"Кракатук"
Цирковое шапито в музее-заповеднике "Коломенское" зрителям запомнилось гастролями на Чеховском фестивале французского конного цирка-театра "Зингаро". Теперь здесь удивляют не менее экзотическим, но на сей раз отечественным продуктом — цирковым спектаклем петербургского режиссера Андрея Могучего "Кракатук".
Представление Андрея Могучего — захватывающее шоу, соединяющее под цирковым куполом приемы театра, цирка, видеопроекцию, хореографию и клоунаду. У "Кракатука" всем известная литературная и музыкальная основа: новелла Гофмана "Щелкунчик и мышиный король" и соответствующая музыка Чайковского. Правда, и музыка аранжирована весьма смело и радикально, и сюжет переосмыслен в современном духе: девочка Маша находит пластинку с упомянутой сказкой, ставит ее на проигрыватель и вдруг, точно Алиса в Зазеркалье, сама оказывается в сказочном мире, населенном, правда, не старомодными бутафорскими мышами, а компьютерными мутантами.
Фантазия художника Александра Шишкина на радость детям и взрослым разыгралась в "Кракатуке" вовсю: тут и опускающиеся из-под купола гости семейного праздника, и гигантские пальто, гуляющие по арене, долговязые чернокожие пионеры в оранжевых шортах, огромные зеленые зайцы, оловянные солдатики, диковинные насекомые и еще бог знает кто. Причем они все не просто показывают себя, это же все-таки цирк, поэтому персонажи спектакля-шоу выделывают головокружительные цирковые номера, жонглируют светящимися шариками, летают под куполом, кувыркаются, прыгают на батуте и подкидных досках. Добавьте сюда комический конферанс известного клоуна Анвара Либабова, играющего Дроссельмейера и по совместительству мышиного короля,— и вы получите лишь отдаленное представление о том, как выглядит "Кракатук".
"Райское шоу из Поднебесной" в Театре эстрады
В этом году ставшие уже традиционными летние гастроли китайского цирка в Москве отрабатывает труппа из китайской провинции Чжецзян, которую в самом Китае называют "райской". По словам промоутеров, эта труппа ведет свою родословную от древнейших цирков Китая. Что вообще-то справедливо решительно для всех китайских цирковых трупп. Просто потому, что китайский цирк, в отличие от российского,— это не организация, а форма народного творчества. Поэтому лучше всего жонглеры с крутящимися тарелочками и рюмочками, позвякивающими о поднос на ножке акробатки, смотрелись бы где-нибудь на площади среди охающей толпы. Но на сцене Театра эстрады китайскими выкрутасами потчуют как экзотическим продуктом, требующим особого внимания. Хотя особой атмосферы или зала для того, чтобы не отрывать глаз от акробатки, вставшей с ног на голову, причем на голове другого артиста, не требуется. Хочешь не хочешь, так же внимательно следишь за пролетающими в кольца циркачами, делая мысленно ставки: попадет — не попадет. Всего в программе китайцев около 10 номеров, в котором молодые артисты выгибаются и выстраиваются друг у друга на головах так, что зрители впиваются в подлокотники — потому что опыт упрямо наговаривает, что сейчас вся эта конструкция непременно рухнет, и без жертв не обойтись. Но китайчата бодренько соскакивают один с другого. Вся прелесть представлений китайского цирка в том, что это древняя игра с законами человеческой природы, которая до сих пор захватывает.