Чемоданы, набитые фильмами

Рассказывает АНДРЕЙ ПЛАХОВ

Конец лета — это и конец монотонного течения голливудской реки, по которой один за другим приплывают к нам большие корабли-блокбастеры плюс множество корабликов поменьше с аналогичным грузом. На пороге осени река разливается на несколько потоков, и один из них несет самые громкие арт-хаусные новинки, а это уже несколько другой товар.

Начнем с трех фильмов последнего Каннского фестиваля. Это осененный Золотой пальмовой ветвью революционно-семейный кинороман "Ветер, который качает вереск" Кена Лоуча. Его действие разыгрывается в 20-е годы прошлого века, когда Ирландия освобождалась из-под британского владычества, а война с англичанами плавно перетекала в гражданскую и антикапиталистическую. Актер Киллиан Мерфи, совсем недавно нарядившийся в "Завтраке на Плутоне" обаятельным трансвеститом, предстает в не менее парадоксальном образе. Волей судьбы молодой утонченный интеллигент обречен сыграть роль беспощадного лидера движения, фанатика борьбы не на жизнь, а на смерть.

Репутация Кена Лоуча столь же безупречна, как у британской королевы — при том, что все его фильмы направлены против правящего режима островного государства. Классик левосоциального кино, Лоуч всегда ходил в фаворитах Каннского фестиваля. Но обычно ему доставался здесь второстепенный "приз жюри". И вот в преддверии своего 70-летия, когда уже казалось, что поезд ушел, Лоуч получает самую желанную награду среди кинематографистов мира. Сыграло роль, видимо, то, что при всей левизне фильм недвусмысленно показывает: любая революция, любая война, пускай даже освободительная, сеет террор, и если кашу заваривают харизматики, то страдают так называемые "простые люди".

Второй каннский фильм плывет к нам из Финляндии: это "Огни городской окраины" Аки Каурисмяки. Бескомпромиссный рассказ о простом охраннике, которого подставляют и делают соучастником преступления циничные мафиози. Это также история любви, верности, предательства и солидарности одиноких, отчаявшихся душ. Это и образ современной Финляндии, выталкивающей в маргинальное поле всех, кто не готов к жесткой конкуренции. Вместе с тем режиссер дает незаметный, но существенный сдвиг времени-пространства, в результате чего на экране возникает "страна, которой больше не существует", да, собственно, в чистом виде никогда и не существовало. Это страна без компьютеров, агрессивной секс-рекламы и других примет постиндустриального общества — вымышленная страна под названием Каурисмяки-лэнд. В ней очень много от России XIX века с ее литературным культом "маленького человека". Недаром фильм начинается с прогулки подвыпивших русских мужиков и примерно такого текста: "В детстве жизнь Горького была очень тяжелой. Чехов болел туберкулезом. Толстой тоже был несчастен. А Пушкин едва успел родиться — и уже умер".

Новый тренд: если с Запада идут откровенно социальные драмы, то с Востока — экзистенциальные (ровно наоборот, чем было в прошлом веке). Турецкий режиссер Нури Билге Джейлан уже награждался несколько лет назад в Канне за картину "Отчуждение". Тогда его прозвали "турецким Тарковским" — за цитаты из "Зеркала" и поэтичные кадры заснеженного Стамбула. Новый фильм Джейлана называется "Времена года", и режиссера, награжденного за него призом ФИПРЕССИ, впору теперь назвать "турецким Антониони". Ситуация фатального дисконтакта между мужчиной и женщиной развернута с изощренным режиссерским искусством и, что приятно, с некоторой инъекцией юмора. Из единственной любовной сцены Джейлан сделал настоящее цирковое карате-шоу — такое не постеснялся бы вставить в свое кино сам Альмодовар.

Если последний корабль из Канна, груженный фильмами, вот-вот доплывет до Москва-реки, то в Венеции его только-только загружают. Но состав фирменного груза уже известен. Будет долгожданная мистика от Дэвида Линча — "Внутренняя империя", будет "Черная орхидея" Брайана де Пальмы (по одноименному роману Джеймса Эллроя, автора "Секретов Лос-Анджелеса"). Это одиссея страсти, любви, продажности, алчности и порочности, основанная на реальной истории убийства голливудской старлетки, потрясшего Соединенные Штаты в 1947 году, ставшего городской легендой и до сих пор остающегося нераскрытым. В фильме играют Джош Хартнетт, Миа Киршнер, Хилари Суонк и вездесущая Скарлетт Йоханссон. Вездесущая, потому что она фигурирует и в новом фильме Вуди Аллена "Сенсация", который тоже скоро выйдет на наши экраны.

Самое неожиданное, что среди венецианского товара заметное место занимают фильмы made in Russia. Их целых три, все были впервые представлены на "Кинотавре" в Сочи, но, прежде чем достичь московских кинотеатров, предпочли совершить морской круиз через Венецию. "Эйфория" Ивана Вырыпаева — кинодебют известного театрального драматурга и режиссера, жесткая любовная драма из жизни деревенских "неоварваров" на фоне беспредельной российской шири, что в природе, что в душе,— ее бы сузить немного. "Свободное плаванье" Бориса Хлебникова — тоже о беспределе и тоже "из жизни примитивов", но, в отличие от Вырыпаева, Хлебников, точно в русле европейского арт-хауса, озабочен социальными мотивами, в частности охватившей провинцию безработицей. "Эйфорию" покажут в Венеции в конкурсе, "Свободное плавание" — в программе "Горизонты", а вот "Острову" Павла Лунгина выпала почетная миссия закрывать Венецианский фестиваль. Это кино про отшельника, живущего в монастыре и искупающего тяжкий грех своей молодости.

Как это ни удивительно в наше время высоких скоростей и синхронного проката, но осенью ожидается еще один корабль из Венеции, который задержался на целый год и все еще плывет к нам с прошлогоднего фестиваля. Среди его грузов абсурдистская драма "Такэсиз" — так называемый 12-й том собрания сочинений Такэси Китано, культового японского режиссера и актера, который стал настолько великим, что может позволить делать фильмы о себе. И политико-эротическая мелодрама француза Лорана Канте "На юг", где на фоне африканской экзотики Шарлотта Рэмплинг играет одну из женщин-пионерок секс-туризма. И, наконец, "Сочувствие госпоже Месть" — завершающая часть трилогии о мести, которую снял кореец Чхан Ук Пак. В трилогии наиболее знаменита (поскольку получила благословение Тарантино) вторая часть "Oldboy", но она уже была на наших экранах. Теперь вместе с третьей выйдет первая — с симметричным названием "Сочувствие господину Месть". Жанр триллера поворачивается в каждом из фильмов неожиданными, порой гротескно-комедийными гранями.

Еще один припозднившийся корабль гружен исключительно чемоданами. На каждом бирка с фамилией владельца багажа: Питер Гринуэй. Это он загрузил судно "Чемоданами Тульса Люпера" — экспериментальной киноэпопеей, состоящей из трех частей, а в качестве копродюсеров имеющей Великобританию, Испанию, Италию, Люксембург, Нидерланды, Венгрию, Германию и Россию. Начинаясь в Моабской пустыне, фантастические приключения главного героя растягиваются чуть ли не на целое столетие, распространяются по разным странам и континентам и даже приводят его в СССР, где гидами ему служат несколько наших артистов.

Не менее занятный экспериментальный фильм покажет другой знаменитый британец — Майкл Уинтерботтом. "Тристрам Шенди: история петушка и бычка" — весьма нестандартная адаптация романа Лоренса Стерна. Фрагменты литературного сюжета перемежаются другим, который отражает коллизии съемочного периода, борьбу актерских амбиций (отсюда — петушок и бычок, причем в английском оригинале это соперничество более откровенно завязано на эротическую символику).

Неожиданную для иранского кино тему поднял Мохсен Махмалбаф в фильме "Секс и философия", но здесь ему, вероятно, помогли преодолеть традиционное целомудрие и табу исламской культуры копродюсеры — Таджикистан и Франция. Франция — уже без всяких копродюсеров — поет гимн любви вечному городу в фильме "Париж, я люблю тебя". Это альманах киноновелл, действие каждой разыгрывается в одном из районов французской столицы и рассказывает о любовном приключении. Рассказчики же — не только выдающиеся французы (среди них Жерар Депардье и Оливье Ассаяс), но и не менее именитые иностранцы — Джоэл Коэн, Гас ван Сент и Том Тыквер. Наконец, любители эротического экстрима получат желаемое на просмотре фильма "Shortbus" американца Джона Камерона Митчела, который произвел самый большой скандал на Каннском кинофестивале.