Большое плавание Крузенштерна

Кругосветное плавание на парусных шлюпах «Надежда» и «Нева» под руководством Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского, состоявшееся в 1803–1806 годах, было событием огромной важности не только для географической науки. Первая русская кругосветка одновременно была также выдающимся коммерческим предприятием.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Эпоха неудач

К концу XVIII века на счету моряков четырех ведущих морских держав было пятнадцать кругосветных плаваний: у Британии — восемь (в том числе три кругосветки капитана Джеймса Кука), Голландии — пять, Франции и Испании — по одному. Россия долгое время не могла стать пятой страной в этом списке.

О дальних плаваниях российских кораблей первым задумался Петр Великий. Узнав в 1721 году, что мадагаскарские пираты ищут себе могущественного европейского покровителя,

Петр начал разрабатывать тайный план отправки российской экспедиции на Мадагаскар, а оттуда в Индию — для заключения торгового договора с ее правителем, Великим Моголом.

В 1724 году российский император приказал отменить экспедицию до «другого благоприятного времени», а на следующий год скончался.

В 1732 году генерал-инспектор флота и Адмиралтейств вице-адмирал граф Николай Головин направил всеподданнейшее представление императрице Анне Иоанновне. В то время готовилась Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга. Головин предлагал отправить Беринга «через Сибирь на Камчатку сухим путем», но кроме того, отправить на следующий год на Камчатку два военных фрегата «чрез Большее море-окиян кругом капа Горна и в Зюйдное море, и между японских островов даже до Комчатки». Такие экспедиции предлагалось затем повторять ежегодно. Камчатка должна была стать базой для поисков новых земель и морского пути в Америку. «В изыскании же Америки может быть следующая великая государственная польза, ибо имеются там мины (месторождения.— «Деньги») пребогатые, как и серебряные, так и золотые, о которых еще неведомо (а как известно есть), какую пользу получает королевство Гишпанское, Аглинское и Португальское и какая важность тем королевствам от оной коммерции»,— писал Головин. Также в представлении говорилось о возможности заключения торговых договоров с Японией и основании российских фортов в новых землях. Автор документа утверждал, что отправка двух фрегатов обойдется казне недорого, единственным новым расходом будет прибавка морского провианта — примерно на 150 копеек на человека в месяц. На 300 человек на два года — 10 800 рублей.

Для сравнения — масштаб цен в правление Анны Иоанновны: пуд (16,38 кг) ржаной муки стоил в Санкт-Петербурге 27 копеек, пшеничной муки — 40 копеек, говядины — 80 копеек, сливочного масла — 1 рубль 30 копеек, сахара — 8 рублей, кофе — 16 рублей.

В 1734 году расходы казны на содержание русского флота составляли 1,2 млн рублей.

Проект Головина не получил одобрения.

В правление императрицы Екатерины Великой в 1781 году купцы Григорий Шелихов и Иван Голиков учредили торгово-промысловую компанию по добыче морских бобров (каланов) и образования поселений и промысловых баз в Северо-Западной Америке. Шелихов возглавил первую экспедицию к американским берегам, в ходе которой в 1784 году на острове Кадьяк (Кыктак) у южного побережья Аляски было основано первое русское поселение на американской земле. Григорий Шелихов обращался к властям с предложением «для избежания дороговизны и убытков, и вообще худого доставления… тяжелых, в цене же дешевых вещей… отправление сие делать морем, кругом света…» По данным, приведенным в книге Василия Берха «Хронологическая история открытия Алеутских островов, или Подвиги российского купечества», во время плавания 1783–1786 годов два корабля компании Шелихова—Голикова добыли у острова Кадьяк и соседнего с ним острова Афогнак пушнины калана на 356 тыс. рублей.

Главным потребителем русской пушнины был Китай. Пушнина составляла 85% русского экспорта в Китайскую империю.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В конце 1786 года Екатерина II издала указ Адмиралтейств-коллегии об организации кругосветной экспедиции — «по случаю покушения со стороны аглинских торговых промышленников на производство торгу и промыслов звериных на Восточном море, о сохранении права нашего на земли, российскими мореплавателями открытые». К осени 1787 года были подготовлены пять кораблей — «Холмогор», «Соловки», «Сокол», «Турухан» и «Смелый». На них должны были отправиться в плавание 639 матросов и офицеров. Кругосветных экспедиций подобного масштаба мир еще не видел.

Власти не жалели средств на привлечение к подготовке научной части экспедиции ведущих ученых. Академик Петр Симон Паллас, хорошо знакомый с результатами трех кругосветок Кука, был назначен историографом флота с жалованьем 750 рублей в год. Различные научные наблюдения в ходе экспедиции должен был вести профессор Главной виленской школы Иоганн Георг Адам Форстер, участник второго кругосветного плавания Джеймса Кука. Только за переезд в Россию с семьей Форстеру должны были выплатить 6,8 тыс. рублей, после чего он должен был получать по 3 тыс. рублей ежегодно до, во время и в течение года после возвращения из экспедиции, а затем всю оставшуюся жизнь получать по 1 тыс. рублей в год. По рекомендации Форстера были приглашены доктор медицины и хирургии Самуэль Томас Земмеринг и астроном Уильям Белли, участник двух экспедиций Кука. На русскую службу был приглашен еще один участник кругосветок Кука — топограф и штурман Джеймс Тревенен.

Начальником экспедиции был назначен капитан первого ранга Григорий Муловский. Из-за начавшейся войны с Турцией подготовка к экспедиции была приостановлена. Затем началась война со Швецией, во время которой погибли Муловский и Тревенен.

В 1788 году в Санкт-Петербург прибыли купцы Шелихов и Голиков. Они обратились к императрице с прошением: выдать им из казны ссуду в 200 тыс. рублей, запретить другим компаниям добывать пушнину там, где они ведут промысел, и отправить военную команду в 100 человек для охраны русских поселений на недавно открытых островах. В ссуде и создании монополии императрица отказала, сославшись на то, что на выдачу ссуды в казне нет денег, а запрет промысла другим компаниям противоречил бы принципу свободы торговли.

Гардемарины, вперед!

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В несостоявшейся кругосветке Муловского должны были участвовать два молодых моряка — Иван Крузенштерн (Адам Иоганн фон Крузенштерн) и Юрий Лисянский. Оба были досрочно выпущены из Морского кадетского корпуса в 1788 году (ученики старших курсов этого заведения назывались гардемаринами). В момент выпуска Крузенштерну было 17 лет, Лисянскому — 15. Во время русско-шведской войны 1788–1790 годов Крузенштерн служил под командованием Муловского на 74-пушечном линейном корабле «Мстислав». Лисянский служил на 38-пушечном фрегате «Подражислав». В Эландском морском сражении фрегатом командовал Карл Гревенс, который должен был принять участие в кругосветном плавании Муловского в качестве капитана корабля «Смелый».

Крузенштерн и Лисянский были знакомы со времен учебы в Морском кадетском корпусе. В 1793 году оба оказались в составе группы молодых офицеров, направляемых для повышения квалификации в британский флот.

Приятелям приходилось плавать то на одном корабле, то на разных. Канада, Соединенные Штаты, острова Карибского бассейна, Южная Африка, остров Святой Елены, Индия — в этих краях довелось побывать обоим. Крузенштерн побывал в Китае.

В связи с ухудшением русско-английских отношений всех русских морских офицеров, служивших на британском флоте, отозвали в Россию. Крузенштерн вернулся в 1799 году, Лисянский — в 1800 году.

За время их отсутствия в России произошел ряд перемен. После кончины Екатерины Великой в 1796 году на престол взошел ее сын Павел I. Он одобрил создание той самой пушной монополии, возникновению которой противилась Екатерина. В результате объединения промысловых компаний, действовавших в Русской Америке, была создана Российско-американская компания (с момента основания в 1797 году по 1799 год носила название Соединенная американская компания).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Еще за границей Ивану Крузенштерну пришла в голову идея, которую он старался воплотить в жизнь по возвращении на родину. Вот как он сам об этом вспоминал: «В бытность мою в Кантоне (современное название города — Гуанчжоу.— «Деньги»), в 1798 и 1799 годах, пришло туда небольшое, в 90 или 100 тоннов, английское судно от Северо-западного берега Америки. Оно вооружено было в Макао и находилось в отбытии из Китая 5 месяцев. Груз, привезенный оным, состоял в пушных товарах, которые проданы за 60 000 пиастров. Я знал, что соотечественники мои производят важнейший торг с Китаем звериными мехами, но они привозятся с островов Восточного океана и американского берега, во-первых, в Охотск, а оттуда уже в Кяхту, к чему потребно времени два года, а то и более. По сим причинам казалось мне, что россияне несравненно с большей выгодой могли бы производить пушной товар из своих колоний в Кантон прямо». Кроме того, он считал, что, разгрузив пушной товар в Китае, российские корабли могли бы не возвращаться назад, а пойти к российским берегам через Индийский и Атлантический океаны. Закупая в Китае и Индии товары, пользующиеся спросом в России, можно было бы не переплачивать за них европейским компаниям.

Крузенштерн написал записку с идеей новой торговой схемы, чтобы в Санкт-Петербурге передать ее президенту Коммерц-коллегии Петру Соймонову. Но Соймонов сначала вышел в отставку, потом скончался. Крузенштерн отправил письмо вице-президенту Адмиралтейств-коллегии графу Григорию Кушелеву. Ответ был отрицательный. Ситуация изменилась после восшествия на престол Александра I.

С третьей попытки

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В начале 1802 года капитан-лейтенант Крузенштерн изложил свой проект в письме вице-президенту Адмиралтейства адмиралу Николаю Мордвинову. Он обращал внимание на то, что Россия, «изобилующая всеми материалами к постройке и вооружению кораблей и славящаяся богатыми товарами, необходимо нужными для других народов», исключена из морской торговли с Индией. Вторым важным направлением он называл торговлю между Охотском и Камчаткой и северо-западом Америки. Крузенштерн указывал, что для дальнейшего развития этой торговли нужны корабли более высокого качества. Купцы, организовавшие первое русское поселение на Аляске, по словам Крузенштерна, «приобрели такое преимущество пред тамошними жителями, что скоро и удобно могли бы не только соделаться соперниками американцам и англичанам в меховой с Китаем торговле, но даже и овладеть всею оною богатою коммерциею». Он предлагал разделять пути перевозки в зависимости от качества товара: «Самые дорогие мехи можно бы, как и прежде, отправлять сухим путем в Кяхту, мехи же нижняго разбора отвозить в Японию или, если зависть оной преградит путь к достижению такового намерения, в Кантон, где всегда продавать можно с великою выгодою». Перспективной представлялась ему и перевозка товаров в обратном направлении: «Российские корабли по продаже мехов в Китае могут и грузиться тамошними товарами и снабдевать Охотск и Камчатку сахаром, чаем, китайкою, шелковыми материями и фарфором... гораздо с большею дешивизною, нежели доставление оных сухим путем... Сие одно, сверх прочих, обстоятельство может довольно быть важным к побуждению нас послать корабли свои прямо в Кантон из Европы». Крузенштерн также указывал на то, что морское сообщение европейской части России с Дальним Востоком несравненно удобнее сухопутного — «по ужасному разстоянию… по жестокости климата, неудобности и затруднению в необитаемой почти земле дорог».

Цены в Охотске были многократно выше, чем в Европейской России,— когда к западу от Урала пуд хлеба продавался по 40–50 копеек, в Охотске он стоил 8 рублей. Штоф (1,23 литра) горячего вина в Охотске продавался за 20 рублей, а порой за 40 или 50 рублей.

Повышение качества жизни в дальневосточных владениях могло бы привлечь туда новых поселенцев — «жители же Камчатки снабдеваемы быть должны всем тем, что к удобной и приятной жизни служить может». Крузенштерн предлагал привозить на Дальний Восток сахар, вино и ром с Канарских островов, из Бразилии или из Южной Африки, «ибо вино и водка, без чего в таком суровом климате нельзя обойтися, продается, как я слышал, в Камчатке чрезмерно дорого».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Адмирал Мордвинов дал бумаге ход. Свой проект кругосветной экспедиции разработали граф Николай Румянцев и сооснователь и член правления Российско-американской компании (РАК) камергер двора Его Императорского Величества Николай Резанов (зять Григория Шелихова). В июле 1802 года они подали его государю. Историк Евгений Мезенцев в работе «Из предыстории организации кругосветной экспедиции русского флота в конце ХVIII — начале ХIX вв.», опубликованной в 1987 году в журнале «Советские архивы», убедительно доказывает, что Румянцев и Резанов разработали схожий, но самостоятельный проект, в котором были учтены идеи Крузенштерна из проекта 1799 года.

26 июля (7 августа по новому стилю) 1802 года Александр I утвердил проект Румянцева—Резанова.

Главной целью плавания, как указывается в упомянутой выше работе Евгения Мезенцева, «было не снабжение Русской Америки… а исследование устья Амура и прилегающих областей для поиска удобных путей снабжения и портов для русского Тихоокеанского флота». Второй по значению была задача «сделать опыт в торговле на пути в Америку и обратно». Поскольку Япония в то время была почти полностью закрыта для зарубежных купцов, в обязанности экспедиции входила доставка в эту страну русского посольства во главе с камергером Николаем Резановым — чтобы попытаться наладить торговые отношения с этой страной. Менее перспективными направлениями внешнеторговых связей считались Кантон, Юго-Восточная Азия, Индия, Латинская Америка.

Российско-американская компания к этому времени была на грани банкротства. Она могла взять на себя отправку только одного корабля, и то при условии предоставления правительством займа. В планах правительства было отправить два судна. Покупка и содержание второго были отнесены на казенный счет, притом император предоставил РАК право на обратном пути загрузить второй корабль своими товарами.

Первым кандидатом на должность начальника экспедиции (когда речь шла об одном корабле) был живший в Гамбурге англичанин Макмейстер. Затем в качестве возможного начальника рассматривался Юрий Лисянский, пока наконец директора РАК под влиянием Румянцева и Мордвинова не остановились на кандидатуре Ивана Крузенштерна.

Крузенштерн был назначен начальником экспедиции и командиром корабля, приобретаемого за казенный счет. Капитан-лейтенант Лисянский принял предложение занять должность командира второго корабля. Указом императора Александра камергер Резанов был назначен главой экспедиции наравне с Крузенштерном (что стало причиной конфликта между ними в ходе плавания).

Семье Крузенштерна император Александр I пожаловал доходы с одной деревни в размере около 1,5 тыс. рублей в год в течение 12 лет. По словам Александра — чтобы «обезопасить благосостояние жены во время продолжительного и неизвестности подверженного отсутствия ее мужа».

«Надежда» и «Нева»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для участия в экспедиции Крузенштерн набирал только русских матросов-добровольцев, служивших на Балтийском флоте, отвергнув предложение морского министра Павла Чичагова нанять английским моряков.

Без иностранных моряков обойтись удалось, но не без иностранных кораблей. Крузенштерн считал, что в России кораблей, пригодных для предстоящего дальнего и длительного плавания, найти невозможно. Юрий Лисянский и корабельный мастер Илья Разумов прибыли в Гамбург в поисках подходящих судов, но не нашли их. Из Гамбурга они отправились в Лондон. Там были куплены два трехмачтовых шлюпа — Leander водоизмещением 450 тонн и Thames водоизмещением 370 тонн. Корабли были переименованы соответственно в «Надежду» и «Неву».

За оба шлюпа было заплачено 17 тыс. фунтов стерлингов, еще в 5 тыс. фунтов обошелся их ремонт. (22 тыс. фунтов того времени по покупательной способности примерно соответствуют современным £2,7 млн). Расходы на покупку двух кораблей соответствовали примерно 0,1% доходной части госбюджета Российской империи.

В Англии также были закуплены морские хронометры, электрометры, гигрометры и другие приборы, лекарства и противоцинготные средства, одежда и белье для матросов.

Для проведения научных исследований в ходе экспедиции также были приглашены иностранцы — швейцарский астроном Иоганн Каспар Горнер, немецкие естествоиспытатели Вильгельм Готтлиб Тилезиус фон Тиленау и Георг Генрих фон Лангсдорф (Григорий Иванович Лангсдорф) и доктор медицины Мориц Лабанд (житель Германии, вероятно, еврейского происхождения, так как в русских документах его отчество указано как Моисеевич).

В начале июня 1803 года купленные в Англии корабли прибыли в Кронштадт. Командование «Надеждой» принял Крузенштерн, командование «Невой» — Лисянский.

Первая русская кругосветка стартовала ровно через год после подписания императорского указа — 26 июля (7 августа по новому стилю) 1803 года.

Вначале оба корабля вместе прошли по следующему маршруту: Кронштадт—Дания—Англия—Канарские острова—Бразилия. Обогнув мыс Горн, они вышли в Тихий океан. Там их пути разошлись. «Надежда» направилась к острову Нукагива в архипелаге Вашингтоновых островов (в настоящее время Нуку-Хива, Французская Полинезия), «Нева» посетила остров Пасхи, и только потом отправилась на остров Нукагива. Затем корабли вместе пошли к Сэндвичевым островам (в настоящее время — Гавайские острова). Оттуда «Надежда» пошла на Камчатку, а затем доставила посольство Резанова в Японию. «Нева» направилась к Аляске, где простояла 14 месяцев на острове Кадьяк. Снова встретившись на Камчатке, корабли отправились в Макао и Кантон, чтобы воплотить в жизнь часть проекта Резанова — продать русскую пушнину, а также моржовую кость. И, наконец, оттуда, пройдя мимо мыса Доброй Надежды и сделав остановку на острове Святой Елены, «Надежда» и «Нева» вернулись в Россию. Это произошло в августе 1806 года.

Часть целей, поставленных перед экспедицией, воплотить в жизнь не удалось или удалось лишь частично.

Посольство в Японию оказалось неуспешным. Одно из наиболее популярных объяснений этой неудачи — интриги Хендрика Деффа, директора голландской фактории на острове Дэдзима в бухте Нагасаки. Эта фактория в то время была единственным иностранным торговым предприятием в Японии. Кроме того, японцам не нравилось то, что Резанов не хотел повиноваться некоторым местным обычаям, это было воспринято как высокомерие.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Торговля в Кантоне также пошла не так, как было задумано. «Надежда» прибыла к китайским берегам в ноябре 1805 года, «Нева» — в декабре. История торговых операций с китайскими купцами подробно рассматривается в статье Александра Орлова «История пребывания экспедиции И. Ф. Крузенштерна в Кантоне в 1805–1806 гг.».

Прибытие русских кораблей застало китайцев врасплох. О визите должно было предупредить власти в Пекине посольство графа Юрия Головкина, но оно к тому времени успело доехать только до русско-китайской границы.

Управляющий морскими таможнями Кантона Янь Фэн всячески препятствовал сначала заходу кораблей в порт, потом их разгрузке.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Китайские купцы не хотели брать на себя ответственность и заключать сделки с русскими, опасаясь, что те не получат разрешения на торговлю в Китае. Крузенштерн обратился за помощью к знакомому ему директору фактории британской Ост-Индской компании Джеймсу Драммонду (Друммонду), виконту Страталлану. В качестве посредника в торговле с китайскими купцами согласился выступить шотландец Дэниел Бил (Биль), совладелец торгового дома Beale & Magniac. За свои услуги посредника Бил попросил 5% от прибыли (вместо принятых в Европе 2%). Он же помог решить вопросы, намекнув, что нужно дать Янь Фэну взятку. Взятку передал купец Ли Яньюй (в книге Крузенштерна он назван Лукквой) — единственный, кто согласился выступить в качестве поручителя при продаже русскими своего товара. По утверждению Крузенштерна, груз «Невы» был продан ему за 178 тыс. пиастров, «Надежды» — за 12 тыс. пиастров. Самые дорогие шкурки бобров не были проданы, так как за них предлагали не более 20 пиастров (около 100 рублей), тогда как в Москве такие шкурки стоили от 200 до 300 рублей. Из 190 тыс. пиастров наличными деньгами было получено 100 тыс., а на остальную был доставлен чай разных сортов. Приказчик РАК Федор Шемелин утверждал, что за весь груз было получено 176 605 пиастров. В письме руководству компании Шемелин жаловался на Лисянского, который слишком увлекся открытием новых земель и островов — в ущерб коммерции. По утверждению Шемелина, часть товаров из-за этого была испорчена, а компании нанесен убыток на сумму до 80 тыс. рублей.

Уже после отплытия «Надежды» и «Невы» из Кантона из Пекина пришел приказ императора об их задержании и признании всех сделок с россиянами недействительными. Император был против морской торговли с Россией. Это объяснялось нежеланием наносить ущерб сухопутной торговле через Кяхту.

Несмотря на неудачные попытки в установлении новых торговых связей, результаты экспедиции Крузенштерна были признаны в России удачными.

По распоряжению Александра I все чиновники, участвовавшие в экспедиции, были повышены в чинах на одну ступень. Командующие кораблями «Надежда» (Крузенштерн) и «Нева» (Лисянский) получили по 3 тыс. рублей и были награждены орденом Святого Владимира 3-й степени. Лейтенанты и главные медицинские чиновники получили по 1 тыс. рублей, мичманы по 800 рублей, прочие чиновники — соответственно их жалованию. Иностранные ученые получили пенсион по 300 золотых рублей в год, нижние чины получили право выйти в отставку с пенсионом от 50 до 75 рублей.

За государственный счет были напечатаны книги Крузенштерна — «Путешествие вокруг света в 1803, 4, 5 и 1806 годах по повелению Его Императорского Величества Александра Первого на кораблях "Надежде" и "Неве", под начальством флота капитан-лейтенанта, ныне капитана второго ранга, Крузенштерна, Государственного артиллерийского департамента и Императорской Академии Наук члена» и «Атлас к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна». Лисянскому повезло меньше. Его книга «Путешествие вокруг света в 1803, 4, 5 и 1806 годах по повелению Его Императорского Величества Александра Первого на корабле "Неве", под начальством флота капитан-лейтенанта, ныне капитана I-го ранга и кавалера Юрия Лисянского» была отвергнута под предлогом того, что морское министерство не захотело тратиться на издание двух книг об одном и том же (хотя на самом деле книги отличаются по содержанию). Книгу Лисянскому пришлось издать за собственный счет, а вот в им же сделанном переводе на английский язык книга была издана в 1814 году за счет Кабинета Его Императорского Величества).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Участие в первой кругосветной экспедиции стало хорошим опытом для многих прославившихся впоследствии российских мореходов. Отто Евстафьевич Коцебу (его мачеха была сестрой Крузенштерна) впоследствии совершил два кругосветных плавания в качестве начальника экспедиции. Макар Ратманов, начавший кругосветку в звании старшего лейтенанта, а закончивший в звании капитана второго ранга, впоследствии дослужился до звания вице-адмирала. В 1824 году ему было предложено возглавить новое кругосветное плавание, но 52-летний Ратманов отказался по состоянию здоровья. Мичман (в начале плавания, по его окончании — капитан-лейтенант, дослужился до адмирала) Фаддей Беллинсгаузен стал одним из первооткрывателей Антарктиды.

Алексей Алексеев