чеченская амнистия
Вчера глава Национального антитеррористического комитета (НАК) Николай Патрушев продлил срок добровольного разоружения боевиков до 30 сентября. К этому времени планируется принятие Госдумой постановления о полноценной амнистии для членов незаконных вооруженных формирований. Пока же силовики говорят, что патрушевская амнистия провалилась — сдалось всего около 70 боевиков, среди которых нет ни одного известного командира. Вчера к разоружению боевиков решили привлечь сенаторов: 17 членов Совета федерации согласились стать посредниками между правоохранительными органами и желающими сдаться. При этом сенатор от Ингушетии Исса Костоев заявил, что со сдачей пока лучше повременить.
"Обсуждать нам пока нечего"
В списке переговорщиков от Совета федерации оказались зампред СФ Светлана Орлова, председатели трех комитетов — по обороне, соцполитике и контролю за обеспечением деятельности СФ, восемь зампредов различных комитетов и пятеро сенаторов. При этом в информагентствах были размещены телефоны всех 17 членов СФ, которые уполномочены на ведение переговоров с боевиками или их представителями.
Корреспондент Ъ решил попробовать пройти процедуры сдачи. Легенда была такая: меня зовут Сергей, фамилию называть пока не хочу, звоню по поручению своих товарищей, которые воевали в отряде Руслана Гелаева, но сдаваться чеченцам не хотят, потому что у них сложные отношения с Рамзаном Кадыровым. Переговоры решили начать с рядовыми членами СФ, полагая что в этом случае можно будет обойтись без посредничества многочисленных секретарей и помощников. Однако ни один из пяти выбранных мною абонентов не ответил. Пришлось переключаться на зампредов комитетов, но и к их телефонам тоже никто не подходил. В кабинетах трех председателей комитетов трубки снимали секретарши. Все они, узнав о цели звонка, в первую очередь удивлялись неосведомленности звонящего. "Вы зачем, вообще, сюда звоните? — говорила одна из них.— Вы что, не знаете, что несколько дней назад начались парламентские каникулы и все сенаторы разъехались?"
На вопрос, кому же мне в таком случае сдаваться и куда нести оружие, дама ответить не смогла, порекомендовав перезвонить ей в середине сентября. Тогда, мол, она поможет связаться с шефом, который пока находится "вне досягаемости".
Зашли в тупик и переговоры с неназвавшимся помощником или сотрудником аппарата зампреда СФ Светланы Орловой. Этот господин долго выяснял, откуда обратившийся узнал номер телефона, какой интернет-сайт и в какое время его опубликовал, после чего попросил назвать ему свои имя, фамилию и номер телефона. "С вами немедленно свяжутся",— сказал помощник. На вопрос, кто именно, ответил: "Те, кому положено, те и свяжутся".
Сразу взял трубку только сенатор от Ингушетии Исса Костоев. Услышав легенду, сенатор заявил, что он всегда "открыт для переговоров", но "обсуждать нам пока нечего", поскольку, пообещав что-либо, он будет вынужден обмануть, а делать этого не хочет. "Дело в том, что все амнистии, принятые в России до сих пор,— пустые,— объяснил сенатор Костоев.— Сегодня нет ни одного акта, утвержденного в законодательном порядке. Нужно сначала принять тяжелый по своим последствиям, но тщательно проработанный и применимый для каждого конкретного случая закон об амнистии, в котором была бы четко прописана процедура сдачи, а потом уже вести переговоры".
В этом законе, по мнению господина Костоева, должны быть перечислены все преступления, которые теоретически мог совершить тот или иной человек, и регламентирована мера ответственности, которую понесет сдавшийся за каждое из этих преступлений. Пока же такого документа нет, сенатор посоветовал мне не забывать о том, что сегодня "сам факт вступления человека в организацию, признанную террористической, уже является преступлением", и сделать соответствующие выводы, прежде чем искать контактов с властями. "Поймите, я не имею права на обман,— отметил он.— Ведь обману я, к примеру, вас одного, и весть об этом тут же распространится по всему Северному Кавказу".
В целом со своим коллегой был согласен и руководитель комиссии СФ Александр Торшин, к которому корреспондент Ъ обратился уже официально. "Вполне понятно, что многие боевики с недоверием относятся к тем, на которых они еще недавно смотрели сквозь прицел автомата. Думаю, что именно по этой причине не сработало предложение о добровольной сдаче",— считает сенатор. Господин Торшин убежден, что объявляемые властями амнистии не способны вернуть к мирной жизни реально воюющих боевиков. "То, что мы делаем,— это самообман. Из леса надо вытаскивать тех, на ком кровь, кто реально воевал, а иначе мы долго будем заниматься этим процессом. Ведь прочие участники НВФ, на которых нет крови, могут легализоваться и без этих амнистий",— сказал сенатор. Господин Торшин считает, что нужно добиваться освобождения от уголовного наказания каждого отдельно взятого боевика, даже если он причастен к серьезным преступлениям, через индивидуальное помилование. "Я понимаю, что это очень сложная процедура, что помиловать может только президент страны и только уже осужденного, но другого выхода я не вижу",— заключил сенатор.
Настоящие боевики останутся в лесу
Вчера власти еще не определились с точным количеством боевиков, которые воспользовались предложением главы НАКа Николая Патрушева от 15 июля добровольно сложить оружие. Премьер Чечни Рамзан Кадыров сказал, что сдалось около 70 боевиков, а господин Патрушев назвал цифру 63. По данным же чеченской прокуратуры, за последние две недели с явкой c повинной в правоохранительные органы Чечни обратилось всего полсотни человек, причем среди них нет ни одного заметного лидера. "Главным образом это те, которые уверены, что за ними нет серьезных преступлений, и могут смело рассчитывать на освобождение от уголовного преступления",— сказал Ъ зампрокурора республики Саид Пашаев. По словам зампрокурора, люди, проходящие по 208-й ("Участие в НВФ") и 222-й ("Незаконный оборот оружия") статьям могут рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, добровольно сдавшись властям, в любое время и без всякой амнистии. "Этот процесс у нас шел и до специального предложения НАКа, думаем, что будет продолжаться и после окончания действия срока этого подложения",— пояснили в чеченской прокуратуре.
Впрочем, тотальной сдачи боевиков никто и не ожидал. Те, кто действительно хотел это сделать, давно уже служат в структурах республиканского МВД и спецбатальонах внутренних войск "Юг" и "Север", сформированных под личным руководством премьера Чечни Рамзана Кадырова — главного и самого надежного гаранта бывших боевиков. Вакантных мест в штатах чеченских силовых структур не осталось, поэтому девать тех, кто попадет под призыв Николая Патрушева о разоружении, некуда. Провалилась и попытка вернуть противников из-за границы. Бывший министр обороны Ичкерии, а ныне депутат парламента Чечни Магомед Ханбиев, съездив в Азербайджан, с большим трудом смог вывести оттуда только двух своих родственников, не участвовавших в боевых действиях. Да и тех пропустили через границу только после личного вмешательства премьера Чечни Кадырова.
Такая же ситуация и в соседнем Дагестане. По данным дагестанского МВД, сдалось всего семь человек. Глава администрации Хасавюрта Арсланали Муртазалиев считает, что причина этого в отсутствии доверия к правоохранительным органам. "Никто не хочет давать конкретные гарантии тем, кто готов вернуться. А тому, что говорят некоторые руководители правоохранительных органов, люди просто не верят",— убежден господин Муртазалиев.
В свою очередь, находящийся за границей заместитель председателя парламента Ичкерии Селим Бешаев убежден, что боевики сдаваться не пойдут, что бы им российские власти ни обещали: "Ни к военным, ни к так называемой чеченской милиции у людей доверия нет. Люди натерпелись от них столько, что это доверие теперь не восстановить".
Таким образом, можно предположить, что амнистия, срок которой был продлен вчера главой НАКа Патрушевым до 30 сентября, также не принесет результатов. Не следует ожидать их и от настоящей амнистии, которую осенью собирается объявить Госдума. "Боевики выйдут из леса, только когда власти простят им не абстрактное участие в НВФ, а конкретные тяжкие преступления — убийства и теракты,— сказал Ъ один из руководителей МВД Чечни.— Но этого никогда не будет".