 |
Бутовский сюжет, как он был подан в СМИ изначально, идеально укладывается в схему классической мелодрамы с элементами боевика. Молодого человека с больной мамой принудительно выселяют из 120-метрового дома в малогабаритную "однушку" при помощи ОМОНа, чтобы на этом месте построить дорогущее коммерческое жилье. Молодой человек с мамой, соседи и отважные правозащитники встают грудью на защиту малой родины, сооружают баррикады из мусора и отстаивают право на родину и собственность. К ним присоединяются члены Общественной палаты. Потом один депутат обещает поставить для народа на священной бутовской земле деревянные коттеджи, произведенные на принадлежащей депутату фабрике. Городские власти идут на попятный и обещают все немедленно компенсировать. В среде бутовцев начинается легкое ликование. А государь, узнав про такое дело, жалует их всех генералами... Но это уже в следующей серии.
Так обычно бывает в кино (и ведь снимут же, как пить дать снимут!). В жизни все было немного по-другому. Молодому человеку, оказывается, принадлежали не весь дом и не весь участок, а 11% без выделения долей в натуре. Мама владелицей не являлась, а только была зарегистрирована на этой площади. Четверо других совладельцев уже переехали в предоставленные городскими властями квартиры, а молодой человек решил поторговаться. Город в лице префектуры и заказчика будущего строительства ОАО "Москапстрой" предложил ему две однокомнатные квартиры — одну в собственность, другую на условиях социального найма. Молодого человека это не устроило. Он потребовал две квартиры в собственность и еще $200 тыс. в качестве компенсации, а на иных условиях выезжать отказался. На этом месте надо остановиться. Сейчас бутовская сторона отрицает факт торговли "малой родиной", а префект ЮЗАО Челышев, наоборот, утверждает, что именно так все и было, называя при этом точную сумму. Тут уж вопрос доверия — переговоры о компенсациях всегда ведутся устно и без протоколов.
 |
План поселка Южное Бутово, нарисованный участником местного сопротивления Виталием Аносенковым (увеличить) |
 |
С 7 июня на Богучарской улице, у дома #19, началось круглосуточное дежурство южнобутовцев. 19 июня оборона была сломлена ОМОНом (на фото — момент штурма), который вызвали судебные приставы. |
До сих пор городские власти, переселяя народ, исходили из так называемых социальных норм, то есть каждой семье полагается отдельная квартира, общая площадь — не менее 25 квадратных метров на человека. На самом деле получается больше, потому что, например, на семью из двух человек полагается 50 метров, а в новых домах таких маленьких квартир просто нет. Не говоря уж о том, что одинокий человек, переселяясь в однокомнатную квартиру, получает в два с лишним раза больше социальной нормы. Переселенцам из пятиэтажек передается в среднем в 1,5 раза больше площадей, чем им полагается,— это официальная цифра. По такой же схеме изначально предлагалась компенсация и той самой семье из Бутова — по "однушке" на нос.
 |
В этот день членам Общественной палаты Николаю Сванидзе и Анатолию Кучерене (на фото) не удалось отстоять имущество семьи Прокофьевых — его без согласия хозяев перевезли на новую квартиру. |
 |
Виталий Аносенков |
 |
Жительница дома #19 по Богучарской улице Юлия Прокофьева (на фото) вместе с сыном отказалась переезжать в однокомнатную квартиру, выделенную по решению Зюзинского суда вместо 13 кв. м в доме. В конце прошлой недели Прокофьева не собиралась идти ни на какие переговоры с московской властью: "Меня просили встать в очередь на улучшение жилья, я отказалась. Меня все здесь устраивает, я просто хочу распоряжаться моей собственностью". |
И вот тут наступает самое интересное. Гордый домовладелец вправе заявить: "Моя земля стоит ровно столько, сколько я за нее хочу получить. Хоть $200 тыс., хоть $200 млн. Если вам не нравятся мои условия — убирайтесь, я останусь жить в своем доме". Именно так и происходит в цивилизованном мире. Только не надо забывать, что там государство (или частный застройщик) собственные права собственности ценит не меньше, чем чужие. И спокойно начинает свою стройку в метре от забора бунтующего домовладельца, делая его жизнь невыносимой. Долго ли продержатся бутовские жители, когда их дома обступит город со своими дорогами, многоуровневыми стоянками, подстанциями, канализационными стоками и прочими прелестями? Ничего личного, именно таким образом растут города и исчезают деревни.
 |
На исходе третьей недели противостояния — 28 июня — стало известно, что мэрии пришлось объявить перемирие. Принято решение до конца августа отложить производство по судебным искам и перейти от боевых действий к переговорам с отказниками. |
Очевидно, что истоки бутовского конфликта — несовершенство законодательства, невнятность права на землю и домовладение, неопределенность тех "исключительных" случаев, когда город может переселять людей из их жилищ. Так же очевидно, что закрепление права частной собственности на землю (как под индивидуальным домом, так и под многоквартирным) большинство этих неувязок снимет. И не придется вмешиваться в споры двух хозяйствующих субъектов ни зюзинскому правосудию, ни юго-западному ОМОНу. Другое дело — хотим ли мы и готовы ли жить по ясным и простым правилам частной собственности? Потому что во многих случаях это означает жить в нерасселяемых пятиэтажках и деревнях без водопровода.
Заграбутово
Дирборн В середине 1960-х годов мэр американского города Дирборна, штат Мичиган, Орвилл Хаббард решил снести с лица земли квартал в районах Юджин-стрит и Порат-стрит. В течение последующих лет между городскими властями и жителями квартала шла настоящая война. В 1971 году верховный суд штата признал предложенную компенсацию недостаточной и потребовал от города либо увеличить ее, либо прекратить попытки снести квартал. После этого городские власти объявили, что готовы выкупить любой дом квартала по цене, которую назовут сами жильцы. Дом за домом мэрия освобождала квартал от жителей. С течением времени это становилось все проще: жить в полупустом квартале, который обходили стороной все городские службы, было не слишком комфортно. За несколько десятилетий город потратил $2,1 млн на покупку домов. Любопытно, что до сих пор ни одна строительная или девелоперская компания не выразила желания купить землю, освобождаемую городом. Ла-Гранха-де-Рокамора Борьба за ферму Марии Херлинг, переехавшей в Испанию англичанки, началась в январе этого года, когда совет города Ла-Гранха-де-Рохамора решил выкупить ее для перепродажи строительному кооперативу (как стало потом известно, в числе пайщиков оказались родственники нескольких высокопоставленных городских чиновников). Законы, действующие в некоторых районах Испании, позволяют конфисковывать необходимые для "городского развития" земли. Одним из таких законов и воспользовался городской совет, издавший распоряжение о конфискации половины принадлежавшей Херлинг фермы без всякой компенсации. В Испании Мария Херлинг не нашла поддержки в суде и подала иск в Европейский суд по правам человека, обвиняя власти города в нарушении прав собственника. Рассмотрение дела в суде только началось. Миннетока, штат Миннесота В течение нескольких лет власти города Миннетоки скупали дома в районе Глен-Лейк, где намеревались построить новый жилой комплекс. Единственным землевладельцем, отказавшимся продавать свою землю, оказался некий Эрни Захманн. Власти подали на землевладельца в суд, воспользовавшись полузабытым законом, позволяющим им в случае крайней необходимости конфисковывать частную собственность практически без компенсаций. Город выиграл дело. Землевладельцу удалось организовать группу активистов, добившихся принятия закона о значительном сокращении списка обстоятельств, при которых власти могут воспользоваться своим правом конфискации имущества, и расширяющего права граждан, желающих добиться справедливой компенсации через суд. Однако Эрни Захманн делал это уже на общественных началах: принимая закон, собрание штата Миннесота отдельно оговорило, что случай Захманна не подпадает под действие закона. Передвижение недвижимости
20 января 1998 года власти Москвы решили снести семь четырехэтажных домов на Таганрогской улице, ссылаясь на постановление о реконструкции пятиэтажного панельного жилья, хотя данные дома были кирпичными "сталинками". В 1999 году префектура Юго-Восточного округа утвердила план строительства здесь нового микрорайона. Под давлением властей многие жильцы самостоятельно уехали в предоставленные им новые квартиры в районе Люблино. Остальные жители к концу 2000 года были выселены принудительно по решению Люблинского районного суда. 7 сентября 1999 года мэрия Москвы постановила снести деревянный дом 36 на Большой Тульской улице в связи со строительством Третьего транспортного кольца (ТТК). Хозяин, Юрий Жданов, семья которого проживала здесь с середины XIX века, отказался выезжать, заявив о праве собственности на дом. Власти предложили ему квартиру на Зубовском бульваре, но, по его словам, она была внезапно продана другим людям в момент, когда он был готов согласиться на переезд. В ноябре 2000 года ООО "Организатор", строившее ТТК, утвердило проект, по которому эстакада должна была пройти в пяти метрах от дома. В июле 2001 года Симоновский райсуд по иску строителей и префектуры Южного административного округа постановил "изъять землю для госнужд" и переселить хозяина в двухкомнатную квартиру в Марьине; решение подтвердил Мосгорсуд. 11 сентября дом был разрушен, впоследствии на его месте была проложена трасса. Юрий Жданов обратился в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), требуя по $3 тыс. в пользу каждого члена его семьи (11 человек) и по $1 тыс. на человека за каждый день проживания в Марьине. Заседание по делу назначено на 5 июля. В 1999 году мэр Иркутска Владимир Якубовский постановил снести четыре деревянных дома на улице Красногвардейской для строительства современного жилого комплекса. Жильцам были даны квартиры в другом районе. Хозяйка одной из квартир дома 25 Татьяна Карнаухова, прадед которой был владельцем всего дома, выступила против выселения и в мае 2001 года подала иск к исполнителю строительства, компании "Стройресурс", о неправомерности сноса. В январе 2002 года суд вынес решение в пользу застройщиков. Карнаухова продолжала жить в сносимом доме без отопления, света и воды. 3 июня во время попытки сноса она облилась бензином и грозила поджечь себя. На следующий день женщина в знак протеста поднялась на башенный кран, откуда спуститься самостоятельно не смогла. Татьяна Карнаухова была привлечена к административной ответственности за хулиганство и в августе согласилась на переезд в двухкомнатную квартиру. В 2000 году департамент строительства и архитектуры Самары начал строительство многоэтажных домов в ряде районов города. Планировался снос деревянных домов, жильцам которых предлагали взамен квартиры. Собственники двухэтажного дома Сергей и Ирина Никольские неоднократно обращались в департамент с заявлениями о нежелании переселяться и, ничего не добившись, подали в суд. В 2001 году суд Железнодорожного района вынес решение о выселении и изъятии земельного участка для муниципальных нужд. 15 августа 2002 года дом был разрушен, а семья переселена в двухкомнатную квартиру в хрущевке. В 2000 году дом 6 в Варсонофьевском переулке в Москве был включен в список аварийных. В 2001 году мэрия издала постановление о выселении жильцов и реконструкции. В феврале 2002 года жильцы дома обратились в Мещанский райсуд с иском о несправедливости выселения, однако дело так и не дошло до рассмотрения. Преподаватель Валерий Тарасов, собственник квартиры #15, отказывался от переезда в квартиру на Малой Ордынке. 14 августа 2002 года судебные приставы силой вывели Тарасова из квартиры, несмотря на противодействие поддерживавших его коллег по работе и бывших соседей, и перевезли на новое место жительства. В 2000 году московская мэрия постановила снести дом 13 в Леонтьевском переулке. Жильцам предоставили квартиры в пределах МКАД, на что не согласились пенсионерка Вера Григорьева и ее сын Сергей. Осенью 2001 года по иску префектуры Центрального округа суд принял решение о принудительном выселении. Жильцы отказались подчиняться ему. К хозяйке регулярно являлись судебные приставы и неизвестные лица, которые, как она утверждала, угрожали ей. В ноябре Вера Григорьева обратилась в администрацию президента. По ее словам, после обращения визиты приставов и угрозы прекратились. О дальнейшей судьбе семьи Григорьевых не сообщалось. Дом отреставрирован и сдан под офисы. Осенью 2002 года администрация Адмиралтейского района Санкт-Петербурга приняла решение о реконструкции дома 5 в Конногвардейском переулке и превращении его в гостиницу. 21 апреля 2003 года компания "Исаакиевский отель" по решению властей получила в распоряжение участок с домом 5 и начала выкуп квартир. 15 семей отказались от переезда, не соглашаясь на условия застройщиков. Весной 2005 года компания подала иски о лишении жильцов права собственности. 11 июля состоялся первый процесс в Октябрьском райсуде, ответчиками по которому выступили супруги Бычковы. Суд удовлетворил требования истцов и установил компенсацию $999 за 1 кв. м (при рыночных ценах от $1,5 тыс.). Тяжбы продолжаются. В 2003 году власти Москвы приняли решение о реставрации дома 5 в Молочном переулке, который являлся фамильным домом художника Евгения Филатова и входил в реестр памятников архитектуры. Художнику было предписано поменять жилище на "двушку" на окраине. Причиной выселения стала неспособность художника доказать право собственности. Впервые он попытался закрепить свои права в 1998 году, подав соответствующий иск к правительству Москвы. В 2001 году Хамовнический суд отказал ему на основании декрета 1918 года "О национализации недвижимости". Филатов подал иск о признании имущественных прав в ЕСПЧ, а департамент муниципального жилья направил в Хамовнический суд заявление о принудительном выселении. Судебные тяжбы продолжаются. В 2004 году жилой дом 115 по улице Тимошенкова в Красноярске был включен в список ветхих и аварийных. Жители подлежали переселению в другой дом на этой улице. Пенсионерке Марии Кондратюк власти предложили однокомнатную квартиру, а ее дочери Наталье Клюевой — две комнаты в коммуналке. После отказа была предложена четырехкомнатная квартира на двоих, но и она не устроила жильцов. В феврале 2006 года управление муниципального жилья Красноярска направило иск в Свердловский суд о принудительном переселении. Пенсионерка продолжает жить в доме без отопления и горячей воды. ПЕТР КРАСОВ |
