саммит
Вчера президент России Владимир Путин в представительском кабинете Кремля встретился с премьер-министром Италии Романо Проди и сказал ему, что Россия в отношениях с Италией будет соблюдать Энергетическую хартию и для этого ему не нужна даже ее ратификация в российском парламенте. Этим президент России крайне удивил специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, который последние три недели регулярно слушал раздраженные публичные заявления господина Путина о том, что Энергетическая хартия не устраивает господина Путина ни в каком виде.
Романо Проди хорошо знаком представительский кабинет Кремля. Он много раз встречался здесь с Владимиром Путиным, когда был председателем Еврокомиссии. Собственно говоря, это было первое, о чем сказал господин Путин, когда увиделся с премьер-министром Италии, который вошел в представительский кабинет с какой-то стариковской поспешностью.
Господин Путин сразу припомнил итальянскому премьеру его председательствование в Еврокомиссии (среди достижений господина Проди на этом посту, например, примирение действовавшей полтора года назад на Украине власти с победой "оранжевой революции") и связанный с этим периодом "комфорт в двусторонних отношениях между Россией и Италией".
Эти отношения, по мнению господина Путина, сейчас хороши.
— Я не знаю ни одной политической силы в России,— привел он нетривиальный аргумент,— которая возражала бы против этих отношений.
При этом вид у господина Путина был довольно невеселым.
— Уверен, что ваш визит тоже подтвердит высокий уровень наших отношений,— говорил он и увядал на глазах, еле слышно произнося свои слова.
Перед Владимиром Путиным сидел Романо Проди, а видел он в кресле напротив себя, казалось, до сих пор другого человека.
— Я сейчас, конечно, занимаю другой пост,— сказал господин Проди.— Моя роль изменилась, но наши отношения не изменились (тут он, впрочем, мог ручаться только за себя.—А. К.).
Пока он говорил, итальянские журналисты обступили российского президента и итальянского премьера со всех сторон, и кольцо продолжало сжиматься.
— Наши экономические отношения не просто хороши, они великолепны! — восклицал тем временем господин Проди.
— Давайте отпустим прессу, а то они, я вижу, к нам под стол заползают,— перебил его господин Путин.
Итальянские журналисты теперь имели возможность сделать любой смелости выводы о степени любви или хотя бы терпимости президента России к журналистам.
После переговоров, которые продолжались полтора часа, Владимир Путин и Романо Проди вышли к журналистам.
— Я подробно проинформировал коллегу о своих переговорах с президентом Ирана,— проговорил российский президент.— Мы договорились об итальянско-российских консультациях по этому поводу.
Казалось странным, что он вспомнил о том, что происходило между ним и президентом Ирана Ахмади-Нежадом в Шанхае. Было впечатление, что господин Путин решил на факультативных началах вовлечь господина Проди в мировую политику.
— В энергетике у нас больше не такие отношения, как между продавцом и клиентом,— заявил господин Проди, получив слово.— После этих переговоров речь идет о присутствии Италии на российском рынке электроэнергии и, наоборот, о русском присутствии на итальянском рынке.
Впрочем, здесь, кажется, не было никакой новости: еще 13 мая этого года итальянская компания Enel, которая приобрела 49% акций "Русэнергосбыта", подписала с РАО ЕЭС соглашение, по которому она будет покупать пакеты акций российских генерирующих компаний в размере не меньше 25% плюс одна акция.
Впрочем, стало понятно, что господа Путин и Проди обсудили и отношения компании ENI и "Газпрома". ENI, по идее господина Путина, должна (вместе с немецкой компанией BASF) обеспечить внедрение "Газпрома" в распределительные сети Европы, а взамен получит доступ (по идее уже господина Проди) к освоению нефтегазовых месторождений в России.
Кроме того, по информации Ъ, господа Путин и Проди успели обсудить другой крупный проект: совместное участие ENI и "Газпрома" в сооружении газопровода Самсун--Джейхан в Турции для выхода к побережью Средиземного моря и поставок российского газа через Турцию в Израиль, Грецию и на юг Италии.
— И конечно, нас очень беспокоит, что Украина не закачивает российский газ в свои подземные хранилища,— неожиданно произнес господин Проди.
Этого от него вообще никто не ожидал. Даже если они это и обсуждали, казалось крайне маловероятным, чтобы господин Проди мог преподнести господину Путину такой подарок прямо на пресс-конференции (на это вряд ли оказался бы способен, думаю, даже бывший премьер Италии и настоящий друг президента России Сильвио Берлускони).
Возможно, впрочем, что Романо Проди, учитывая свои заслуги перед "оранжевой революцией", считал, что имеет моральное право произносить эти слова.
— Мы хотели бы избежать риска, с которым уже сталкивались прошлой зимой,— продолжил итальянский премьер.— И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы эти резервуары оказались заполненными и чтобы мы могли спокойно встретить будущую зиму.
Владимир Путин, слушавший до сих пор Романо Проди с очень скучным видом, просветлел лицом и даже засмеялся, когда итальянка у микрофона, переводя слова итальянского премьера о будущей встрече в Санкт-Петербурге, сказала:
— Россия организует встречу "семерки"... или нет, "восьмерки"...
В другой ситуации господин Путин, уверен, посчитал бы эту оговорку многоходовой (ну, по крайней мере, двухходовой, поскольку в ней участвовали только переводчица и итальянский премьер) провокацией.
Впрочем, он не хуже Романо Проди знал, что не только Россия занимается организацией этой встречи. Президент итальянской компании Finmeccanica господин Гуаргальини, с которым только что в присутствии двух лидеров подписал соглашение о создании российского регионального самолета (RRJ) глава компании "Сухой" Михаил Погосян, пообещал господину Путину, будучи 30 марта этого года в Москве, поставить за счет своей компании полный комплект оборудования стандарта Tetra для организации разных видов связи во время подготовки и проведения саммита "восьмерки" — в знак добрых намерений и чистых помыслов.
— Нам крайне важно было услышать о возможности допуска российских энергетических компаний на итальянский энергетический рынок,— заявил господин Путин,— в обмен на участие итальянских компаний в работе на рынке энергии, нефти и газа в России. По сути, это является реализацией дополнительного протокола Энергетической хартии без формальной ратификации этого документа российским парламентом.
Это была еще одна большая новость. Оказывается, Энергетическая хартия, против которой господин Путин публично высказывался несколько раз за последние две-три недели крайне отрицательно, очень хороший и эффективный документ.
— Мы готовы это делать (соблюдать хартию.— А. К.),— пояснял президент России,— но не со всеми и каждым, а только с теми, кто считает нас равноправными партнерами.
То есть он давал понять — с теми, кто будет хорошо себя вести с Россией и с ним, Владимиром Путиным.
— Я помню, в этом же кабинете меня спросили, когда я был председателем Еврокомиссии, о взаимодействии России и ЕС,— произнес Романо Проди.— И я сказал, что моя модель — это русская водка и икра. Я не знаю, что это такое, но знаю, что они хорошо сочетаются.
Господин Путин смотрел на господина Проди совсем другими глазами, чем еще полчаса назад, в начале пресс-конференции.
— Прямо сейчас вы узнаете,— перебил он,— как сочетаются русская водка и икра! Переходим к практическим занятиям!
Тут ему сказали, что свой вопрос еще не задали итальянские журналисты.
— Не дают перейти к серьезным занятиям,— пожал он плечами.
— Мы уже услышали хорошую новость,— оживился и Романо Проди.— Русская водка и икра здесь есть!
— Не знаю, были ли они, но сейчас будут, это точно,— пробормотал господин Путин.
Вопрос был задан про переговоры господина Путина и господина Ахмади-Нежада в Шанхае. И стало ясно, почему этот вопрос так беспокоит не только итальянского премьера, но и итальянских журналистов.
— Для Италии Иран является коммерческим партнером номер один.— (Ни много ни мало! — А. К.),— заявил Романо Проди.— Даже если мы не работаем в составе "шестерки", участвующей в обсуждении иранского ядерного досье, это имеет для нас жизненную важность.
— Для Итальянской Республики очень важно взаимодействие с Ираном,— довольно снисходительно подтвердил господин Путин,— и мы в ходе переговорного процесса будем учитывать и позицию Италии (Было такое впечатление, что он полагает, будто с этой секунды судьба итальянской экономики всецело в его руках.— А. К.). И мы договорились о создании механизма для консультаций по этому вопросу.
Больше вопросов не было.
— Наконец-то,— отчетливо произнес господин Путин, поглядев на журналистов.
Но никаких иллюзий насчет его отношения к нам у нас никогда и не было.