Вчера президент России Владимир Путин прилетел в столицу Белоруссии Минск и принял участие в заседании межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества и сессии Организации Договора коллективной безопасности. После заседания он окончательно, казалось, разочаровался в хозяине саммита — президенте Белоруссии Александре Лукашенко. А после сессии настолько, казалось, доверился президенту Узбекистана Исламу Каримову, что российские чиновники начали всерьез обсуждать перспективы участия коллективных сил ОДКБ в афганском урегулировании. С подробностями — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Встречи лидеров Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ) происходили в здании Национальной библиотеки Республики Беларусь. Это отдельно стоящее здание очень хорошо приспособлено для встреч людей, которые не желают, чтобы их беспокоили посторонние (которые вчера в Москве протестовали против учений сил коллективной безопасности ОДКБ). Пустого пространства по периметру здания библиотеки столько, что даже мне захотелось его чем-нибудь поскорей застроить. Всюду по этому пустырю, сколько хватает глаз, прогуливаются от нечего делать молодые люди откровенно спортивного телосложения с овчарками. Такой любви к домашним животным я не встречал нигде на пространстве бывшего СССР.
На входе в библиотеку встречают те же юноши, только в костюмах.
— Так,— говорит нам их начальник,— входим в здание и передвигаемся тихо, быстро и компактно.
— Почему так? — решается спросить кто-то.
— Потому что,— быстро, тихо и компактно отвечает он,— помещения библиотеки в данный момент осматриваются президентом Республики Беларусь Александром Лукашенко.
После этих пояснений моя нога сама стала ступать осторожней, а тихо, быстро и компактно я передвигался, пока ночью не оказался наконец на территории Российской Федерации, в самолете государственной транспортной компании "Россия".
В первой половине дня прошло заседание ЕврАзЭС. В пресс-центре показали его начало, то есть выступление президента Белоруссии.
— Пора переходить от определений к конкретным проектам! — твердо сказал он.— Я имею в виду — в области экономики и транспорта.
После этого трансляцию заседания прекратили. Судя по всему, разговор с глазу на глаз был нескучным. Президенты вышли с него довольно возбужденными. Александр Лукашенко подошел к Владимиру Путину и негромко сказал ему с мольбой в голосе:
— Ну все ведь согласовали...
Он о чем-то все еще просил его, не надеясь, похоже, на успех.
Господин Путин отрицательно покачал головой. Нет, не все они согласовали.
Предоставив себе слово на расширенном заседании, господин Лукашенко говорил о программе "Здоровье" граждан стран--участниц ЕврАзЭС (наднациональный проект). В рамках этой программы предлагается постоянно заслушивать отчеты отраслевых министров, отметил президент Белоруссии. Он дал понять, что готов взвалить на себя и этот тяжкий груз.
Впрочем, как только он заговорил по существу, выяснилось, что все не очень хорошо.
— Уровень согласования единого таможенного тарифа за год не продвинулся вообще и остался на уровне 62%,— с болью в голосе рассказал Александр Лукашенко.
В таком же состоянии документы по таможенному союзу.
Господин Лукашенко, говоря об этом, казалось, чувствует бессильную ярость. Он хотел бы подписать все и сразу, а потом мобилизовать все остальные страны ЕврАзЭС на поддержку вступления Белоруссии в ВТО, но что-то не получается пока никак.
Президент Киргизии Курманбек Бакиев вел себя поспокойней. Он был озабочен тем, как купить у Белоруссии ее трактора и "БелАЗы", а у России — ее комбайны и "КамАЗы".
— Мы у себя в Киргизии пока не можем удовлетворить спрос на эту неприхотливую технику,— признался он.
Поделился он еще одной бедой, которая, если разобраться, могла претендовать на новость мирового масштаба. На территории Киргизии есть шестьдесят хранилищ урановых отходов.
— И по крайней мере двадцать из них нуждаются в срочной реабилитации,— взволнованно заявил господин Бакиев.
Он попросил у коллег срочной помощи. Очевидно, он ее получит, ибо вряд ли кто-то из них заинтересован в том, чтобы на Киргизию и соседние страны среди лета опустилась урановая зима.
Самым агрессивным было выступление президента Таджикистана Эмомали Рахмонова. Он начал с того, что обвинил президента Узбекистана Ислама Каримова в том, что тот не спешит, вступив в ЕврАзЭС, присоединяться к договоренностям, существующим в этой организации.
— К двадцати присоединился, а к четырем не присоединился! — возмущенно сказал господин Рахмонов.— А они, эти четыре, касаются безвизовых поездок в страны ЕврАзЭС! Это же самый больной вопрос! И мы с Киргизией не можем объяснить нашим гражданам этот особый режим в отношениях с Узбекистаном!
Президент Узбекистана, как ни странно, полностью признал свою вину.
— Здесь были высказаны некоторые замечания Эмомали Шариповичем,— сказа он.— Узбекистан считает, что замечания справедливы.
Господин Путин очень сильно сократил свою речь и был демонстративно хмур. В этой речи не было ничего, что могло бы заинтересовать патриотов ЕврАзЭС.
Господин Лукашенко сообщил, что большинство пунктов повестки дня согласованы и приняты без обсуждения. Кроме размера оклада генсека ЕврАзЭС ("У нас к нему претензий нет, так что все в порядке") решено провести Евразийские спортивные игры среди юношей и девушек и фестиваль культур народов Евразии.
Негусто.
На самом деле, как выяснилось, не был согласован только один документ, который президенты намерены были принять и подписать на этом саммите, проект "Концепция международной деятельности Евразийского экономического сообщества". Его-то и не согласовали в переговорах в узком составе. Очевидно, господин Лукашенко считал, что все-таки его можно было подписать, а господин Путин был уверен, что нет.
У меня в распоряжении оказался проект этой концепции. Что же в нем могло насторожить господина Путина? Кое-что было. Один пункт, например, звучит так: "Необходимо обеспечивать интересы государств--членов ЕврАзЭС при их вступлении в ВТО, в том числе с учетом перспективы создания таможенного союза". Вот другой пункт: "Согласованные условия присоединения к ВТО являются определяющим фактором дальнейшего успешного развития ЕврАзЭС".
Господин Лукашенко в самом деле хочет, чтобы страны ЕврАзЭС, вступив в ВТО (Киргизия, например, уже там), "втащили" туда и Белоруссию.
Ответного желания Александр Лукашенко, судя по всему, у коллег не встретил.
Господин Путин был так раздражен, что даже не пожал господину Лукашенко руку, когда к президенту России перешли полномочия председателя Межгосударственного совета ЕврАзЭС и его попросили вручить президенту Белоруссии почетную грамоту за два года председательствования в этой организации. Господин Путин ограничился тем, что, не доходя до господина Лукашенко полутора метров, дотянулся до него и, не глядя на белорусского президента, протянул ему грамоту.
Господин Лукашенко тем не менее оставался подчеркнуто благороден. Он вручил министру иностранных дел России Сергею Лаврову орден Дружбы Белоруссии, который повесил министру на шею. Вернувшись на свое место, Сергей Лавров что-то стал рассказывать Владимиру Путину, показывая на орден, при этом оба демонстративно громко смеялись.
Позже мне удалось выяснить, что Владимир Путин и в самом деле был против того, чтобы подписывать "Концепцию международной деятельности ЕврАзЭС". Но это был только повод еще больше испортить отношения с Александром Лукашенко. Настоящее раздражение Владимира Путина вызвали их короткие переговоры по газовой проблеме. Александр Лукашенко категорически против повышения цен на газ, который Россия поставляет в Белоруссию, и, кроме того, не хочет расставаться с контрольным пакетом акций "Белтрансгаза", которые по межгосударственным соглашениям он давно должен был продать России.
Перерыва перед заседанием сессии Организации Договора о коллективной безопасности почти не было. Участники были те же. Президенты так втянулись в переговорный процесс, что начали говорить друг другу правду. Это могло закончиться как угодно, а закончилось новой военной доктриной ОДКБ. Господин Путин на расширенном заседании сессии заявил, что "узбекские коллеги снимают мораторий на активную работу в нашей организации".
— Будем считать, что с этого момента Узбекистан является полноправным членом ОДКБ,— предложил президент России.
Все согласились. Как это у них легко получается.
В этот момент и изменилась, я считаю, военная доктрина ОДКБ.
— Договор о появлении ОДКБ был, между прочим, подписан в Ташкенте,— напомнил президент Узбекистана Ислам Каримов.— Потом имела место приостановка членства Узбекистана в связи с известными вам событиями (имеется в виду осложнение отношений с Россией и вступление Узбекистана в 1999 году в ГУУАМ вместе с Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдавией.— А. К.). Но мы ничего не денонсировали! Вот в ГУУАМ Узбекистан не только приостановил членство, а именно официально денонсировал договоренности.
Захотелось спросить господина Каримова, что же так изменилось в этом бушующем мире, что Узбекистан решил вспомнить об истоках?
— Узбекистан не мог остановиться на полпути,— сам сказал господин Каримов.— ЕврАзЭС и ОДКБ — две взаимосвязанные структуры. Только надо усилить их политическую составляющую,— озабоченно проговорил он.
Примерно то же самое он повторил и на пресс-конференции. Только под конец своей короткой речи он вдруг заявил:
— Ничего зря в этом мире не пропадает! Я должен сделать выводы из случившегося (он имел в виду, очевидно, все ту же приостановку членства Узбекистана в ОДКБ.— А. К.). И я сделаю!
Было интересно, как на пресс-конференции изменился господин Лукашенко и его тон. Оказывается, нет ничего невозможного. Президент Белоруссии, говоря про ВТО, заявил, что, "как в конце концов решено, ни одно государство не будет тормозить другое государство по вступлению в ВТО. Казахстан и Россия ближе других к ВТО, мы это знаем!".
Он только не добавил, что будет болеть за нас.
Александр Лукашенко сказал, что главная цель сегодняшних учений ОДКБ на территории Белоруссии — "свято сберечь наши западные границы! Это — главная задача ОДКБ! И мы готовы к ее выполнению на 120%!".
Публичное, на уровне пресс-конференции, противостояние с НАТО категорически не входило в планы остальных участников ОДКБ. Слово было предоставлено президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, и он им поскорее воспользовался. По его мнению, главная задача ОДКБ совсем другая — "решить, что мы, как военная организация, будем делать с Центральной Азией!". "Мы должны реагировать в случае агрессии по отношению к какой-либо стране ОДКБ и в некоторых других случаях тоже. И через месяц наши эксперты скажут нам, что мы будем делать! Это было предложение Узбекистана в связи с его возвращением в ОДКБ. И мы его примем",— предупредил господин Назарбаев.
Только господин Путин удивил журналистов, сосредоточившись на проблеме возвращения долгов бывшего СССР Парижскому клубу. Это выглядело довольно ловко, если разобраться: за столом рядом с ним сидели президенты шести стран бывшего СССР и слушали, что Россия в состоянии досрочно погасить эти казавшиеся невероятными долги, заработанные в том числе и странами, чьи президенты теперь вынуждены были отдавать должное состоятельности Российской Федерации.
— На досрочном погашении мы экономим семь миллиардов долларов,— довольно беззаботно говорил господин Путин.— И только в этом году — больше миллиарда.
Масштаб решения вопросов тоже должен был произвести впечатление на коллег.
Когда президенты уехали из библиотеки ужинать на большом автобусе (господин Путин не колеблясь сел на переднее сиденье вместе с господином Назарбаевым), я спросил у министра обороны России Сергея Иванова, что имел в виду господин Назарбаев, когда говорил о том, что через месяц будет понятно, что делать членам ОДКБ в Центральной Азии.
— Возможна совместная операция в Центральной Азии. В связи со вступлением Узбекистана это становится возможным,— произнес министр.
— Это боевая операция?
— Да, конечно.
Сергей Иванов, безусловно, имел в виду не только защиту Узбекистана, если его кто-нибудь начнет обижать. В связи с возвращением Узбекистана в лоно Договора о коллективной безопасности становится возможной прежде всего операция коллективных сил ОДКБ в Афганистане. Именно это, а не защита, как хотел бы господин Лукашенко, западных рубежей ОДКБ является сейчас главной амбицией этой организации. Позже эту информацию мне подтвердили два высокопоставленных источника — в администрации президента России и в Министерстве обороны.
Господин Иванов прилетел в Минск на отечественном "аваксе", самолете А-50, и звал принять участие в учениях.
— Там будут самолеты дальней авиации, которые в постсоветское время здесь не садились,— рассказал министр.— Здесь много чего будет.
— Зачем же вы соседей пугаете?
— Каких соседей? — тревожно переспросил он.
— Из НАТО,— сказал я.
— Мы никого не пугаем,— пожал он плечами.— Организация должна быть эффективной в пределах своих границ.
— А на заседании ОДКБ обсуждались отношения с НАТО?
— А чего там обсуждать? — смеялся министр.
Он хотел сказать, что и отношений-то никаких нет.
— В смысле взаимодействия.
— Ну, тут тем более нечего обсуждать! — еще громче засмеялся Сергей Иванов.