Председатель арбитражного суда Москвы Олег Свириденко вчера рассказал о последних тенденциях в деятельности суда. По данным господина Свириденко, наблюдается рост числа дел, связанных с переделом собственности и оспариванием результатов приватизации. После того как срок исковой давности по ничтожным сделкам был сокращен с десяти до трех лет, юристы нашли иные методы ведения таких споров. Другой проблемой стали участившиеся проверки судов надзорными органами исполнительной власти, вмешивающимися в правосудие.
По оценке главы арбитражного суда Москвы Олега Свириденко, передел собственности в России усиливается. "Мы наблюдаем рост числа споров о собственности, включая оспаривание результатов приватизации",— констатировал господин Свириденко. Это заявление стало неожиданным, поскольку год назад срок исковой давности по ничтожным сделкам был сокращен с десяти до трех лет. Такую поправку в ст. 181 Гражданского кодекса, вступившую в силу 26 июля 2005 года, президент РФ инициировал специально для прекращения многочисленных приватизационных споров.
Практика арбитражного суда Москвы, однако, показала, что юристам не составляет труда обойти любые сроки исковой давности. Как пояснил Олег Свириденко, вместо оспаривания приватизационных сделок в суд теперь подаются иски о признании права собственности, на которые исковая давность не распространяется вообще. Суть спора при этом не меняется, поскольку суд все равно должен оценивать сделку приватизации. Особенность ничтожных сделок в том, что суду не требуется специально признавать их недействительными — достаточно только установить факт нарушения закона при их совершении. Для установления этого факта срок исковой давности не ограничивался никогда: ст. 181 Гражданского кодекса предусматривает срок для исков о "применении последствий недействительности ничтожной сделки". Это значит, что срок исковой давности распространяется только на требования о возврате имущества, переданного по незаконной сделке. Теперь же, после сокращения этого срока с десяти до трех лет, истцы стали требовать не вернуть имущество, а признать за ними право собственности на него, что, в сущности, одно и то же.
Не менее актуальной проблемой Олег Свириденко назвал действия надзорных органов исполнительной власти, вмешивающихся в работу судов. Он привел пример, когда Росфиннадзор нагрянул с "плановой" проверкой в арбитражный суд Москвы дважды: сначала в лице своего территориального управления, а затем — центрального ведомства. Вторая проверка, по словам председателя суда, совпала по времени с рассмотрением нескольких споров, в которых участвовал Росфиннадзор. Чем могут закончиться подобные проверки, наглядно показала история, происшедшая на днях в Федеральном арбитражном суде Московского округа. Он рассмотрел в кассационном порядке дело о продаже грузинских и молдавских вин, после чего Санэпиднадзор закрыл в суде столовую.
"Подобные действия исполнительной власти создают проблему разделения властей",— считает господин Свириденко. Он сообщил, что днем раньше вопрос о проверках Росфиннадзора обсуждал президиум Высшего арбитражного суда (ВАС). Там, в частности, предлагалось исключить дублирование проверяющих органов и передать все полномочия по проверке судов Счетной палате. В правительстве этот вопрос, однако, не решен, поэтому ВАС подготовил проект поставления своего пленума, по которому Росфиннадзор сможет проверять арбитражные суды только с разрешения председателя ВАС Антона Иванова.