устроенную систему со сквозным нефом для демонстрации скульптуры и отдельными залами для живописи. Старые несущие конструкции

были намеренно подчеркнуты и соседствовали с грубым камнем новых пере- городок. Большое значение придавалось совмещению естественного и искусственного света. Когда в 1986 году музей был открыт, интерьеры Ауленти и Роты получили изрядную порцию критики: атриум сравнивали с похоронным залом и мавзолеем. Но это было уже не важно — тысячи людей стояли в очереди на вход, а архитекторов ждали следующие музейные проекты.

Франция затянула Итало Роту на 20 лет. После Орсе вместе с Ауленти он работал в Центре Помпиду — их задачей была перепланировка интерьера для увеличения площади развески, работа со светом и создание новых посетительских маршрутов. А в 1985-м Рота, уже самостоятельно, выиграл конкурс на создание новых залов французской школы в Лувре. Следующим шагом был выход из интерьеров в городскую среду: Рота работал над освещением собора Нотр-Дам и набережных Сены, а в 1990-х отвечал за реновацию исторического района Нанта Иль-Фейдо. Когда-то это был остров, окруженный живописными каналами — из-за них Нант сравнивали с Венецией. Но каналы засыпали, пустив на их месте трамвайные пути. И Рота превратил район в живописный парк вокруг исторической застройки: изменил движение, добавил пешеходных променадов, велосипедных дорожек и зеленых зон и связал бывший остров с замком и набережными.

Еще один важный опыт, который дала ему Франция, был связан с театром. Рота разрабатывал сценографию для авангардных спектаклей, в том числе с режиссером Бернаром Собелем. Знаковой для обоих стала постановка древнегреческой трагедии Еврипида «Гекуба», где с помощью зеркал и заднего света Рота создал сюрреалистическое пространство с античным амфитеатром.

В 1996 году Итало Рота вернулся в Милан — уже знаменитостью. Приложив руку к экспозициям всех главных парижских музеев, он был просто обязан сделать что- то подобное на родине. И такая возможность у него появилась: с 2002 по 2010 год он работает над проектом Музея искусства ХХ века — Новеченто, одного из новых символов итальянской культуры. Домом для музея стало палаццо дель Аренгарио — массивный особняк времен Муссолини, построенный как резиденция правительства на площади Дуомо. От старых интерьеров Рота сохранил самые эффектные части — винтовую лестницу и смотровые террасы с арочным остеклением с видом на Миланский собор. Большие окна не должны были мешать искусству — и он обыграл это, разместив на верхнем этаже под потолком гигантскую неоновую инсталляцию Лучо Фонтаны, которая вечером видна с площади и завлекает туристов лучше любой рекламы.

Еще одной параллелью французским проектам стало преображение длинной набережной Форо-Италико в Палермо, за которое Рота в 2006 году получил одну из своих многочисленных наград. Разрушенный променад превратился в большой парк с газонами, пальмами и яркими керамическими скульптурами. А получивший новую жизнь растительный остров сам архитектор назвал «зеленым морем» на берегу Тирренского.

С возвращением Итало Роты в Милан в его творчестве начался необычайно плодотворный период. Он строит по всему миру здания разного назначения — от библиотек и индуистского храма до отелей и ночных клубов, становится советником по развитию городской среды в Милане и директором Новой академии изящных искусств (NABA), читает лекции в университетах, придумывает архитектуру музейных выставок и временных павильонов, сотрудничает с театром и миром моды, обращается к предметному дизайну. Его волнуют экология и новые технологии, ему мало работы с формой и пространством — философ по натуре, он определяет архитектуру как «проекцию разума».

Не повторяясь в формах разных построек, во многих он обнаруживает пристрастие к прозрачности и проницаемости стен, дающим ощущение открытости внешнему миру, а также к свету и цвету. Медиатека в Перудже напоминает летающую тарелку — розовый диск лежит на круглом и прозрачном светящемся основании. Книгохранилище в центре окружено читальными залами, а световые цилиндры поддерживают футуристическое впечатление. Большой стеклянный фасад медиатеки в Анцола-дель-Эмилии под Болоньей открывает разбросанные по всем этажам под разными углами перегородки леденцовых цветов, лишающие помещения обычной для библиотек стерильности. А для исторического архива Палермо, расположившегося в старой оратории святых Елены и Константина, он придумал хромированные колонны и яркие желто-красные стеллажи, максимально контрастирующие со старыми сводами и лепными балконами.

Отдельной страницей в творчестве Роты стало сотрудничество с Роберто Кавалли. Для дизайнера Рота проектировал шоурумы и клубы по всему миру, самым известным из которых стал открывшийся в 2009 году Cavalli Club в Дубае — роскошное пространство, сияющее тысячами кристаллов, которыми усыпаны каскадные люстры и занавесы с логотипом кутюрье. Для Кавалли Итало Рота спроектировал также виллу под Флоренцией. Небольшой параллелепипед словно встроен в холм, являясь частью окружающего ландшафта,— отражение идеи о необходимости слияния архитектуры с природой. Полностью стеклянные стены — любимый прием Роты — закрыты ажурными панелями, растительный орнамент которых гармонирует с деревьями, а розовая и зеленая подсветка фасадов создает особую игру светотени. Главное сокровище нарочито лаконичных интерьеров — лестница, изготовление которой обошлось в полмиллиона евро. По словам Роты — политический шаг, возможность дать заработок местным ремесленникам.

Одну революционную мысль Итало Рота повторял во многих интервью и публичных лекциях — идею о недолговечности архитектуры. Все имеет свой срок, и потерявшее актуальность здание может быть снесено, а на его месте построено новое. Возможно, поэтому одними из самых ярких его проектов последних десятилетий стали временные павильоны больших международных смотров — представительство Кувейта на Expo 2015 с буйством парусов, словно снятых с типичных кувейтских лодок; павильон Италии на Expo 2020 в Дубае с фасадом из морских канатов и другие. Много размышляющий об экологии, кризисе антропоцена и устойчивом развитии, в итальянском павильоне Рота использовал «неоматериалы»: канаты были изготовлены из двух миллионов переработанных пластиковых бутылок, внутренняя дорожка облицована смесью смол, кофейной гущи и измельченных в порошок апельсиновых корок. Слияние с живой природой, по его мнению, единственный путь выхода из кризиса. «Быть визионером сегодня — это быть тем, кто строит доступные утопии,— говорил Рота.— Архитектура будущего — это никак не заполнение пустоты».

Ирина Осипова