Рынок особого режима

Рынок особого режима

        Специальные списки лиц, имеющих допуск к работе с конфиденциальной информацией, сотрудники организации, следящие за коллегами на предмет возможных утечек важных сведений, проверяющие все и вся с удостоверениями, дающими им право допросить каждого при возникновении малейших подозрений... Это не трудовые будни "ящиков" советских времен с их первыми отделами и "кураторами" из КГБ, а ближайшее будущее участников российского рынка ценных бумаг — эмитентов, брокеров и даже простых владельцев акций. Такой, по уверениям властей, должна быть плата за гарантии честной игры на рынке.

Принятые Госдумой в самом конце прошлого года поправки в ряд законов, регламентирующих российский фондовый рынок, на первый взгляд кажутся довольно рутинными: в основном они подробно описывают взаимоотношения эмитента, акционеров, реестродержателей и других заинтересованных сторон. Поэтому неудивительно, что даже большинство опрошенных "Деньгами" профессиональных юристов не обратили внимания на скромную поправку в закон "О рынке ценных бумаг": "В абзаце первом пункта 2 статьи 51 слова 'профессиональные участники рынка ценных бумаг' заменить словами 'участники рынка ценных бумаг, в том числе профессиональные участники рынка ценных бумаг и владельцы ценных бумаг'". А зря. Речь в упомянутом абзаце как раз идет о манипулировании рынком и о тех, кто может быть привлечен за это к ответственности.
       Данная поправка вступает в силу с 1 июля этого года. Так что уже со следующей недели компетентные органы смогут проверять клиентов брокерских компаний на предмет, к примеру, сознательной игры на повышение или понижение биржевых котировок с целью введения в заблуждение других инвесторов или заключения притворных сделок, влияющих на динамику цен.
       При этом важно не только само по себе расширение круга игроков, которым может быть инкриминировано манипулирование рынком. Главная проблема до сих пор заключалась в том, что брокер, заподозренный в подобном поведении, мог просто сослаться на то, что исполняет клиентские заявки. К игрокам же, не являющимися профучастниками рынка, соответствующих претензий у регулирующих органов в принципе быть не могло.
       Интересен в данном плане совсем свежий пример, связанный с первым громким делом по подозрению в манипулировании рынком, рассмотренным Федеральной службой по финансовым рынкам (ФСФР) 15 июня. Речь шла о ряде сделок, заключенных брокерской компанией "Регион" на ММВБ, в результате которых цена акций ОАО "Полюс золото" на этой бирже оказалась более чем в четыре раза выше их цены в РТС. В компании объяснили это технической ошибкой, возникшей при исполнении клиентских заявок. ФСФР объяснение приняла. Но даже если бы регулятор не поверил брокеру, поделать бы он ничего не смог: заявка-то клиентская. И это при том, что клиент, как следует из материалов ФСФР,— аффилированная с брокером инвестиционная компания "Регион".
       С 1 июля в подобных случаях можно будет проводить более тщательное расследование, включающее дознание в отношении клиентов, считают в ФСФР (см. интервью на стр. 37). Правда, в нынешней редакции закона "О рынке ценных бумаг" само понятие манипулирования описано довольно расплывчато. О чем, возможно, свидетельствует тот факт, что за все время существования российского рынка ни одного подобного дела в отношении профучастников в суд, насколько мы знаем, передано не было, хотя играли они не только на клиентские деньги.
       Так что, скорее всего, до поры до времени участники рынка могут спать более или менее спокойно. Но именно до поры. Поскольку уже в этом году может быть принят подготовленный ФСФР закон "Об инсайдерской информации и манипулировании рынком", вводящий, по сути, новые и крайне жесткие требования к поведению на рынке игроков, эмитентов и даже вовсе не причастных к рынку лиц.
       
По большому счету подготовленный регулятором рынка законопроект можно разделить на две большие части — теоретическую (где дается определение основных понятий и видов правонарушений) и практическую (где объясняется, как именно контролирующие органы будут бороться с нарушениями).
       Первая часть едва ли может представлять интерес для участника рынка, действующего честно. Определения инсайдерской информации (то есть нераскрытой информации, могущей оказать существенное влияние на рынок), инсайдеров (людей, имеющих доступ к такой информации, их близких родственников и проч.) и манипулирования рынком на интуитивном уровне в общем понятны. Конечно, перевод их в чисто юридическую плоскость требует значительных усилий, но связаны они в основном с четкостью и полнотой определений.
       При этом в целом, судя по структуре законопроекта и предусмотренным в нем типам правонарушений, нарушитель едва ли может не осознавать, что действует некорректно. Пожалуй, единственным исключением в этом плане являются любители пообщаться в интернете: если распространяемая ими информация оказывает влияние на цену финансовых инструментов и при этом признается "ложной или вводящей в заблуждение", это приравнивается к манипулированию рынком. Как тут быть с элементарным правом на собственное мнение, остается непонятным. Однако в остальном людям, играющим по правилам и не имеющим доступа к инсайдерской информации, опасаться вроде бы нечего. Вроде бы — поскольку вторая, практическая, часть законопроекта предлагает совершенно новые правила поведения на рынке, последствия которых могут затронуть буквально каждого.
       
Для борьбы со злоупотреблениями инсайдерской информацией авторы законопроекта предлагают прежде всего наладить надлежащий учет этой самой информации. Задачу эту они решили возложить на плечи самих участников рынка.
       Помимо требований по порядку раскрытия информации о деятельности эмитентов соответствующие положения закона содержат прямые указания на то, как будет организован контроль за деятельностью носителей этой информации — собственно инсайдеров.
       Во-первых, будут составляться списки инсайдеров, имеющих доступ к информации о деятельности каждого эмитента. Этим будет заниматься довольно значительное число организаций: сам эмитент, управляющие компании, производители товаров (действие закона распространяется и на финансовые инструменты товарного рынка), лица, обязанные по финансовым инструментам, госорганы, органы местного самоуправления, а также "иные организации", сотрудники которых имеют доступ к инсайдерской информации. Попавшие в списки лица будут обязаны сообщать регулятору рынка информацию о совершенных ими сделках с инструментами, по отношению к которым они являются инсайдерами, при этом юрлица — еще и раскрывать эту информацию публично.
       Во-вторых, все упомянутые выше организации обязаны разработать и утвердить правила доступа к инсайдерской информации и работы с ней, а также "создать структурное подразделение и (или) назначить сотрудников", в обязанности которых войдет контроль за выполнением закона об инсайде и манипулировании. Сотрудникам подобных подразделений должен быть обеспечен доступ "ко всем документам и базам данных, непосредственно связанным с осуществляемой ими деятельностью", они смогут проводить служебные проверки и даже дознания — "требовать предоставления должностными лицами и сотрудниками объяснений в письменной форме". О выявленных нарушениях они обязаны докладывать руководству своей организации или надзорному органу.
       Таким образом, в любой организации, имеющей отношение к фондовому рынку, предлагается, по сути, создать собственную финансовую секретную службу, причем сделать это нужно в течение двух месяцев с момента вступления закона в силу. Затраты по организации данной деятельности лягут, понятное дело, на сами эти организации. Что, возможно, приведет к вымыванию с рынка мелких игроков, которым подобные затраты на персонал и поддержание соответствующего документооборота окажутся не по карману.
       
Естественно, что, наделяя столь широкими полномочиями внутренних контролеров, разработчики законопроекта не могли забыть и о собственных правах. Многие из которых регулятор фондового рынка решил позаимствовать у спецслужб и правоохранительных органов.
       Так, например, ФСФР сможет проводить допросы, по сути, неограниченного круга лиц — "требовать предоставления информации от любого лица, если есть основания полагать, что оно располагает необходимой для выявления и пресечения нарушений информацией, а также вызывать такое лицо для дачи объяснений в письменной и (или) устной форме". А при проведении проверок по контролю за соблюдением данного закона — "требовать предоставления ведущихся в соответствующей организации записей телефонных переговоров и записей обмена данными".
       При этом сотрудники регулятора в рамках таких проверок "при предъявлении ими служебных удостоверений и решения его (регулятора.— 'Деньги') руководителя (заместителя руководителя) имеют право беспрепятственного доступа в федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, а также в коммерческие и некоммерческие организации для получения в установленном порядке документов и информации". Ну чем не сотрудники прокуратуры с ордером на обыск? Если же и этого не хватит, закон позволяет подключить к расследованию органы внутренних дел.
       Да и ответственность за нарушение закона "Об инсайдерской информации и манипулировании рынком" предусмотрена соответствующая — вплоть до уголовной. Впрочем, о конкретных сроках лишения свободы говорить пока рано — они должны быть определены отдельно, в виде соответствующих поправок в Уголовный кодекс. Пока же предлагается установить, что "лица, использовавшие инсайдерскую информацию либо осуществившие манипулирование рынком, обязаны возместить ущерб, причиненный в результате таких действий". Интересно при этом, что "указанные лица освобождаются от возмещения ущерба, если докажут, что не знали и не должны были знать о том, что имевшаяся у них информация являлась инсайдерской информацией".
       Что же получают участники рынка по новым ужесточающимся правилам игры? Теоретически — защиту от махинаций, что сделает рынок менее рискованным. Однако, чтобы с уверенностью утверждать, что описанные в законе механизмы работают, нужна их длительная проверка на практике. Но уже сейчас можно с уверенностью предположить: принятие закона может стимулировать приход на отечественный рынок западных инвесторов, многие из которых, принимая решения об объемах вложений в ту или иную страну, обязательно учитывают наличие или отсутствие в ней соответствующего законодательства.
МАРИЯ ГЛУШЕНКОВА, ПЕТР РУШАЙЛО
       

Прямая речь Удастся ли покончить с инсайдом и манипулированием? Алексей Тимофеев, президент НАУФОР: — Поправка в законодательство, которая вступает в силу 1 июля,— шаг в правильном направлении. То, что закон "О рынке ценных бумаг" указывал признаки манипулирования только применительно к профессиональным участникам рынка ценных бумаг, было недоразумением. Это не раз позволяло брокерам ссылаться на поручения клиентов при совершении операций, которые имели явные признаки манипулирования. Однако до вступления в силу нового закона "Об инсайдерской информации и манипулировании", проект которого готовится ФСФР, ситуация на рынке существенным образом не изменится. В действующем законе "О рынке ценных бумаг" определение манипулирования сформулировано очень абстрактно. В результате этого решение о наличии факта манипулирования зависит от усмотрения регулятора или суда. С одной стороны, абстрактное определение затрудняет применение закона, потому что позволяет спорить по поводу каждого признака в конкретной ситуации. С другой — оставляет большую свободу усмотрения, а значит, и произвола правоохранительных органов. Это и заставляет сомневаться в возможности усиления ответственности за манипулирование, и это в результате сказывается на эффективности действующего закона. Новый законопроект более конкретен, благодаря чему существенно снижается вероятность произвола провоприменителей. Екатерина Казаченко, начальник юридического управления ИГ "Атон": — Как в действительности будет работать данная поправка в закон, пока сказать нельзя. Другой вопрос, что эта поправка добавляет возможности привлекать к ответственности лицо, действительно виновное в манипулировании. Ведь брокеры совершают сделки по поручению клиентов. И брокер обязан исполнять данное клиентом поручение, если на рынке на тот момент вообще такая возможность существует. При этом клиент не обязан — более того, он никогда не объясняет свою мотивировку, поэтому естественно, что может возникнуть ситуация, когда имеющий инсайдерскую информацию клиент дает брокеру поручение, которое тот будет считать абсолютно нормальным торговым поручением. И в этой ситуации привлекать к ответственности брокера просто несправедливо. В старой формулировке к клиенту невозможно было предъявить какие-либо претензии, а теперь, получив доказательства от брокера, что он действовал по поручению клиента, такая возможность есть. Алексей Бутенко, аналитик ИК "Финам": — Даже с введением новой поправки в закон ситуация на рынке остается сложной. Все законодательные инициативы, которые уже не раз выдвигались и ФСФР, и другими регуляторами, вносившими свои предложения в НАУФОР, пока отражения в реальной жизни не нашли. И эта поправка реально не поможет. Во-первых, в манипулировании рынком очень много заинтересованных лиц. И второй момент — это достаточно мягкие наказания в тех случаях, когда доказано, что манипулирование было. При этом идентифицировать манипулирование, выявить именно тех лиц, которые этим занимаются, практически невозможно из-за развития различных технологий, в том числе информационных. И потом, сами чиновники делают неоднозначные заявления, иногда прямо противоположные, что тоже можно отнести к, так сказать, несознательному манипулированию. Например, по делу ЮКОСа и по либерализации акций "Газпрома" это было очень хорошо видно: зачастую рынок реагировал на противоположные заявления чиновников очень сильными движениями. Поэтому в ближайшее время на этом фронте вряд ли стоит ждать каких-либо перемен. При этом участники рынка очень сильно страдают от таких ситуаций, в первую очередь — мелкие инвесторы. Антон Каштанов, руководитель отдела трейдинга ИК "Проспект": — Я думаю, что любая борьба с инсайдом — это в любом случае хорошо. И с этой точки зрения любые шаги в этом направлении можно расценивать позитивно. Правда, пока каких-то серьезных, доведенных до конца дел по инсайду не было. С манипуляциями же на рынке вообще бороться очень сложно. Вместе с тем рынок по большому счету от инсайда не страдает, в большей степени манипуляции происходят в малоликвидных бумагах. Но в любом случае это есть, причем иногда выглядит просто вопиюще. Закон, который планируется принять в этом году по манипуляциям и инсайду, конечно, положительный, поскольку участникам рынка нужно будет предоставлять всю требуемую информацию. Профучастникам бояться нечего, они будут готовы предоставить нужную информацию, если у регулятора будет какое-то сомнение относительно прошедшей сделки. Также отмечу, что чем более открытыми будут компании, тем меньше будет соблазна у акционеров или людей, каким-то образом связанных с акционерами, использовать инсайдерскую информацию в корыстных интересах. То есть чем шире в законе будет круг лиц, связанных непосредственно с инсайдом, тем больше шансов, что такая информация не будет использоваться. Так что я думаю, что все-таки нужно бороться с первопричиной, а не со следствиями. И более строгие стандарты по раскрытию информации могут эффективно снизить количество инсайдерской информации. Скотт Семет, начальник аналитического департамента ИГ "Капиталъ": — Я считаю, что поправка к закону "О рынке ценных бумаг" на ситуацию повлияет, но, скорее всего, незначительно. Дело в том, что крупные профессиональные участники — так скажем, "белые" компании — и без того дорожат своей репутацией, их гораздо проще отслеживать. Но ведь существуют и другие фонды и компании, которые отследить крайне сложно — по причине использования офшорных структур, например. Необходимо отметить, что ситуация зависит не только от законодательства, но и от того, какие шаги предпринимает правительство. С другой стороны, сами попытки ФСФР изменить ситуацию к лучшему уже имеют позитивное значение. Для того же, чтобы бороться с манипуляциями на рынке, в первую очередь необходима прозрачная структура собственности компаний, которая сейчас зачастую до конца неизвестна. Вторым моментом после разрешения первого должно стать обязательство руководства и акционеров, владеющих более 5% компании, сообщать о фактах купли-продажи акций. Это важно, потому что бороться со злоупотреблениями и предотвращать их намного проще, если все необходимые данные зафиксированы документально. Это многое прояснит для всех участников рынка, в том числе и для самой ФСФР, которой будет намного проще контролировать ситуацию. Кстати, на Западе подобные нарушения случаются редко, так как там достаточно четко отслеживается структура собственности.