Левее левых

Внеочередные выборы во Франции, завершившиеся победой спешно сколоченного левого объединения, вызывают в памяти левую активность в той же Франции 55-летней давности.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Особую роль в широком протестном движении за демократизацию университетов и общества, которое развернулось во Франции в мае—июне 1968 года, сыграли ультралевые организации, выступавшие с резкой критикой капиталистической экономики, социального неравенства и консервативного политического режима. Их принято называть гошистскими (от франц. gauche — левый).

Подобное название подчеркивает французский характер этих объединений, связанный с традициями страны и сложившимися в 1960-е годы условиями. Однако принадлежность той или иной группы к гошистским, как и в целом их классификация, остаются предметом дискуссий, касающихся важнейшей стороны истории современной Франции.

Антиколониальная борьба и разочарование в коммунистах

Почему гошистское движение сложилось в 1960-е годы?

Во-первых, ядро ультралевых групп, как правило, составляла молодежь — в основном студенты,— а рассматриваемая эпоха стала периодом взросления первого послевоенного поколения и формирования во Франции и во всей Европе системы массового высшего образования. Кроме того, наряду с молодежью из обеспеченных семей в университетах начали учиться выходцы из среды рабочих и сотрудников аграрного сектора, что также способствовало распространению крайне левых идей.

Во-вторых, институциональное оформление левацких объединений было связано с антиколониальной повесткой дня. Крайне левые организации всегда радикализируют установки, свойственные их более умеренным соседям по политическому спектру. Учитывая, что французские левые партии — социалисты (Французская секция рабочего интернационала, ФСРИ) и коммунисты (Французская коммунистическая партия, ФКП), а также их молодежные организации — поддерживали национально-освободительные движения в Азии и Африке, тот факт, что гошисты проявляли в этом вопросе еще более значительную активность, вполне естественен.

В то время проходили две войны, связанные с разрушавшейся колониальной системой: в Алжире (1954–1962) и во Вьетнаме (1964–1975). В первый конфликт Франция была напрямую вовлечена, а второй был связан с американской интервенцией, что усиливало отрицательный образ США как «цитадели капитализма», а также напоминало и о французской военной операции, ранее проходившей в Индокитае.

Для французских студентов обе войны стали темами для обсуждения и критики, а идейный портрет ультралевых молодежных организаций стал зеркалом этой растущей политизации. В 1960 году появилась Объединенная социалистическая партия (ОСП). И сама партия, выступавшая за самоуправляемый социализм, и ее молодежное крыло — группа «Объединенные студенты-социалисты» активно участвовали в протестах 1968 года. В рамках движения солидарности с вьетнамским народом во Франции возникли Национальный комитет по Вьетнаму и Базовые комитеты по Вьетнаму, состоявшие преимущественно из студентов и старших школьников (лицеистов).

В-третьих, возникло явное разочарование значительной части молодежи в классических левых политических силах, прежде всего коммунистах. В этой связи гошизм, по выражению историка Изабель Соммье, может рассматриваться как «альтернатива ортодоксальному коммунизму». Многие левацкие организации в 1960-е годы были созданы выходцами из ФКП и ее молодежного крыла — Союза студентов-коммунистов. Сам союз тоже дистанцировался от ФКП, что стало еще одной типичной чертой эпохи: как подчеркивал впоследствии один из руководителей левацкой организации «Революционная коммунистическая молодежь» (РКМ) Анри Вебер, в 1960-е годы в целом для французской политики на левом фланге было характерно размежевание «родительских» и «дочерних» структур.

Подобный процесс рифмовался с логикой противостояния «старых» и «молодых», развернувшегося в 1960-е годы во Франции и по всей Европе.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Троцкий, Мао и Бакунин в повестке дня

Гошистские организации были малочисленными, что компенсировалось их огромным многообразием, в котором выделялись группы троцкистской, маоистcкой и анархистской направленности. Троцкисты — последователи идей Льва Троцкого — делали ставку на «перманентную революцию» и равноправие «эксплуатируемых» классов в их борьбе. Маоисты увлекались концепцией Мао Цзэдуна о самобытности революционного народа. Анархисты опирались на философию французских и зарубежных авторов, в том числе Михаила Бакунина, выступавших за различные формы общества без власти. Одни группы могли исчезать, другие появляться, зачастую происходили слияния или переименования, но левацкое крыло в среде политически активной молодежи продолжало существовать. В числе наиболее известных ультралевых организаций — упомянутые «Революционная коммунистическая молодежь» и «Объединенные студенты-социалисты», а также «Союз коммунистической марксистско-ленинской молодежи», Движение университетского действия и Движение 22 марта.

Общее число ультралевых активистов в 1968 году оценивается в диапазоне от 5 тыс. до 16 тыс. человек. Значительная их часть концентрировалась в Париже и окрестностях. Гошисты присутствовали в числе студентов Парижского университета — как его «старых» факультетов, располагавшихся в Латинском квартале французской столицы, так и тех, которые были размещены в ее пригородах, прежде всего в Нантерре, где в середине 1960-х годов был открыт комплекс учебных, административных, спортивных и жилых зданий.

Общественная активность групп была огромной. Характерный пример — Движение 22 марта, созданное в день захвата студентами зала заседаний факультета в Нантерре, 22 марта 1968 года, и объявившее себя антиимпериалистической организацией. Группу возглавил студент социологического отделения факультета Даниэль Кон-Бендит, который вскоре стал одной из главных фигур во французском студенческом движении.

Гошизм: политический университет и школа жизни

Левацкая среда была своеобразным «политическим университетом», в котором молодежь училась вести дискуссии, искать подходящие аргументы, формулировать выводы и отстаивать свою точку зрения, экспериментируя с калейдоскопом радикальных идей. Для многих активистов гошизм стал отправной точкой политической карьеры.

Анри Вебер («Революционная коммунистическая молодежь») станет сенатором от департамента Сена-Маритим, а Даниэль Кон-Бендит (Движение 22 марта) — депутатом Европейского парламента от одной из экологических партий. А генеральный секретарь Национального профсоюза работников высшей школы, молодой преподаватель Ален Жейсмар покинул пост в разгар событий, чтобы переключиться на политическую деятельность и вскоре стал руководить ультралевой группой «Пролетарская левая».

Во французской власти накануне событий мая—июня 1968 года главную роль играли консерваторы — президент Шарль де Голль и партия его поддержки (голлисты), которые резко отрицательно относились к левацким организациям. Если профсоюзы воспринимались правящей элитой как договороспособные организации, а классические левые партии — как понятная и привычная оппозиция, то логику гошистов она раскрыть не могла, одновременно воспринимая их как назойливую опору развернувшегося протестного движения. И многие из левацких объединений были официально запрещены 12 июня 1968 года.

Переход на нелегальное положение хотя и затруднил политическую деятельность ультралевых организаций, в частности, в преддверии внеочередных парламентских выборов, которые прошли во Франции в два тура 23 и 30 июня 1968 года, однако не разрушил сформировавшиеся установки на резкую критику власти. Хотя на выборах победу одержали консервативные правые партии, гошистские идеи мая—июня 1968 года укоренились в обществе и стали основой для антикапиталистического движения, феминизма «второй волны», экологического активизма и нового этапа в истории анархизма.

Левацкие группы приняли участие в формировании стиля протестного движения 1968 года: привычка к энергичным дебатам на постоянных заседаниях в Сорбонне, в которой студенты организовали свою коммуну, включение в повестку дискуссий вопросов, нехарактерных для классической политической жизни Франции, и смелость самовыражения. Гошисты повлияли на радикализацию политической культуры страны. Многие последующие акции в современной истории Франции, в диапазоне от маршей НССФ против проекта реформы образования в середине 1980-х годов до антиналогового движения «желтых жилетов» 2018–2019 годов, несут отпечаток ультралевого бескомпромиссного подхода, сложившегося в мае—июне 1968 года.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Движение 22 марта и «Революционная коммунистическая молодежь»

Гошистские идеи выразительно прослеживаются на примере таких организаций, как Движение 22 марта и «Революционная коммунистическая молодежь». Обе группы распространяли листовки, посвященные ситуации в университете и обществе, а РКМ также издавала собственную газету «Авангард молодежи», на страницах которой публиковались аналитические статьи и обзоры мероприятий, проходивших при участии организации.

Движение 22 марта является характерным примером левацкой студенческой организации в постоянном «поиске» своей политической теории и практики. Пресловутый «антиимпериализм», с которого она начиналась, был, по сути, лишь отправной точкой для будущего самоопределения тех представителей учащейся молодежи, кто был обеспокоен консервативной внутренней политикой Франции и преобладанием супердержав в международных отношениях. Намеренно сохраняя гибкость в вопросе политических взглядов на левом фланге и отказываясь от привычных механизмов функционирования (постоянные участники, иерархия управления, регулярные отчетно-выборные мероприятия), Движение 22 марта оказалось одной из главных структур студенческой коммуникации в 1968 году.

Часто выходившие выпуски газеты «Авангард молодежи», напечатанные в типографии, а не на печатной машинке, как «бюллетени» Движения 22 марта, свидетельствуют о более полной институционализации группы «Революционная коммунистическая молодежь». Важнейшей из идей в публикациях этой газеты было отторжение классических левых сил, особенно ФКП, которая презрительно приравнивалась к голлистам, и связанная с этим критика их половинчатых требований. Одновременно цитируя Владимира Ленина и отвергая коммунистов, левацкая группа словно «расчищала» дорогу, чтобы «начать с нуля» грамотное построение справедливого общества. Подобная риторика выходила далеко за рамки дискуссий о системе высшего образования. Отсюда вытекала еще одна идея: во Франции идет политическое противостояние, а университет проходит через политический кризис. Соответственно, с точки зрения РКМ, разговор должен идти не о внутренних университетских темах, а о поиске связи классов студентов и рабочих.

Чтобы подчеркнуть обострившееся разделение французского общества на «эксплуатирующих» и «эксплуатируемых», «Авангард молодежи» развернул активную информационную кампанию, осуждавшую действия полиции во время студенческих акций. По версии издания, представители силовых структур вели себя очень агрессивно и, в частности, использовали запрещенные химикаты. В качестве ответа газета требовала отставки «министра газа» Кристиана Фуше (министра внутренних дел Франции) и «префекта дубинки» Мориса Гримо (префекта парижской полиции). Левое молодежное движение в Европе, напротив, изображено как исключительно мирное явление. В газете был опубликован отчет о международной молодежной встрече, организованной РКМ под председательством Анри Вебера, в которой приняли участие 4,5 тыс. человек.

Усиление радикальных настроений среди определенной части французской молодежи в 1968 году стало характерной особенностью эпохи. Майско-июньские события сложно представить без той значительной роли, которую в них сыграли гошисты. Однако вопреки устоявшемуся представлению (выгодному консервативным кругам) о том, что студенческий бунт был вызван «группкой» таких радикалов, ультралевые были лишь одним из множества течений колоссального протестного потока, захлестнувшего полное противоречий французское общество 1960-х годов. Силой мая—июня 1968 года стало включение опыта левацких организаций в свое наследие.

Досрочные парламентские выборы 2024 года: дежавю?

Поразительным образом о политическом кризисе 1968 года напомнили события во Франции в июне—июле 2024 года, только место ультралевых активистов заняли ультраправые депутаты.

Президент Эмманюэль Макрон 9 июня распустил Национальное собрание, после того как стало понятно, что по итогам выборов в Европейский парламент среди претендентов на места французских депутатов в нем лидируют ультраправые — представители партии «Национальное объединение», список которой возглавлял Жордан Барделла. Досрочные парламентские выборы во Франции прошли в два тура 30 июня и 7 июля. Ультраправые, однако, не смогли подтвердить свою рекордную популярность: хотя партия «Национальное объединение» лидировала после первого тура, по итогам второго тура она заняла лишь третье место по числу мандатов, уступив коалиции левых сил (первое место) и центристскому движению (второе место).

В каком-то смысле Эмманюэль Макрон последовал примеру Шарля де Голля в 1968 году и даже, в отличие от него, «сыграл на опережение»: он не стал дожидаться уличных акций ультраправого толка, а сам сделал ставку на проверку равновесия республики. Кажется, что равновесие сохранено: теперь власти предстоит сделать выводы. Вопрос же о том, кто представляет наибольшую опасность для власти — запрещенные ультралевые в 1968 году или разрешенные ультраправые в 2024-м,— остается открытым, но речь снова идет о сложности и многослойности французской политической жизни.

Илья Родин, кандидат исторических наук, научный сотрудник Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ