Кино и вино

На экраны вышел «Второй акт» Кентена Дюпье. Модный сатирик-абсурдист на сей раз показался Андрею Плахову слишком предсказуемым и добродушным.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Четыре именитых актера — Венсан Линдон, Леа Сейду, Луи Гаррель, Рафаэль Кенар — участвуют в съемках третьеразрядного водевиля. Мы видим «фильм в фильме» — дурацкую историю про то, как Давид (Гаррель) уговаривает своего кореша Вилли (Кенар) приударить за надоевшей ему подружкой Флоранс (Сейду), которая как раз собралась представить Давида своему отцу Гийому (Линдон). Скоро становится заметно, что затянутый проход через поле двух молодых героев и их нарочито нудный диалог все же не из арсенала дешевого ромкома, а скорее напоминают малобюджетное авторское кино «с амбициями». Или, вернее, пародию на него. И как только мы убеждаемся в этом, становится интересно.

Почему Давид так настырно навязывает свою девушку приятелю? Тот, никогда не видевший ее, недоумевает: может, она какая-нибудь уродливая или вообще трансгендерная? Совсем даже нет. Но разговор уже перетек в опасное русло, где шаг в сторону — расстрел, ведь цензура политкорректности и «отмены» не менее свирепа и не менее нелепа, чем любая другая. А ведь это вам не частный разговор, все снимается на камеру! Но артисты, словно забыв об этом, чем дальше, тем больше «расчехляются»: несут отсебятину и выходят из роли, превращаясь в самих себя — порой полную противоположность своим героям.

Уже трудно понять, где тут придуманные персонажи киноводевиля, где халтурно изображающие их исполнители, а где настоящие Линдон, Гаррель и остальные, играющие… нет, не самих себя, а неких вымышленных горе-артистов, и тем не менее брезжит легкая насмешка над их собственными тиражированными имиджами и штампами.

Кентен Дюпье стремится оживить ставшее чересчур мещанским французское кино.

Часто ему помогают сюрреалистические традиции Бунюэля и Дали; второму он посвятил один из своих недавних фильмов — «Даааааали!», тоже показанный в России. Проблема Дюпье в том, что ему довелось жить не во времена авангарда, а в эпоху, когда абсурд из смутной грезы интеллектуалов превратился в будничный фон повседневной жизни. Что может быть сегодня подвергнуто осмеянию и разоблачено как абсурдное действо? Да все что угодно, ведь территория абсурда безмерно расширила свои границы, вобрав и политику, и социальную жизнь, и гендерные отношения, и сферу культуры не в последнюю очередь.

Дюпье сфокусировал свой саркастический взгляд на измельчавшем современном кино. И придумал вроде неплохую шутку: оказывается, всю эту кинематографическую муру снимает даже не режиссер-бездарь, а постановщик без лица, и звать его никак: Искусственный Интеллект. Но задумка не получает развития; главное, что мы о нем узнаем, это хорошо поставленная система урезок гонораров тем артистам, которые плохо выучили роль или отклонились от сценария. Маловато.

Есть, впрочем, в фильме персонаж, парящий над всеми. Это статист, играющий бармена ресторана «Второй акт», который дал название картине. Роль исполняет почти неизвестный Мануэль Гийо — и переигрывает весь звездный квартет. Проливая на скатерть вино из каждой откупоренной бутылки, незадачливый бармен (он же — артист без главных ролей) создает трагикомический эффект: ведь на самом деле он проливает слезы над своей не сложившейся жизнью. Персонаж скорее из Чехова, чем из Бунюэля; именно он становится художественным маркером «Второго акта».

Все остальное тоже неплохо, но не более того. Блеск и нищета современного кино, оказавшегося в плену политкорректности, заслуживают сатирического взгляда, однако добродушным насмешкам Дюпье недостает энергии и злости, которые поднимали его лучшие работы до сюрреалистических высот.