Событие недели — "Дорога к дому" (Jibeuro, 2002) Ли Юн Хяна, "нетипичный" южнокорейский фильм, напоминающий, скорее, об иранском минимализме Аббаса Киаростами, чем об изысканно жестоких постановках Ким Ки Дука и других соотечественников режиссера (23 июля, "Культура", 23.00, ***). Притом что рассказанная в фильме история локальна, замысел режиссера глобален. Ни более ни менее как показать столкновение традиционного мира с глобальной цивилизацией: предпочтения режиссера, естественно, на стороне традиции, что гарантировало фильму слезы и восторги на кинофестивалях. Коллизию можно определить как "возвращение к корням". Такого рода истории о городских жителях, обнаруживающих некую вековечную истину, вернувшись в родную деревню, были в 1960-1970-х годах популярны в СССР, сейчас — в Китае и Азии в целом. Своеобразие "Дороги к дому" в том, что испорченному урбанизмом герою Сан Ву всего семь лет, но он уже матерый глобалист. Мать отдает его на попечение бабушке в дальнюю деревню, куда сначала добираются на поезде, потом — на автобусах. Бабушке 78 лет, она горбата, кажется, нема. У нее нет ни телевизора, ни радио, нет вообще ничего, кроме огорода. Замечательно, что ее сыграла крестьянка, ни разу в жизни не видевшая ни одного фильма. Ребенок ведет себя как сущий дьявол, осыпает бабку проклятиями, ворует у нее обувь и больше всего страдает от того, что не фурычит его любимая электронная игрушка, а батарейки в этой глуши достать негде. Бабушку же коленца, которые он выкидывает, кажется, совершенно не впечатляют. Она искренне старается угодить маленькому монстру. Например, готовит ему курочку, хотя на самом-то деле он требовал у нее KFC, жареного цыпленка "по-кентуккски" из фаст-фуда. Впрочем, нищета, близость к земле и игры с деревенскими мальчишками действуют на него чудесным образом: мировой кинематограф упорно делает вид, что верит в волшебное перевоспитание. Когда мама возвращается за ним, Сан Ву не узнать: он больше не хочет пиццы и гамбургеров, а об электронной игрушке и вовсе позабыл.
Вообще, на этой неделе на телеэкране господствуют фильмы, посвященные взрослению, или слишком быстрому, или, напротив, патологически задержавшемуся. "Малыша" (Baby Boy, 2001) поставил Джон Синглтон, афроамериканский режиссер, творчество которого обычно ассоциируется с темой насилия (22 июля, Первый канал, 3.30, ***). Он прославился "Парнями по соседству" (1991), фильмом о неизбежном вступлении парней из гетто в войны уличных банд. Реконструировал историю страшного негритянского погрома 1923 года в городке Розвуд ("Розвуд", 1997) и реанимировал героя дешевых триллеров начала 1970-х годов, чернокожего детектива Шафта ("Шафт", 2000). Но в "Малыше" насилие присутствует лишь фоном, выплескивается на экран только в финале, да и то превратиться в убийцу главному герою, кажется, так и не суждено. Здоровенному "малышу", безработному Джоди, 20 лет, но он до сих пор живет со своей матерью, хотя успел прижить двух детей от двух разных подруг. Зато крайне недоволен, что мать намеревается связать свою жизнь с новым другом, бывшим уголовником. Впрочем, и сам Джоди постоянно рискует свернуть на кривую дорожку: помехой тому лишь его инфантилизм.
