Мы наш, мы новый мир настроим

11 июля президент России Владимир Путин приехал на 10-й Парламентский форум БРИКС в Санкт-Петербург. Но специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников оказался впечатлен заездом президента из Петербурга в Ораниенбаум. Вот где история, так и история.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Парламентский форум БРИКС проходил в Таврическом дворце Санкт-Петербурга, причем стремительно. Делегаты едва успели занять свои места, как появился Владимир Путин, и, как только он закончил, вышли из зала едва ли не раньше него, словно стараясь опередить. Такую поспешность можно было объяснить, пожалуй, лишь тем, что делегаты стремились выполнить наказ российского президента посетить максимальное количество достопримечательностей Санкт-Петербурга.

Между тем в перерыве между двумя этими этапными в биографии Парламентского форума БРИКС событиями Владимиру Путину удалось произнести речь, и речь эта стала сродни Мюнхенской, образца 2007 года, а отличие состояло, пожалуй, лишь в том, что тогда, казалось, существовали полутона и отношения, которыми, возможно, следовало еще зачем-то дорожить, а сейчас ни того ни другого, а ощущения свежести, хотя и мертвенной, которой вдруг пахнуло тогда, в 2007 году, сейчас ждать тем более не приходится.

— Мы хорошо понимаем, что становление мироустройства, отражающего реальный баланс сил, новую геополитическую, экономическую, демографическую реальность,— процесс сложный и во многом, к сожалению, болезненный,— эти слова, произнесенные в начале речи на Парламентском форуме в июле 2024 года, тоже были взяты, такое впечатление, примерно из 2007 года.

Означало ли это, что с тех пор в этом смысле ничего особо не изменилось? Да, примерно это и означало.

Было сказано, конечно, о правилах, которые пишет «золотой миллиард» — и «которых никто не видел, никто не обсуждал и никто никогда не принимал».

— Такие правила пишутся или корректируются каждый раз заново — под каждую ситуацию в интересах тех, кто считает себя исключительным и присвоил себе право диктовать свою волю другим,— продолжал Владимир Путин.— Прямо в лучших традициях колониализма! Нарастает давление на всех, у кого есть своя позиция! Вопреки принципам международного права, в ход идут силовые принуждения, односторонние санкции, избирательное применение правил торговли, шантаж!

Понятно, что те, у кого есть своя позиция, собрались нынче в этом зале. Более того, еще немного, и могло бы показаться, что мы присутствуем на форуме расстроенных, или даже обиженных, или даже покалеченных колониализмом стран. Так и показалось бы, если не успокаивать себя мыслью, что Российская империя, например, в свое время олицетворяла собой свод колониальных правил, идей и помыслов.

Но несомненно, что одна из главных идей БРИКС — в том, чтобы собрать под свои знамена тех, кто не «с ними» или «с ними», но не хочет быть «с ними», или хочет быть «с ними», но его не берут. И тогда пусть они будут с нами.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— БРИКС — один из ключевых элементов формирующего многополярного миропорядка,— вспоминал и поминал свою Мюнхенскую речь Владимир Путин,— который во все возрастающей степени отражает интересы и чаяния государств и Глобального Юга и Востока, и наших сторонников во всем мире, а количество их очень велико и постоянно возрастает.

Как только все закончилось, опустел сначала зал, а потом и холл, в котором задержался, впрочем, надолго, пожалуй, лишь лидер ЛДПР Леонид Слуцкий, который озирался в поисках, возможно, журналистов, которым он вдруг да понадобился бы. Впрочем, журналистов, особенно китайских, больше, кажется, интересовал орган, на который раньше никто тут не обращал никакого внимания, и даже невозможно было представить, что он все эти годы и десятилетия стоит здесь, в холле, на самом виду, но при этом не бросается в глаза, ибо является частью аскетичного интерьера Таврического дворца. И нужно было, чтобы за орган села дама, которая отдалась игре на инструменте всей душою, сердцем и телом,— и вот сразу выяснилось, что ничего более важного, чем этот орган, тут, похоже, больше и нет. Причем она так хорошо играла, а он так хорошо звучал… И никак при всем желании Леонид Слуцкий не прозвучал бы в этом холле лучше.

Но и он в конце концов нашел себе более или менее благодарного слушателя — ему встретился губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов; коллеги для начала занялись поисками, где бы тут уединиться, да не нашли и решили уединиться на виду у всех в этом холле.

Хотя места здесь всякие потайные есть. Например, молельная комната, установленная в честь мусульманских гостей форума. Впрочем, и этот вариант господ Слуцкого и Беглова вряд ли бы устроил.

В этот день у Владимира Путина была еще программа в Ораниенбауме. Тут огромный архитектурно-парковый комплекс с главными достопримечательностями — Китайским дворцом и Катальной горкой Екатерины II. Экскурсий здесь меньше, чем в Петергофе или в Царском Селе, а зря. (Впрочем, и масштабная реставрация еще в разгаре.) Невероятные имена русских императоров и императриц, итальянских и русских архитекторов… Истории с ними не укладываются в головах. Исследователи ломают эти головы: какой из двух графов Орловых, Алексей или Григорий, спас императрицу, ногами затормозив и остановив коляску, когда та начала переворачиваться на полном ходу, вдруг сойдя, так сказать, с рельсов. Все-таки, скорее, Григорий — он, говорят, был покрепче.

Про Китайский дворец, который реконструируется последние 20 лет (а до этого — еще несколько раз по столько же), сейчас рассказывают из невероятного, например, что стены одной из его комнат в самом конце одного из павильонов были когда-то полностью из серебра, по которому сделали роспись. Ну а серебро с годами потускнело, и роспись считай что исчезла. Тогда сегодняшние реставраторы несмело предложили добавить в серебро белого золота, обещая, что такой сплав почернеть с годами не сможет, а сможет только побелеть. Так и сделали, а ведь были сомнения: да в том ли состоянии «Газпром», взявший на себя бремя, сейчас, чтобы позволить себе комнату из серебра с белым золотом — просто как холст для росписи? И что же? Это надо видеть.

Еще из неопубликованного (до сих пор нигде, и при этом шансов, что будет опубликовано, никаких — если бы не эта заметка): при реставрации Китайского дворца была найдена бутылка, а в ней — письмо потомкам. Бутылку счастливые реставраторы распечатали и обнаружили в ней список с именами предыдущих реставраторов: те запечатлели прежде всего себя, отдавая, видимо, отчет в том, что нигде, кроме как в их собственной бутылке, у их имен сохраниться шансов нет. При этом понимание того, что реставраторы, делая свое дело, становятся причастными к великой российской истории, переполняло их, как и эту бутылку — то, что когда-то ее содержимое можно было не только прочитать, но и выпить.

Нет, ну вот ради того, чтобы увидеть все это, и правда стоило в этот день лететь из Москвы в Санкт-Петербург. А вы говорите: Парламентский форум БРИКС… А с другой стороны, он же проходил в Таврическом дворце, и это тоже аргумент. В пользу прежде всего Таврического дворца, по которому после мероприятия даже провели экскурсию для заинтересованных журналистов, и заинтересованными оказались все, так как жажда написать о чем-то стоящем так и не была до конца удовлетворена.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Глава «Газпрома» Алексей Миллер, который приехал к павильону Катальной горки, близко к сердцу принял историю про реставрацию Большого китайского кабинета:

— А вы знаете,— спросил он меня по крайней мере снисходительно,— что в этом кабинете есть плафон? А вы знаете, что это за плафон?! Не знаете!.. А плафон-то — союз Европы и Азии!! Повешен по распоряжению Екатерины II!..

Теперь в его взгляде был вопрос. По крайней мере, я его чувствовал. О чем-то все это мне должно было говорить. И в принципе понятно о чем. О союзе Европы и Азии. О мечтах времен Екатерины II. Об удачных иллюзиях.

Алексей Миллер, несмотря на присутствие генерального директора музея-заповедника «Петергоф» Романа Коврикова и министра культуры Ольги Любимовой, всецело владел вниманием Владимира Путина на этой экскурсии по павильону и через несколько минут, уже стоя на балконе, с которого открывался невообразимой красоты и величественности вид на существовавшую когда-то Катальную горку, рассказывал президенту, как граф Орлов (благоразумно не уточнял, какой именно) нечеловеческим усилием остановил коляску с императрицей — и даже ногой показывал, как именно это было.

— Отсюда и пошло понятие «русские горки»,— дообъяснил президенту Алексей Миллер.

Уверен, этого никогда не делал в здешних местах ни один экскурсовод.

Андрей Колесников, Санкт-Петербург