Брасс на раз
Итальянец Николо Мартиненги одержал сенсационную победу на стометровке
Во второй день плавательного турнира Олимпиады Франция увидела первый, но явно не последний на ней триумф своей, видимо, главной медальной надежды — Леона Маршана, с подавляющим перевесом выигравшего комплексную 400-метровку, а также грандиозную сенсацию. На стометровке брассом, выпрыгнув из засады, победу одержал итальянец Николо Мартиненги, опередивший всех фаворитов, включая выдающегося британца Адама Пити. С подробностями из Парижа — корреспондент «Ъ» Алексей Доспехов.
Итальянский пловец Николо Мартиненги
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Итальянский пловец Николо Мартиненги
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
В этот вечер стоило оказаться внутри La Defence Arena, превращенной ради Олимпиады из стадиона для регби в бассейн для плавания, только для того, чтобы послушать трибуны во время одного из отрезков финального заплыва на 400 м комплексом. Это был третий отрезок — брасс. И во время него стены сооружения, казалось, дрожали, когда эти тысячи людей дружно топали, хлопали и рычали, как бы отмеривая ритм гребков лидеру. Причем даже не скажешь, что они помогали ему лидерство удержать, доплыть до победы.
К этому моменту все с победой уже было ясно: даже ближайшие конкуренты отстали чуть ли не на четверть длины 50-метровой дорожки и могли бы достать оторвавшегося от них инопланетянина разве что в том случае, если бы тот вдруг решил остановиться и перекусить. Скорее, то был экстаз, совершенно не преждевременное, как иногда бывает, торжество. Ну или помощь в попытке установить все еще находившийся близко-близко мировой рекорд, с некоторых пор также принадлежащий лидеру.
С ним в итоге все-таки не срослось — может, как раз потому, что кролевую стометровку выпало плыть, по сути, в одиночестве, не чувствуя бодрящего давления со стороны соперников, но срослось с рекордом олимпийским — 4.02,95.
И с праздником, которого ждала Франция. Плавание — это ведь еще недавно была больная для нее тема. Когда-то в нулевые классных французских пловцов было огромное количество. Они брали золотые медали любых соревнований, они крушили рекордные достижения. Но потом, после успешной лондонской Олимпиады 2012 года, как отрезало: ни новых звезд, ни медалей, ни достижений. На предыдущих Олимпийских играх в Токио вообще было всего одно серебро — Флорана Маноду на 50-метровке вольным стилем.
Но тут посреди кризиса вдруг появился настоящий феномен по имени Леон Маршан — белокурый парень, у которого хватило наглости напроситься в ученики к тренеру самого Майкла Фелпса, величайшего среди величайших пловцов, Бобу Боумену и у которого хватило таланта, чтобы соответствовать требованиям Боумена. На домашней Олимпиаде он выступал уже в статусе пятикратного чемпиона мира, состоявшегося феномена. Но сколько раз уже бывало так в истории, что громкий статус молодого спортсмена рассыпался в прах под невиданным им доселе грузом ответственности.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Однако у Маршана парижская премьера вышла на загляденье — такой, что просто не придерешься, такой, что и оппоненты, кажется, осознали бессмысленность попыток противостоять ему. Американец Карсон Фостер, бронзовый призер, скажем, честно признавался, что счастлив уже просто оттого, что соревновался с Леоном Маршаном: будет о чем вспомнить когда-нибудь. И эта премьера только укрепила уверенность в том, что на нынешней Олимпиаде французу, как он и запланировал, удастся собрать целую стопку призов. Впереди у Маршана еще два тоже сулящих золото индивидуальных состязания — 200 м комплексом и 200 м баттерфляем — плюс, видимо, эстафета.
А еще в этот вечер состоялась первая именно громоподобная сенсация плавательного турнира. С интригой на стометровке брассом все вроде бы было ясно. Есть британец Адам Пити, король брасса, который выиграл две подряд Олимпиады, в Рио-де-Жанейро и Токио, на дистанции 100 м и вообще долго был неуязвимым — до тех пор пока после второго олимпийского триумфа не столкнулся, как многие спортивные короли, с грандиозными проблемами психологического и чисто физиологического характера: потребовалось время, чтобы с ними справиться. Есть китаец Цинь Хайян: он вырвался во фронтмены в последние месяцы. И еще, может быть, есть американец Ник Финк — у него тоже шикарная скорость. Вот тройка охотников за золотом.
Начался заплыв. И все, конечно, следили за двумя красными шапочками на центральных дорожках, которые занимают те, у кого лучшее время в полуфиналах — в них неслись вперед Адам Пити и Цинь Хайян. Китаец после первой половины дистанции был на пять сотых быстрее, Пити, развернувшись, ринулся наверстывать упущенные мгновения. И наверстал моментально — Цинь Хайян внезапно сдулся, уступив пост основного конкурента британца включившемуся Финку.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
И когда им оставалось проплыть полтора десятка метров, не было, кажется, ни одного комментатора, кто бы, следя за этой жестокой схваткой, завершившейся в конце концов вничью (Пити и Финк показали одинаковое время), обратил бы внимание на подкравшуюся сзади угрозу. Да и кто обратил бы? Даже Адам Пити признавался, что следил только за Цинь Хайяном, Ником Финком да еще немного за матерым голландцем Арно Каммингой, которого тоже считал опасным соперником. Но седьмая дорожка… Нет, она для него не существовала — и напрасно.
Николо Мартиненги — классный брассист с золотом чемпионата мира 2022 года в послужном списке. Но в Париже он без блеска, с шестым результатом проплыл полуфинал, а к середине финала отставал от Пити на две с половиной десятых секунды. По идее, это уже безнадежный для догоняющего разрыв. Но не в этом заплыве. Мартиненги, разогнавшись, накатил на идущую в авангарде пару, как цунами на хлипкую пляжную хижину, снеся ее к чертям собачьим. И это был настоящий рывок для истории. Свои две сотые итальянец у Пити с Финком вырвал. «Золотые» сотые.
Фотогалерея
Яркие моменты Игр в Париже
Фото: JEFF PACHOUD / AFP
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Esa Alexander
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Arlette Bashizi
Фото: Reuters / Amr Alfiky
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Pilar Olivares
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Dylan Martinez
Фото: Reuters / Brian Snyder
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Reuters / Marko Djurica
Фото: Reuters / Leah Millis
Фото: Reuters / Clodagh Kilcoyne
Фото: Luca Bruno / AP
Фото: Lindsey Wasson / AP
Фото: David J. Phillip / AP
Фото: Alessandra Tarantino / AP
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Athit Perawongmetha
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Tsvangirayi Mukwazhi / AP
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Kim Hong-Ji
Фото: Reuters / Carlos Barria
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Peter Cziborra
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Dylan Martinez
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Frank Franklin II / AP
Фото: Reuters / Maye-E Wong