актив
Вчера президент России Владимир Путин провел заседание Госсовета, которое было посвящено умопомрачительной, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, теме — "стратегическому планированию социально-экономического развития Российской Федерации".
Президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, отвечая на вопрос, в чем смысл предстоящего планирования, стоя в фойе Большого Кремлевского дворца, пояснял, что глобальная реформа планирования назрела.
— Нужен нам такой, что ли, Госплан,— разъяснил он.— Помните, был такой когда-то? Надо же наконец решить, куда мы идем: на Запад или все-таки на Восток, с арабским миром дружить (видно было, что Кирсану Илюмжинову очень хочется на Восток.—А.К.)? И если решим, то, может, стоит средства из одного региона срочно тогда перенаправить в другой, депрессивный? Пока не поздно? Для этого и нужен Госплан, такая комиссия в составе Совета федерации. Это будет такой мозговой центр. Будем думать, куда идти.
— А у вас депрессивный регион? — спросил я.
Кирсан Илюмжинов задумался. Не в его интересах было признаваться в этом. В его интересах было ограничиться намеком на это, чтобы позаботиться о скорейшем перенаправлении средств.
— Понимаете, у нас в Калмыкии наполняемость 60 процентов,— осторожно произнес он.
— И что это значит?
— Ничего особенного,— признался он.— Я просто хочу сказать, что России нужно развивать Каспийский регион. Иран за несколько лет построил пять портов на Каспийском море! И Казахстан строит. И Туркмения! У нас три субъекта выходят на Каспий — Калмыкия, Астраханская область и Дагестан, и ничего мы там не строим! А уже по Каспию однослойными (имеется в виду дно судна.—Ъ) танкерами активно таскают нефть из Казахстана в Баку, к новому нефтепроводу Баку--Джейхан! А однослойные танкеры, между прочим, в Европе вообще запретили, потому что нефть может легко пролиться! Все эти вопросы надо решать, а их же никто не решает!
— А вы думаете, и в самом деле может быть создана такая комиссия, которая станет все это решать? — с сочувствием спросил я его.
— Не знаю,— честно сказал он.— Я вообще-то сам об этой идее Хлопонина (Александр Хлопонин — губернатор Красноярского края.—А.К.) вчера по телевизору услышал.
— Самая большая беда,— вздохнул губернатор Ставропольского края Александр Черногоров,— то, что губернаторы отлучены от принятия бюджета.
— Беда для губернаторов,— уточнил я.
— Не только,— еще горше вздохнул он.— Для всех беда. Игорный бизнес же не в каждом же регионе может развиваться.
И он неожиданно подмигнул, стрельнув глазами в сторону проходящего мимо мэра Москвы Юрия Лужкова.
Я начинал понимать, что у губернаторов, приехавших в Москву на Госсовет, а главное, на сегодняшние скачки на ипподроме, разное представление о том, что они будут обсуждать на заседании.
— Я вам очень просто и доходчиво объясню,— рассказал Александр Хлопонин.— Сидит, в общем, регион (он показал на себя, хотя, кажется, именно в таких случаях на себя рекомендуется не показывать.—А.К.), а ему звонят и говорят, что ты срочно представь программу своего социально-экономического развития. А регион (он опять показал на себя, ткнув пальцем куда-то в область печени.—А.К.) не знает, что напланировало правительство! Возьмем тот же многострадальный нефтепровод на юг, к китайцам, через Байкал! Мы говорили, что надо бы поднять его повыше, к четырем-пяти месторождениям.
— Ну так подняли же в итоге,— сказал я.
Господин Хлопонин снисходительно посмотрел на меня, что, видимо, должно было означать: "Ну разве это подняли!"
— Идеальная модель такого планирования — это "Газпром"! — продолжил он.— Программа газификации всей страны рассчитана на пять лет. Пять лет! Вот что нам нужно!
Тренд становился понятней. Госплан, "Пятилетку — за три года!", "Планы партии — планы народа!"... Такой это был тренд. И в самом деле две трети губернаторов, сидевших в зале, являются активистами "Единой России".
— В общем, губернаторы стосковались по принятию геополитических решений? — спросил я у Александра Хлопонина.
— Да,— подтвердил он.— Правда, сейчас все-таки не то, что раньше. Нужно проводить точечную настройку в интересах политической стабильности...
В общем, я понял, что это ювелирная работа.
— Какая комиссия? Какой Госплан?! — возмущался губернатор Кемеровской области Аман Тулеев.— Есть Минрегионразвития, оно этим и должно заниматься!
— Но ведь не занимается же.
— А его надо усиливать потому что! А то че толку-то от него сейчас? Полномочий у Яковлева (Владимир Яковлев — министр регионального развития России.—А.К.) — ноль! А чего-то хотят от него!
— Может, именно полномочий ему и не хотят давать. Может, кому-нибудь другому и дали бы. А ему не хотят,— предположил я.
— Ну, не знаю,— нахмурился Аман Тулеев, от чего его брови, настолько прямые и ровные, что казались подрисованными, сплылись вообще в одну линию.— Яковлев на этом посту — это нормально. Куда хлеще-то? Лучше уж Яковлев, чем комиссия.
Даже это было спорно.
Президент России, кажется, был в курсе многочисленных губернаторских озабоченностей и противоречивостей. Иначе он бы не сказал в самом начале о том, что "на территории страны не должно быть отсталых провинций и 'медвежьих углов' (то есть депрессивных регионов.—А.К), живущих отдельно от планов всей России и тенденций развития современного мира".
— Стратегические планы развития — это всегда крайне сложная и ответственная тема,— продолжил господин Путин.— И даже текст представленного рабочего доклада (его должен был представить руководитель группы Александр Хлопонин.—А.К.) подтверждает, что здесь пока больше вопросов, чем ответов. Кроме того, налицо и большой разброс мнений.
Ну все, доклад господина Хлопонина можно было не слушать (уже гора с плеч). Все равно было понятно главное: вопросов в нем больше, чем ответов. А еще и большой разброс мнений налицо. Нет, не стоило даже забивать себе голову.
Господин Путин тем временем, словно подслушав мой разговор с президентом Калмыкии, заявил, что "в условиях рыночной экономики копирование моделей работы советского Госплана или даже совнархозов, конечно же, и нецелесообразно, и невозможно, и просто вредно". Но что полезно, он так и не сказал — просто потому, что, видимо, не знает. Иначе бы он не произнес следующее:
— Думаю, что к этой теме мы вернемся еще не раз. Видимо, привлечем и аналитические возможности Совета безопасности России. Предлагаю, в частности, провести, как это уже бывало у нас, совместное заседание президиума Госсовета и Совета безопасности.
После этих слов отпала всякая нужда не только в докладе господина Хлопонина, но и во всем этом заседании.
Доклад красноярского губернатора господин Путин и сам слушал крайне невнимательно. Один из губернаторов передал ему длинную записку, и президент долго ее изучал, делая пометки и шевеля губами. Потом он написал в записке резолюцию и направил ее на рассмотрение председателю правительства Михаилу Фрадкову, сидевшему справа. Тот тоже зачитался запиской, сделал свои пометки, написал свою резолюцию и кивнул (судя по его удовлетворенному виду, в его варианте резолюции есть ключевое слово "отказать"), отложив записку в сторону. Но зато губернаторское обращение было рассмотрено в рекордные для исполнительной власти сроки.
Господин Хлопонин тем временем завершил свой доклад словами, от которых меня бросило в ту самую дрожь, в какую, наверное, должен впадать прежде всего парламентский корреспондент в Госдуме: что "надо как можно скорее разработать закон". На этот раз это был закон "О региональном развитии".
Впрочем, министр регионального развития Владимир Яковлев обнадежил тем, что "региональная стратегия должна быть привязана к земле".
То есть он усилиями своего ведомства готов ее закопать.
Между тем Владимир Яковлев, пока нет закона, предложил создать "фонд финансовой поддержки отличившихся регионов". Фонд будет функционировать при его министерстве. Оно и будет определять отличившихся и поддерживать их финансово.
Ну, так бы сразу и сказали.