Технологические перспективы
Как на «Иннопроме» обсуждали текущее и будущее технологий
Главная тема «Иннопрома-2024» — создание технологических партнерств — обсуждалась на выставке в разных контекстах: от международного до межотраслевого. При переходе на новые технологии партнерства, например, могут возникать между заказчиком решения и его поставщиком: чем сложнее решение, тем теснее должны быть и связи.
Фото: Марина Молдавская, Коммерсантъ
Фото: Марина Молдавская, Коммерсантъ
Неравномерное развитие
Особенности технологического развития в том или ином ключе обсуждались в этом году почти на каждой сессии «Иннопрома» — многие производители столкнулись не только с резко возросшим спросом на собственную продукцию, но и с необходимостью замены программных продуктов и ускоренной цифровизацией процессов. Такая модернизация, впрочем, затронула отрасли неравномерно: по словам директора департамента цифровых технологий Минпромторга Владимира Дождева, цифровизация активно идет в химии, нефтехимии, металлургии, тогда как в машиностроении и легкой промышленности ситуация сложнее, но сейчас этот процесс ускоряется и в «отстающих» отраслях.
Для более активной цифровизации компаниям зачастую не хватает данных: процесс их сбора является крайне трудоемким, особенно если на производстве нет даже базовой автоматизации. Компании также с недоверием относятся к внедрению облачных технологий, поэтому зачастую выбирают хранение на собственных серверах или гибридные облака. Но если не накапливать данные, то ничего не получится и с машинным обучением (ML), предупредил генеральный директор «Росатом Цифровые решения» в «Росатоме» Александр Вибе. Одной из приоритетных сфер для цифровизации он видит генерацию документации по техническому заданию — это позволит воспроизводить конструкцию по тексту.
Внедрение ИИ тем временем уже «демократизируется» — в основном за счет генеративного ИИ (впрочем, и ML-проекты могут окупаться в течение года, поспорили участники). В будущем же может возникнуть и такая ситуация: человек будет рассказывать цифровому помощнику, что хочет сделать, а тот — прикидывать технологии. У такого замещения, впрочем, тоже есть риски: сейчас компаниям выгоднее заменять сотрудников, выполняющих сложные задачи, а не рутинные, например по погрузке или упаковке товара. При этом появляется тенденция к возникновению «темных фабрик» (dark factory, по аналогии с дарк-сторами), то есть безлюдных производств, где все процессы автоматизированы. Такие технологии уже применяются, например, при производстве аккумуляторов.
С правом на риск
Для господдержки инноваций по-прежнему важна возможность практического применения права на риск. По словам первого заместителя председателя комитета Госдумы по экономической политике Дениса Кравченко, эта концепция остается в проекте закона «О технологической политике» в преддверии второго чтения. Напомним, такое право может позволить компаниям и инвесторам в сфере технологий в случае провала проекта не нести ответственность за потерю госсредств.
«В законопроекте заложено право на риск. Пусть оно упомянуто в достаточно общих чертах, но очень важно, чтобы мы сохранили эти формулировки и они не претерпели изменений при подготовке законопроекта ко второму чтению»,— рассказал господин Кравченко на сессии “Ъ” в рамках «Иннопрома».
В настоящее время «право на риск» прописано в законе «О науке», но механизм остается нерабочим. Потери госвложений в технологические активы сопряжены с рисками уголовной ответственности. «Первая попытка ввести право на риск была предпринята в 2017 году, и соответствующий закон был принят. Но в рамках согласования в этот закон соответствующие ведомства внесли одну строчку — «в рамках Уголовного кодекса РФ». Она сильно отпугнула инвесторов и управляющих посевных фондов. Поскольку в рамках УК РФ есть некоторые толкования, связанные с оценкой экономической эффективности, то эта строчка перечеркнула весь портфельный подход по принципу»,— прокомментировал ситуацию заместитель председателя правления по инновациям Фонда «Сколково» Кирилл Каем.
Спрос на инновации, по словам Кирилла Каема, очень быстро растет, но «долина смерти» оказывается еще более высушенной и жесткой, чем она была в 2010–2013 годах. «С точки зрения венчурного финансирования нам нечем подкормить компании. Если говорить об обрабатывающей промышленности, то в чистом виде венчурных фондов, поддержанных государством, нет. Мы оказываемся с компаниями, у которых есть хорошая IP, есть MVP, работающий прототип, но дальше необходимо делать конструкторскую документацию, выводить продукт в серию, и мы на этом деле спотыкаемся»,— рассказал Кирилл Каем на сессии “Ъ”.
И внешние связи
Международная часть деловой программы «Иннопрома» была посвящена в первую очередь промкооперации с «дружественными» странами. В условиях ужесточения импортных ограничений (это касается и комплаенса со стороны банков, проводящих платежные трансакции — при таких проверках учитываются коды таможенной номенклатуры, и проблемы могут возникнуть при поставках продукции, попадающей под важный с точки зрения санкционного контроля код), а также роста спроса на компоненты и комплектующие при появлении импортозамещающих производств спрос на поставки из-за рубежа отнюдь не ослаб: на выставке были представлены национальные коллективные экспозиции шести стран: ОАЭ, Белоруссии, Киргизии, Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. С индивидуальными стендами в выставке участвовало около 300 компаний из КНР, а также компании из Белоруссии, Венгрии, Египта, Казахстана, Турции, Узбекистана. Среди зарубежных посетителей тоже значатся в первую очередь гости из «дружественных» стран: Алжира, Бахрейна, Вьетнама, Зимбабве, Индии, КНР, Мьянмы, Саудовской Аравии, Сербии, Сингапура, Турции, Шри-Ланки.
Премьер-министр РФ Михаил Мишустин на пленарной сессии предлагал выстраивать технологические цепочки в рамках «максимально широкой международной кооперации». Речь идет о таких объединениях, как ШОС, СНГ и БРИКС. Глава Минпромторга Антон Алиханов также предложил компаниям «не уповать только на защиту внутреннего рынка» и направлять средства, полученные от импортозамещения, на инновации.
Самые тесные промышленные связи у российских компании с Белоруссией — российский рынок для белорусских производителей фактически остался единственным крупным после введения ограничений на поставки в Европу, выросло и производство компонентов для российского рынка. По словам премьер-министра Романа Головченко, уже запущено 26 таких проектов на 160 млрд руб., в том числе программа «Союзный станок». В Минске также ждут появления общих продуктов «евразийского» происхождения, будь то евразийский электробус, евразийский трамвай или евразийская стиральная машина. Другие соседи РФ по ЕАЭС и СНГ также отмечают рост промышленных связей, в том числе для организации промсборки. В Узбекистане уже реализуются совместные проекты во всех ключевых отраслях: энергетике, химии, нефтехимической отрасли, машиностроении, сельском хозяйстве, логистике, текстильной, пищевой промышленности, рассказывал в интервью “Ъ” заместитель министра промышленности и торговли Алексей Груздев. При этом одна пятая всех внешних вложений в экономику Узбекистана приходится на Россию.
Страной—партнером выставки в этом году стали ОАЭ. Официальную делегацию, в состав которой вошло более 200 человек, возглавил Султан бен Ахмед аль-Джабер, министр промышленности и передовых технологий ОАЭ. На форуме, в частности, прошли бизнес-встречи с представителями промышленных компаний из ОАЭ в рамках двусторонних рабочих групп. Также на площадке выставки прошел бизнес-форум «Промышленный диалог: Россия—Объединенные Арабские Эмираты». Участники обсудили, какие отрасли и инновационные технологии будут задавать тренды развития двустороннего партнерства.
Представители ОАЭ также активно рассказывали про собственные промплощадки — они развиваются в рамках стратегии по индустриализации страны (промсектор уже занимает второе место по доле в ВВП после нефти и газа). Российских участников по-прежнему привлекают налоговый режим (несмотря на введение налога на прибыль в размере 9%), а также возможность расчетов и осуществления международной логистики (от лица эмиратской компании). Для этого, в частности, был создан евразийский хаб в Абу-Даби — в нем сейчас зарегистрировано 40 резидентов. Хаб функционирует на базе промзоны «Халифа», его участники также могут беспошлинно поставлять продукцию в другие страны, с которыми у ОАЭ заключены соглашения о создании зон свободной торговли (сейчас таких соглашений 17). Инициаторы хаба также обещают стать службой «одного окна» для российских инвесторов, которые хотели бы выйти на рынок ОАЭ.
Помимо спроса на компоненты, интерес к внешним рынкам объясняется и недостаточной емкостью российского рынка, для развития же экспорта не хватает не только выстроенных цепочек поставок, но и инфраструктуры — как расчетной, так и логистической.