«В любой непонятной ситуации идите учиться»

Академический директор новой флагманской программы Школы управления «Сколково» Андрей Шишаков в интервью «Ъ-Review» рассказал о том, как меняется бизнес-образование в России и мире, а также о том, как оно помогает проходить личные и управленческие кризисы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как меняется бизнес-образование в мире? Какие тренды вы видите? В последние годы в отношении программ MBA легко услышать, что получение диплома уже не дает такие преимущества при трудоустройстве или продвижении по карьерной лестнице, как раньше.

— Меняется мир — меняется образование. Трансформация бизнес-образования была запущена не сейчас — дипломы бизнес-школ не увеличивают личный денежный поток, как раньше. Сейчас таких специалистов слишком много, и результатами «фабричного» образования сложно кого-то удивить. При этом образование, учитывающее индивидуальные особенности, набирает обороты, навыково и метанавыково образование очень востребовано.

Динамично развиваются корпоративные университеты, которые быстрее, чем традиционные вузы и бизнес-школы, адаптируются к изменениям на рынке и запросам заказчиков. Традиционные знания в целом теряют сакральность — в вашем распоряжении всегда есть интернет. Алгоритмы поиска оптимизируют наши коммуникации с накопленным массивом знаний. Чтобы освоить базовые концепции, бизнес-школа не нужна. Еще два важных игрока на этом рынке — консультанты и акселераторы. Вы приходите со своим проектом, развиваете его, а по итогам обучения презентуете потенциальным инвесторам. Так что можно сказать, что есть два движения: от академии к практике, от диплома в сторону встречи с деньгами.

При этом дипломные программы международного стандарта, полученные в первоклассных учебных заведениях, продолжают подтверждать определенный уровень профессионализма и квалификации кандидатов, что, безусловно, облегчает жизнь рекрутеров и работодателей.

— Как изменился российский рынок бизнес-образования за последние два года? Как вы оцениваете перспективы?

— Перспективы российского бизнес-образования напрямую связаны с наличием бизнеса в стране — если бизнес и рыночная экономика будут сохраняться, то и запросы на бизнес-образование, безусловно, будут развиваться. Если страна будет сдвигаться в сторону плановой экономики, то спрос на бизнес-образование расти не будет.

Образование — это всегда персональная трансформация, которая смягчает прохождение кризисов. Если вы не знаете, что делать в жизни дальше, есть несколько вариантов, с разным риском и потенциальным ущербом здоровью: от экстремальных видов спорта и различных стимуляторов, до эзотерики, религии и философии. Здоровый способ прохождения кризиса и неопределенности — осознанное развитие и улучшение себя. Одним из вариантов этого развития может быть бизнес-образование. Оно становится таким «ретритом», чтобы поддерживать когнитивную функцию и общение с другими людьми. Для тех, кто утонул в операционке, образование дает возможность узнать, что происходит вокруг. Выйти из информационного пузыря или как минимум расширить его.

— Что происходит со спросом на бизнес-программы в России?

— Раньше мы набирали по 30–40 человек в класс, и это считалось хорошо. Сейчас — 70–80. Мне кажется, что удвоение обучающихся говорит о том, что очевидно спрос есть.

— Вы запускаете новую программу — Global AMP, в чем ее особенность? Это следующая степень MBA или EMBA? Почему ее запуск происходит именно сейчас?

— Подобные программы есть у крупнейших бизнес-школ мира. Global Advanced Management Programme пока не стала стандартом, школы сами определяют ее состав. У нас тоже своя версия, и мы сейчас находимся в таком же поиске, как и другие бизнес-школы. Сейчас это формат, который ориентирован на людей, уже имеющих дипломное бизнес-образование: у них есть знания, нетворкинг, но они ищут для себя новые возможности, новые линзы для более четкого восприятия действительности. Люди живут дольше, дольше остаются активными, занятыми в экономике и бизнесе. При этом на саму программу мы приглашаем людей, для которых на первый план выходит переключение смыслов в деятельности, переход от money making к sense making.

— На какой эффект от программы могут рассчитывать будущие студенты?

— Основная мотивация — преодоление кризиса. Если не понимаете, что происходит вокруг, идите учитесь. В этом смысле ценность, которую получают студенты Global AMP, не отличается от МВА или EМВА. Но разные запросы возникают в разное время, и люди, которые все эти кризисы проживают, понимают, что каждый следующий интереснее предыдущего. Ты становишься личностью с другим набором требований, с другим набором ожиданий от происходящего, с другим уровнем уверенности, навыками профессиональной презентации. Чтобы получить новую оптику, нужны новые очки, через которые вы будете смотреть на то, что происходит в мире. На этой программе люди как раз получают новую оптику. Это ценно, потому что чем меньше искажений у вашей оптики, тем ближе ожидания к реальности. Эта программа у нас флагманская, мы считаем, что даем студентам самую современную оптику, которую только можно получить.

— Проблема возрастных кризисов и «кризисов смыслов» обсуждается все чаще, ваш ответ — образование?

— Человек в среднем раз в десять лет встречается с каким-то кризисом. У кого-то это бывает быстрее — из-за тревожности либо из-за особенностей мозга. То есть кто-то кризис середины жизни вполне себе проживает в 30 лет. Когда такой слушатель появляется на программе МВА, то видно, что ему бы подошла уже следующая программа — восприятие мира другое. В 20 лет человек начинает думать, нужен ли он кому-то. Для этого существуют магистерские программы, которые дают профессиональные навыки. В районе 30 лет, а в IT-компаниях бывает и раньше, так как карьеры развиваются быстрее, возникает первый кризис. Из человека, который хорошо делал определенную задачу, начинают делать микроначальника. До этого он был программистом, продавцом или инженером, а стал начальником программистов, продавцов или инженеров. Такой человек попадает в страшную ситуацию: он не знает, как быть начальником. Ответ на этот кризис очень простой — это программа MBA, где можно получить знания о цикличности бизнеса, планировании, стратегировании, бухучете, финансовой математике.

Следующий кризис — это кризис середины жизни, он про осознание своей смертности, в среднем он наступает в 37–45 лет. Вы понимаете, что каждый день — очень ценный. В этот момент люди обычно начинают покупать яркие вещи, у женщин появляются молодые поклонники, мужчины убегают из дома в попытке продлить молодость. Человек подводит предварительные итоги своей жизни. То, что вчера казалось стабильным, выглядит иначе, и ответом здесь становится Executive MBA.

Это программы с сильным терапевтическим эффектом, они больше нацелены на концептуальные знания, влияние на людей, личную трансформацию. У вас появляются новые друзья, завести которых при прочих равных гораздо тяжелее, чем в 20 или 30.

Следующий кризис — это кризис 50 лет (опять же с развилкой 47–58 лет), когда человек начинает задумываться, что останется после него, какие знания он может передать. И здесь опять же два пути — кто-то идет в академию и пишет докторскую диссертацию, а для тех, кто в академию не стремится, существуют программы Global AMP. Есть и более поздние кризисы, и я уверен, что под них тоже со временем появятся бизнес-программы. Мои ровесники, а мне 53, на самом деле уже не считаются какими-то суперстарыми людьми.

— Расскажите поподробнее про программу курса, как будет проходить обучение.

— Есть несколько ценностей, которые получает слушатель программы. Во-первых, это вес диплома, во-вторых, это знания, в-третьих, сила когорты, нетворкинг. Структура программы построена по принципу Zoom-out — мы идем от частного к общему, и скорее не аналитическим, а синтетическим путем. Этот путь мы называем концептуализацией. В чем продвинутость управленческих знаний, которые можно получить на программе? Все знания условно можно разделить на три колонны: первая — это управленческие навыки, вторая — предпринимательские навыки, третья — это лидерские навыки.

Нас интересуют верхние этажи лидерских моделей. Во второй колонне наверху находится уже мультипредпринимательство, холдинги, конгломераты. Люди, которые к нам идут, первые компании уже запустили. В третьей колонне знания также делятся на технические навыки и межперсональные — это и коучинговые методики, философские и религиозные рамки. Мы объясняем, как работает социум, пока люди управляют людьми,— это один из самых важных навыков. Наконец, последний уровень — это концептуальные навыки. Например, один из модулей у нас проходит в Кейптауне в ЮАР, другой — в Бразилии: мы смотрим страновые процессы на примере социума, который прожил сильную трансформацию. Смотрим, как работают мозговые центры, как работает мировая академия. Мы учимся складывать вместе отраслевые, страновые, религиозные тренды с тем, что происходит у нас в бизнесе и личной жизни. В этой концептуализации мы ищем навыки управления собой, своими компаниями, микросоциумами.

— Какие школы будут партнерами программы? Чем продиктован выбор?

— Все начинается в деревне Сколково — задача первого модуля познакомиться с собой и командой единомышленников, определить свои задачи и приоритеты. Затем у нас планируется четыре международных модуля.

Сначала мы едем в ЮАР, и этот модуль направлен на работу с талантами и командой. Потом в Сингапур и Китай, где говорим о клиентской повестке, историях, связанных с инновациями.

Замыкает этот процесс посещение бизнес-школы в Бразилии, где мы смотрим на коммуны на Амазонке и будем говорить о позитивных изменениях в обществе и сложностях, с которыми они сталкиваются.

Этот текст — часть нового проекта ИД «Коммерсантъ», посвященного трендам бизнеса и финансового рынка. Еще больше лонгридов с анализом ключевых отраслей российской экономики, экспертных интервью и авторских колонок — на странице Review.

Интервью взяла Татьяна Едовина