 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ  |
"У вас в России этого бизнесмена просто закопали бы"
Рамаз Алпаидзе когда-то жил в Москве у своего дяди Галактиона. Дядя был советским генералом, строил космодром в Плесецке. Там один из парков назван его именем. Дядя воспитал Рамаза, и поэтому Рамаз называет его отцом.
— Мы жили в Москве в генеральском доме на Алексеевской,— рассказывает Рамаз.— Отец любил Россию. Он все время говорил нам шутя: "Американцы вас разложили". Мы много с ним спорили. Я уехал в Грузию, когда понял, что мои дети должны говорить по-грузински и знать свою страну.
Рамаз с ностальгией вспоминает Россию. Вспоминает, как Галактион водил его в генеральскую баню. И как он на похороны дяди не смог получить визу — пришлось задействовать грузинское правительство. Ему обидно — Турция открыла грузинам безвизовый въезд, а Россия закрыла, при том что с Турцией Грузия всегда воевала, а с Россией была не разлей вода.
Рамаз владеет компанией, осуществляющей железнодорожные перевозки. В месяц он перевозил 50 вагонов вина в Россию. Сейчас — ни одного. Спорить с ним о геополитических интересах России бессмысленно. Он глубоко убежден, что Россия и Грузия могут быть только равными партнерами, что Грузия должна жить в Европе и чем больше Россия этому сопротивляется, тем быстрее Грузию потеряет.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ В отличие от виноделов, министр сельского хозяйства Михаил Свимонишвили спокоен за будущее грузинского вина |
Об этом много говорят и в эфире местных телеканалов. Здесь очень остро реагируют на высказывания российских депутатов Митрофанова, Алксниса и Жириновского и подолгу их обсуждают. Здесь все еще критикуют правительство и президента, хотя сейчас уже гораздо меньше, чем раньше. В Грузии все еще есть свобода слова и есть ток-шоу, где в эфире присутствуют как проправительственные, так и оппозиционные политики. Я видела программу грузинского журналиста Кобы Ликликадзе, в которой обсуждали инцидент с известным бизнесменом, знакомым с президентом. Бизнесмена жестоко избили после того, как он заявил, что Саакашвили изменяет жене.
— У вас в России этого бизнесмена просто закопали бы, и не то что телевидение, вообще никто бы об этом не узнал,— говорят мои знакомые, переводившие мне высказывания участников ток-шоу.
"Мы арендовали зал в Лондоне, в Музее виноделия"
На улице Руставели в Тбилиси сразу бросается в глаза, что нищих стало больше: старухи сидят на тротуарах, дети бегут за прохожими, дергают за руки и просят денег. Недалеко от парламента и днем, и ночью сидит мужчина с ребенком — завидев иностранцев, он кричит что-то невнятное по-английски. Иностранцев на улицах города тоже стало раза в два больше.
Прилавки на городском рынке завалены желтой черешней, розовыми персиками, зеленью, алычой. Все это раньше крестьяне везли в Россию, а сейчас вынуждены продавать внутри страны: Россия запретила ввоз сельхозпродукции из Грузии. Узнав, что мы из России, торговцы делятся своими впечатлениями от российско-грузинской политики. Нынешнюю грузинскую власть здесь особо не жалуют, но молодого президента все же больше жалеют, чем ругают. Считают, что из-за агрессивной политики России Саакашвили просто не может сделать то, что обещал.
— Русские думают, что наказали грузин,— говорит пожилая Нателла,— но они и своих наказали. Спросите, сколько сейчас во Владикавказе стоит килограмм черешни. Раньше из Грузии везли, было близко и дешево, а сейчас только из Узбекистана.
Сухопутная дорога для товаров из Грузии в Россию действительно лежит только через Владикавказ — перекрыв въезд грузинским крестьянам, Россия лишила их рынков сбыта, поэтому сейчас они могут продавать свою продукцию только в Армении, Азербайджане или Турции. Но в этих странах внутренний рынок и без того насыщен.
Впрочем, в министерстве сельского хозяйства мне говорят, что ситуация не так катастрофична, как кажется.
— Да, действительно, экспорт сельхозпродукции и вина на российский рынок составлял где-то 300 млн лари ($166,7 млн),— говорит министр Михаил Свимонишвили.— Но у Грузии большой потенциал, поэтому мы сейчас вкладываем значительные средства в развитие сельского хозяйства. У Европы большой интерес к экологически чистой продукции из Грузии.
И Свимонишвили рассказывает, что Россия сделала грузинским винам хорошую рекламу.
— Этот запрет полезен для Грузии, потому что мы начали искать новые рынки,— говорит министр.— Мы арендовали зал в Лондоне, в Музее виноделия, и в течение двух лет там будут выставляться грузинские вина. Серьезная рекламная кампания идет на Украине, в Казахстане и странах Балтии — с декабря будем активно возить свои вина туда. Расширяется рынок в США. В 2004 году мы продали туда около 500 тыс. бутылок, а в 2005-м — более 2 млн. А еще есть Польша, Китай, Тайвань, Корея. Впрочем, мы еще надеемся вернуться на российский рынок.
Все это выглядит радужно, пока я не знакомлюсь с владельцами винных заводов. Они говорят мне, что европейский рынок завален дешевыми чилийскими и аргентинскими винами и излишков так много, что из них делают топливо; что Украина, Казахстан и Прибалтика вместе взятые не способны потреблять столько, сколько потребляла Россия, потому что в России грузинское вино знали и ценили; что в Китае и Корее вино вообще не пьют.
"Не в наших интересах заменить ржавые танки на капитал"
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ Как и многие грузины, художник Владимир Эристави ночью живет при керосиновом свете — чтобы сэкономить электричество |
— Купи хоть что-нибудь,— просит Мака.— Дома даже хлеба нет.
В то, что у Маки нет денег на хлеб, я почему-то верю и покупаю невзрачный мельхиоровый подсвечник 1950-х годов. Мака просит 15 лари, я даю 20.
У памятника Багратиону люди ждут раздачи сухого пайка для малоимущих. Раздатчики опаздывают.
— Вчера соседка взяла паек, а там зерно проросшее и плохо пахнет,— говорит одна из женщин.— Кормят нас чем попало, лишь бы не гавкали.
— Раньше и такого не было,— отвечают ей другие.— С голода умирали.
Мне рассказывают, что недавно президент Саакашвили открыл в Тбилиси бесплатные столовые и даже сам ел в этих столовых, а на следующий день полицейские разгоняли нищих с центральных улиц.
— Они хотят сделать вид, что в Грузии нет нищих,— говорит Тамара Чонишвили.— Посмотрите, сколько в Тбилиси иностранцев. Они думают, что в Грузии все хорошо. А многие в Грузии с керосинкой живут, чтобы электричество экономить: если не заплатишь, отключат совсем.
Сегодня цены на газ беспокоят грузин больше, чем запрет на ввоз вина и минеральной воды. Россия продает Грузии газ по цене $110 за тысячу кубометров. Но из-за посреднических услуг этот газ обходится потребителям в $250 за тысячу кубометров. В месяц среднестатистическая семья платит зимой $50-60, летом $10-15. Осенью "Газпром" намерен снова повысить цены, и в Грузии этого ждут со страхом. Осенью, правда, заработает газопровод из Азербайджана, но по контракту Грузия будет получать всего 300-400 млн кубометров азербайджанского газа в год при необходимых более 2 млрд кубометров.
Энергетическая зависимость Грузии от России растет, и это плохой знак, считают в оппозиционной властям партии республиканцев. Оппозиция нещадно критикует Саакашвили, которого интерес российского государственного капитала к энергетике Грузии не только не беспокоит, но даже радует. Мой давний знакомый, один из лидеров Республиканской партии Давид Бердзенишвили, инициировавший выход Грузии из СНГ и поддержавший вывод российских военных баз, считает, что замена российского военного присутствия на российский государственный капитал опасна для Грузии.
— Грузия открыта для российского капитала, как и для капитала других стран, однако российская власть пускает в Грузию только государственный капитал,— говорит Бердзенишвили.— И "Газпром", который собирается купить газопровод, соединяющий Россию, Грузию и Армению, и РАО ЕЭС, которое владеет практически половиной энергетики Грузии, и Внешторгбанк, купивший Банк Грузии,— это государственный капитал России. И не в наших интересах заменить ржавые танки на этот капитал.
— Чем это грозит Грузии? — спрашиваю я.
— Политическим давлением через экономические рычаги. Мы не хотим, чтобы Москва контролировала Грузию энергетически. А очень скоро российский государственный капитал будет если не контролировать грузинский рынок, то доминировать на нем.
"Если эти антирусские силы не остановятся, мы просто погибнем"
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ Чтобы порадовать дорогих гостей, президент Грузии Михаил Саакашвили богато украсил ночной Тбилиси светом... |
На здании Государственного исторического музея — большой плакат, сообщающий, что здесь открыт Музей советской оккупации. Плакат с грустными грузинскими подростками в похожих на гимнастерки рубашках настолько символичен, что иностранные фотографы снимают его и днем, и ночью.
Величественное здание грузинского парламента подсвечено фиолетовым, и здесь под флагами Грузии и Евросоюза бьют разноцветные фонтаны, собирающие молодежь и иностранных туристов. Молодые люди гуляют с грузинскими флагами — быть патриотом в Грузии сейчас модно.
У фонтанов знакомимся с художником Владимиром Эристави, и, несмотря на поздний час, идем пить к нему кофе. Дом художника в 20 м от здания госканцелярии, где работают Саакашвили и его правительство. Место престижное и дорогое. Но поднявшись на второй этаж маленького ветхого домика, понимаю, что близость к власти вовсе не залог успеха. Три крошечные комнаты, завешанные картинами, старыми фотографиями и портретными набросками, погружены в темноту. Пока Эристави зажигает керосиновые лампы, мы освещаем комнату мобильными телефонами.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ ...(на фото: здание грузинского парламента). За это местная оппозиция называет его политику фасадной |
— Если уедут все, кто видел от России только хорошее, а останутся те, кто видит только плохое, Грузия будет потеряна навсегда,— говорит Владимир, доставая видавшую виды кофеварку.— Каждый грузин должен сейчас способствовать воссоединению Грузии и России.
— Зачем вам такая жизнь, без света, без горячей воды? — спрашиваю я.— Не лучше ли уехать?
— А зачем мне свет? Я ночью сплю или гуляю, а моюсь в холодной воде, это даже полезно,— отшучивается Владимир. И уже серьезно: — Я грузин, мне бежать отсюда некуда.
Разлив водянистый кофе по чашкам, Владимир с ностальгией рассказывает о своей семье, о том, как в юношестве увлекался историей русской монархии, и о том, что на всем советском пространстве Грузия была в самом привилегированном положении.
— Пока наши нынешние власти не перестанут хаять Россию, мы будем дохнуть с голода,— говорит художник.— Заводы стоят, людям негде работать. Многие мечтают заработать два лари, чтобы купить и съесть хачапури, это вся мечта человека на день. Ну нельзя прожить на пенсию в 40 лари! Если эти антирусские силы не остановятся, мы просто погибнем. И никакую Южную Осетию Грузия не вернут, пока здесь нищета. Создавайте рабочие места, стройте экономику, дайте людям достойно жить, и Южная Осетия сама сюда попросится. Ну какая война, когда жрать нечего!
"Все недовольны были, вот и получили что хотели!"
На следующий день едем в город Поти, откуда должны доплыть до Сочи. Из Поти раз в неделю в Сочи ходит катер. Мы проезжаем древнюю столицу Грузии Кутаиси, где, как говорят, каждый мальчик теперь мечтает стать "вором в законе". Западная Грузия еще более депрессивна, чем Центральная. Убогие дома-хрущевки, окрашенные в яркие желтые, розовые и голубые цвета, выглядят дешево и безвкусно, лучше бы их не красили вовсе. К тому же они все равно не перебивают ощущение общей серости и безысходности. На улицах бедно одетые люди и старые советские машины. В Поти картина не лучше.
Въезд на морской вокзал закрыт — приходится тащить сумки через всю территорию порта. Друзья помогли мне забронировать билеты еще накануне, и, пока директор вокзала выписывает билеты, вокруг собираются люди. "Сколько вы дали сверху, чтобы вам продали билет?" — спрашивают меня сразу несколько женщин. Тут гораздо больше людей, чем может вместиться на катер. "Если я не уеду сегодня, мне еще неделю ждать",— говорит кто-то. "А раньше по пять раз на день самолеты в Россию летали. И катера ходили, и паромы плавали,— громко говорит пожилой мужчина с большими сумками.— Но все недовольны были, вот и получили что хотели!"
В пути соседка Лана говорит о том, как сложно получить визу в Россию. А в Россию стремятся все — там есть работа. Те, кто смог уехать раньше, сейчас считаются счастливчиками. Они зарабатывают деньги и помогают своим родным в Грузии.
Три года назад при Эдуарде Шеварднадзе бюджетники получали $25-30 в месяц. Сейчас госслужащие получают в среднем $250, а учителя и врачи — $70-80. При 2 млн трудоспособного населения около 300 тыс. официально не имеют работы. Если слухи, что Россия готовится выслать трудовых мигрантов, подтвердятся, безработных в Грузии станет в два раза больше.
"У нас больше нет воров в законе"
— У вас были большие ожидания от встречи президентов Грузии и России? — Честно говоря, нет. Мы вообще не ожидаем многого, чтобы потом не разочаровываться. Конечно, президенты могут решить все, тем более что вертикаль российской власти это позволяет. Но, видимо, у России нет желания решить все проблемы. Сейчас те институты, что работают под Путиным,— я имею в виду МИД и прочие структуры — не готовы продуктивно работать с Грузией. Есть соответствующая установка, и никто не станет ее нарушать. Если и настанет прорыв в отношениях между нашими государствами, это будет заслуга исключительно Путина. Но это произойдет только в том случае, если он сможет переступить через свое окружение. — Решения каких проблем вы ждете от России? — Основная проблема, которая есть между двумя нашими государствами, это проблема Абхазии и Южной Осетии. Грузия — маленькая страна, которая выбрала свой путь. Путь этот — Запад, свободный демократический мир, частью которого мы хотим быть. От Грузии не зависит будущее России. Но, к сожалению, наши проблемы зависят от России. У России много стратегических партнеров в НАТО — и ничего страшного. Но когда говорят о Грузии в НАТО, почему-то в России это считают чуть ли не оскорблением. — А если Россия согласится пойти навстречу Грузии в решении конфликтов и других проблем только при условии невступления Грузии в НАТО? — Вступать или не вступать в НАТО — это желание страны, народа, и изменить это не может один человек, даже президент. Вы мне лучше скажите, чем опасно НАТО для России? Почему Германия и Франция — это стратегические партнеры, а Грузия в НАТО — враг? НАТО нам нужно, только чтобы обезопасить себя. Нет в этом никакой угрозы для России! Не будет военных баз в Грузии. — Вы это заявляете официально? — Конечно. Никаких баз в Грузии не будет. Мы очень устали от иностранных баз. На кой черт Грузии военные базы? Нам надо строить курорты и санатории. — Решение грузинского парламента о введении моратория на резкие высказывания в адрес России можно считать вынужденной мерой в связи с тем экономическим положением, в котором оказалась Грузия? — Я считаю, что давно пора изменить эту вербальную перепалку. Ну не стоит воспринимать Митрофановых и Жириновских всерьез. Это, в конце концов, не вся Россия. Ну полают Леонтьевы и успокоятся. Я же знаю, что Сурков собирает раз в неделю у себя редакторов всех СМИ и расписывает все провокации. У них есть расчет, что мы поддадимся. Меня, например, тоже записали в ястребы антирусские. Люди не понимают, кто друг, а кто враг. Если Лукашенко для России друг, а грузин — враг, ну что же, это ваш выбор. Наш народ сделал свой выбор, мы выбрали свободу, и нас не остановить. — Эдуард Кокойты готовит обращение в Конституционный суд России, что Южная Осетия из России никогда не выходила. — Я член парламента Грузии. Какое, извините, значение для меня имеет Конституционный суд России? Речь-то идет о Грузии. Может, нам тоже начать рассматривать в нашем Конституционном суде вопрос о присоединении Чечни к Грузии? Ну это же все провокации, в конце концов! — МИД России не раз намекал, что народ Южной Осетии имеет право на самоопределение. Появились даже разговоры о референдуме в Южной Осетии. — И МИД, и Лавров прекрасно знают, что референдум в Южной Осетии ничего не может решить. Он должен пройти по всей Грузии — по требованиям международного права. И потом та Южная Осетия, что отгораживается красной чертой от Грузии, это еще не вся Южная Осетия. В Цхинвальском регионе живут много грузин, которые тоже скажут свое слово. — Вы хотите сказать, что не эта угроза заставила Саакашвили просить Путина о встрече? — Нет, конечно! Мы на подобные заявления не обращаем внимания. Серьезно другое — отношения с Россией плохие. И нас это не устраивает. И дело не в вине и боржоми. Ожидания, что запрет на ввоз вина и боржоми в Россию разрушит экономику Грузии, не оправдались. Международный валютный фонд оценил в 1% ущерб от этого эмбарго. — Грузия не раз заявляла о желании выйти из СНГ. Вы не передумаете? — Нет. СНГ нас гонит к чертовой матери. Что такое было СНГ, в чем были преимущества этой структуры? Экономические преференции и визовая свобода. Но Россия закрыла нам въезд, ввела эмбарго на наши вино, воду, яблоки и цитрусовые. Так зачем нам СНГ? Конечно, мы выйдем. Это мертвая структура, она нам ничего уже не дает. Просто в России много политиков, которые мыслят на эмоциональном уровне. Они по-прежнему считают, что СНГ — это СССР, империя. Да нет уже той страны, надо смотреть правде в глаза. — Ходят слухи, что Кремль сделал ставку на Игоря Гиоргадзе и что скоро в Грузии будет переворот. — Не делаются революции извне и за деньги, как думают в России. Поэтому если российское руководство кто-то обманывает, что можно собрать деньги на революцию, то это очень жестокий обман. И Гиоргадзе сюда не вернется никогда. — Но ведь сегодняшнюю ситуацию в Грузии нельзя назвать стабильной. За три года новая власть практически ничего не изменила, много недовольных. — Что значит — ничего не изменила? Вы в Батуми поезжайте, посмотрите, что там изменилось после ухода этого маленького паши (Аслана Абашидзе.— "Власть"). Идут инвестиции, идет строительство. Один только Казахстан строит в Аджарии 20 гостиниц! Все побережье, от Батуми до Сарпи, застраивается. На этот сезон из Армении в шесть раз больше туристических заявок. Через два месяца Грузия будет зоной свободной экономической торговли — мы уже приняли в парламенте это решение. То есть у нас фактически будут отсутствовать таможенные сборы. В Грузии идут мощные экономические реформы. Мы ликвидировали 800 видов лицензирования, снижаем налоговые ставки. И доход населения в конце концов поднимается. В 2003 году бюджет Грузии был $500 млн. В этом году мы приняли поправки к бюджету и увеличили его до $2,2 млрд. То есть бюджет вырос в разы! Это за два года. Так есть подвижки или нет? Через год у нас, в Тбилиси, будет новейший аэропорт, с присосками для самолетов. В Батуми строится современный аэропорт. Дорога на Батуми уже отстроена — хорошая, гладкая дорога. Начинаем строительство автобана — он пройдет через всю Грузию, и в 2008 году мы его закончим в Сухуми и Гагре. У нас больше нет воров в законе! Вор в законе идет в тюрьму. Мы всех воров перевели из тюрем, где им было комфортно и где у них в подчинении был весь персонал, в одну большую современную тюрьму — и они научились убирать за собой! Потому что теперь заставлять некого. 18 тыс. человек из дорожной полиции уволены. Пришли молодые профессиональные люди. Раньше по дороге от границы Азербайджана до Батуми машину останавливали 65 раз и обирали водителя. Теперь этого нет. Они не берут взяток! Недавно мой знакомый нарушил правила и пытался по привычке откупиться. Так потом он с гордостью всем рассказывал, что у него $200 не взяли — оштрафовали, как положено по закону. |
