 |
Эмзару Квициани удалось обострить и без того непростые отношения между Москвой и Тбилиси (на фото — Квициани рядом с цистернами с грузинским вином, запрещенным к ввозу в Россию) |
Человек-легенда
Первый раз за пределами Грузии о Эмзаре Квициани заговорили осенью 2001-го, во время рейда отряда Руслана Гелаева по Кодорскому ущелью. Абхазы тогда заявляли, что тогдашний губернатор Сванетии Квициани лично провел гелаевцев в абхазскую часть Кодорского ущелья. Не отрицали этого и в Грузии: все понимали, что без помощи влиятельных людей Гелаев с его отрядом не смог бы пройти через огромную территорию со сложными перевалами и горными реками.
Тогда Эмзар Квициани в Грузии уже был известной личностью, о нем самом и его отряде, воевавшем с абхазами в начале 1990-х, ходили легенды.
Однако вылазка Гелаева окончилась поражением: на помощь абхазам подтянулись так называемые конфедераты (жители северокавказских республик, создавшие Конфедерацию горских народов и воевавшие на стороне Абхазии во время грузино-абхазского конфликта), да и сами абхазы, хорошо знающие горную местность, были в более выгодном положении, чем пришельцы. Правда, за исключением незначительных стычек, серьезных столкновений между абхазскими подразделениями и гелаевцами так и не произошло — боевики ушли сами. Говорили, что вывел их Эмзар Квициани по просьбе Эдуарда Шеварднадзе, опасавшегося, что Россия начнет бомбить грузинскую часть Кодорского ущелья.
При Шеварднадзе Квициани был не просто влиятельным человеком и представителем президента в Кодори, после войны с абхазами его называли человеком-легендой, правой рукой Шеварднадзе, и ему было позволено многое. Ходили слухи, что Квициани потребовал от Шеварднадзе ежемесячного содержания для своего отряда "Монадире", а за это обещал охранять проходящую через Сванетию линию "Кавкасиони", обеспечивающую электроэнергией половину Грузии. Пару раз Шеварднадзе "забывал" платить, и по странному совпадению линию подрывали неизвестные. Оплата возобновлялась.
Постепенно Квициани набирал вес. Он даже собрался учиться в военной академии в США за счет грузинского бюджета, но тут власть в Грузии сменилась, и его отправили в отставку.
Безработный
Я познакомилась с Эмзаром Квициани два года назад в Тбилиси — знакомые повели меня ужинать в ресторан, где хозяин Сванетии (Квициани остался им и после своей отставки благодаря огромному авторитету среди горцев) отмечал свой день рождения. За шумным столом сидела вся бывшая военная элита Грузии: экс-министр Тевзадзе, экс-глава КГБ, бывшие командующие направлениями, старшие офицеры. Квициани много шутил над собой и друзьями, и, глядя на него, трудно было представить, что этот человек фактически держал в кулаке Шеварднадзе, помогал Гелаеву и отчаянно воевал с абхазами. Ему и сейчас было позволено многое: даже после своей отставки он не расставался с пистолетом, а во время сванских праздников устраивал прямо под Тбилиси шумные гулянья со стрельбой. Его никто не трогал, потому что у него была своя маленькая, но хорошо вооруженная армия в горах Сванетии, те самые "монадире".
О Гелаеве он говорил редко. Близким друзьям он рассказывал, что о вторжении чеченцев ничего не знал, что отряд Гелаева провели из Панкиси в Кодори грузинские спецслужбы в надежде, что известный полевой командир сумеет спуститься по реке Кодори к абхазскому побережью и захватить аэропорт в Драндах. Когда Россия развернула мощную информационную кампанию в Абхазии, грузинские власти поняли, что в Кодорское ущелье могут войти российские войска, и тогда Шеварднадзе сказал Квициани: "Спасай меня, спасай ущелье, иначе я не смогу остановить русские бомбы". Вот поэтому Квициани и вывел людей Гелаева из Кодори. Впрочем, противниками Квициани эта история рассказывается с точностью до наоборот, мол, Гелаев заплатил Квициани за то, чтобы тот провел его отряд, и авторитетный сван согласился, не поставив в известность Шеварднадзе.
Квициани старательно избегал разговоров о политике с малознакомыми людьми, даже когда все вокруг критиковали власть, он больше молчал. Он не любил новую грузинскую власть, но его устраивало, что его не трогают. Последний раз мы встретились два месяца назад в его ресторане, недалеко от центра Тбилиси (Квициани владеет сетью ресторанов по всей Грузии). Мы сидели с Квициани и его друзьями, и один из его друзей (назову его Георгий, поскольку не знаю, остался ли он в Тбилиси или ушел воевать в Кодори) говорил о политике грузинских властей. Это был старший офицер, отправленный в отставку министром Окруашвили. Он называл Ираклия Окруашвили российским агентом, потому что "его действия в Южной Осетии отдаляют грузин от осетин больше, чем это сделала война". "Никакой войны, только мирные переговоры и торговля помогут нам вернуть Абхазию и Южную Осетию,— говорил Георгий.— Окруашвили делает все наоборот". Георгий рассказывал, что Окруашвили официально расформировал батальон "Монадире", потому что не мог мириться с тем, что где-то есть подразделение, которое подчиняется не ему, а другому. Упразднить "охотников" по-настоящему Окруашвили, конечно, не мог, для этого потребовалась бы настоящая войсковая операция, но зарплату платить им перестал. Это крайне раздражало и Квициани, и самих "охотников".
Квициани за все это время произнес только несколько фраз, и то уже в конце, на прощание: "Я раньше думал, войну в Южной Осетии и Абхазии спровоцировала Россия. Но, оказалось, США. Мне Шеварднадзе сказал об этом. Они знали, как наверняка можно настроить грузин против русских. Им очень мешала железная дорога через Сухуми. Это же была единственная нить, связывающая Россию с Закавказьем и дальше — с Ираном, Сирией. Вот из-за войны в Абхазии эта нить и разорвалась. Россия тогда повела себя неправильно и потеряла Грузию".
Настоящий сван
Помимо ресторанного бизнеса Квициани владел крупными земельными участками, занимался строительством, в общем, был вполне обеспеченным человеком. Как-то он рассказал об одном своем участке в Кахетии, с домом и озером, где он разводит зеркального карпа. Слушая его, трудно было представить, что этот человек не собирается долго и мирно жить в Грузии. Может быть, поэтому, когда появилась информация о том, что Квициани выдвинул ультиматум властям Грузии, заявив, что, если Ираклий Окруашвили и глава МВД Вано Мерабишвили останутся в своих министерских креслах, Сванетия откажется подчиняться центральным властям, в это сначала никто не поверил. Я позвонила одному его другу, потом второму, и оба сказали мне, что это утка и что этого не может быть.
Через несколько часов один из этих людей отключил телефон, а второй, Мераб, сказал, что "поступок Эмзара необдуманный, непонятный, и вообще, это самоубийство". Мераб объяснил мне, что последние два года сваны были предоставлены сами себе — власти забыли этот регион, а после того, как Окруашвили перестал платить бойцам "Монадире", недовольство властями в Сванетии перешло все границы. "В октябре перевалы закрываются до апреля,— говорит Мераб.— Полгода сваны отрезаны от мира. Если у людей летом не будет денег, чтобы запастись провизией, они могут погибнуть. Это очень сложный регион. Когда батальон лишили финансирования, старейшины попросили Эмзара выступить их защитником перед Саакашвили. Эмзар вел в Тбилиси переговоры и вроде бы о чем-то договорился. И он, конечно, не ожидал, что власти нарушат договоренности и захотят его разоружить. Сван без оружия — это уже не сван. Потому что эти люди рождаются охотниками. Тем более что рядом Абхазия и российские горы, в таком месте люди должны иметь возможность защитить себя. У Эмзара везде есть свои люди — когда ему сообщили, что 27 июля Окруашвили пойдет разоружать его отряд, он просто разозлился. Он же настоящий сван!"
Помимо обиды у Квициани была еще одна причина для бунта: он прекрасно понимал, что без своего батальона лишится того статуса неприкосновенности, которым обладал все это время.
Мятежник или герой
Однако мятеж Квициани вовсе не сумасшествие и не самоубийство, как считают некоторые его друзья, и угрозы президента Саакашвили делают заложником ситуации вовсе не Квициани, а самого Саакашвили. Во-первых, и в Грузии, и во всем остальном мире поняли, что число недовольных политикой грузинских властей стремительно растет. Совсем недавно с резкой критикой в адрес властей выступили грузинские бизнесмены во главе с олигархом Бадри Патаркацишвили; потом случилась громкая история с отставкой госминистра по урегулированию конфликтов Георгия Хаиндравы, заявившего на весь мир, что методы министра Окруашвили недопустимы и вызывают недовольство общества; к тому же все более активно критикует власти оппозиция, число сторонников которой растет; а тут еще военный мятеж, в который оказались втянуты известные и авторитетные люди.
Во-вторых, идти на переговоры Саакашвили, демонстрирующий свою несгибаемость, не может, а выбить мятежников из Кодори не под силу всей грузинской армии: просто в Грузии все знают, что победить сванов в горах невозможно. Это было ясно уже в первые дни противостояния: проведя показательный обстрел военной колонны и ранив нескольких военнослужащих, "охотники" рассредоточились по горам. То есть воевать они, по всей видимости, все-таки не хотят, так же как и подвергать опасности местное население, но и мириться с присутствием войск на своей территории не намерены. Партизанщина, начатая "охотниками", может продлиться не один месяц. Друзья Квициани говорят, что тот в советское время долго скрывался от милиции в горах (его разыскивали за кражу), знает там каждый метр и "у него большой опыт". Однако министр Окруашвили действует теми же методами, которыми российские военные действовали в Чечне: он решил провести спецоперацию в селах, где остались обычные жители. "Охотников" там уже и след простыл, но для грузинских властей главное не это, важно показать обществу, что села зачищены и контроль над Кодори якобы восстановлен. А партизанская война — это уже вопрос информационной политики. Не случайно же грузинское телевидение уже на второй день противостояния передало, что мятежники разгромлены, а Квициани вообще ранен и прячется в лесу. Если бы не сестра Квициани Нора, заявившая, что брат жив-здоров и с отрядом скрывается в труднодоступной местности, журналисты уже давно бы его похоронили.
В пользу Квициани и то, что, несмотря на многочисленные заявления грузинских чиновников, обвинивших Квициани в предательстве, грузинское общество расправу над сванами не поддержит. Всем известна мстительность сванов, да и кровную месть в этих горах пока никто не отменял. Более того, поступок Квициани, поначалу вызвав возмущение, уже через пару дней получил иную оценку: один за другим грузинские общественные деятели осудили правительство за то, что "регион Кодори был незаслуженно забыт и предоставлен сам себе", а власти, кроме силового решения конфликта, ничего не могут предложить обществу. Представители сванских общественных организаций, собравшись вместе, заявили, что не позволят называть Квициани предателем, потому что он герой войны и настоящий воин, а властям посоветовали извиниться перед жителями Кодори за то, что не сумели найти к ним подход.
И несмотря на то, что телеканал "Рустави-2", давно превратившийся в рупор официальных властей, взахлеб передавал, что "Квициани сбежал в Сухуми", "к Квициани приехали командующий российскими миротворцами Сергей Чабан и абхазские силовики", "Квициани предложили коридор в Абхазию" (это при том, что абхазы ненавидят мятежника сильнее, чем Окруашвили) и даже что жена Квициани находится в Москве, в общем, все то, что должно было сделать из мятежного свана подлинного предателя родины (ни одно из этих сообщений не подтвердилось), несмотря на все это, общественное мнение постепенно вставало на его защиту.
— Я не склонен считать Квициани агентом российских спецслужб,— сказал мне один из лидеров парламентской оппозиции Грузии республиканец Леван Бердзенишвили.— Когда я критикую власти, меня тоже обвиняют, что я агент российских спецслужб. Если Квициани был агентом, как он жил в Тбилиси и появлялся во всех людных местах? Мне кажется, у Квициани просто были какие-то договоренности с властями, и власти их нарушили.
— Квициани много лет прожил в Кодори,— говорит лидер Союза возрождения Сванетии Автандил Маргиани.— Возглавляя ополчение, он поклялся перед иконой, что будет всегда защищать их интересы. Что ему оставалось, когда Окруашвили собрался зачищать Кодори? Он герой и настоящий воин, и мы об этом открыто заявили. Если грузинские власти, в том числе некомпетентные силовые министры, не образумятся, скоро все грузинское общество выразит им свое недоверие.
Так из мятежника и сепаратиста Эмзар Квициани стал превращаться в защитника униженных и оскорбленных.
Во всей этой истории для Квициани плохо только одно: его мятеж действительно на руку Москве. И если Кремль использует эту историю в качестве причины для ввода российских войск в Абхазию и Южную Осетию, имя Квициани будет прочно связано с окончательной потерей Грузией этих регионов.
Когда-то я была на посту Худони, к которому ведет единственная узкая горная дорога, и вот теперь мне кажется странным, что миротворцы, которые могли воспрепятствовать проходу грузинских колонн и этим не допустить эскалации конфликта, все-таки их пропустили. Причина тут только одна: России гражданская война в Грузии выгодна.
Российский МИД уже призвал Грузию остановить войска и урегулировать конфликт мирным путем, так как вооруженное столкновение вблизи российской границы (до горной Кабардино-Балкарии тут от силы километров двадцать) "вызывает беспокойство у российской стороны". Вслед за МИДом силовую акцию грузинских властей, по сути, осудили страны Евросоюза: в заявлении, распространенном ЕС, говорится о недопустимости применения насилия и эскалации напряженности. Таким образом, Кремль получил что хотел: грузинские власти на весь мир продемонстрировали свою неспособность мирного урегулирования конфликтов. После этого заставить международное сообщество поверить в агрессивные планы Грузии по отношению к Южной Осетии не представляет большого труда. Видимо, этого и ожидают подразделения 58-й армии, которые уже закончили учения в североосетинских горах, но все равно находятся в состоянии повышенной боевой готовности неподалеку от границы с Южной Осетией.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА