сентиментальность
Сегодня в прокат выходит фильм Педро Альмодовара "Возвращение". Знаменитый испанец в очередной раз признался в любви к женщинам, наглядно доказав, что в общем-то они вполне могут обходиться без мужчин.
"Возвращение" Педро Альмодовара прочили в победители последнего Каннского фестиваля, но в итоге прославленному испанскому режиссеру пришлось удовлетвориться призом "за лучший сценарий". Правда, награды "за лучшую женскую роль" был удостоен еще и практически весь актерский ансамбль фильма. Несколько лет назад каннское жюри подобным образом отметило "Восемь женщин" Франсуа Озона. Впрочем, надо заметить, что к своим женщинам их кинопигмалионы испытывают абсолютно разные чувства. Если для склонного к нигилизму француза "слабый пол" является средоточием порочных страстей, и только это вызывает у него восхищение, то испанец взирает на своих героинь со старомодным пиететом истинного идальго. И даже больше — готов признать "сильным полом" именно женщину.
Вообще же в названии нового фильма Педро Альмодовара трудно не уловить символического смысла. После мизантропического и саркастичного "Дурного воспитания", в котором знаменитый испанец словно бы поквитался с мужчинами, омрачавшими его отрочество, режиссер с восторгом окунается в дорогой его сердцу и досконально исследованный во множестве ранних картин мир женщин. Возвращаясь одновременно и к истокам автобиографии. Неслучайно Педро Альмодовар постоянно подчеркивает в интервью, что в работе над "Возвращением" его вдохновляли образы Ла-Манчи, где прошло его детство, и воспоминания о покойной матери.
Собственно, инстинкт материнства, торжествующий даже над смертью, по сути, и есть главный герой этой "ностальгической комедии". Он заставляет вернуться из небытия для объяснения со своими взрослыми дочерями Соул (Лола Дуэньяс) и Раймундой (Пенелопа Крус) старуху со всклоченными седыми космами (Кармен Маура). Одну она жалобно окликнет из багажника автомобиля, другую стиснет в объятиях, выбравшись из-под кровати, откуда долго с обожанием будет разглядывать ее стройные ноги. Характерно, что ни мечтательную парикмахершу Соул, ни практичную уборщицу Раймунду, только что избавившуюся от тела мужа, опрометчиво решившего разделить свою похоть с дочерью (Йоана Кобо), появление призрака ничуть не пугает и даже не удивляет. В мире, который населяют женщины Педро Альмодовара, смерть если не упразднена, то по крайней мере приручена. Ее отрицает само движение жизни. Бабушку, дочерей и внучку связывает нечто более прочное, чем кровные узы — возрождающийся в каждой новой женщине идеальный образ мира.
Это мир, где из века в век повторяются простые и надежные действия. Моются полы, даже если при этом на них затираются пятна крови. Варится варенье и маринуются овощи, чтобы потом угощать и одаривать ими всю родню. Перешиваются и штопаются старые вещи. Беззлобно обсуждаются соседи и верные рецепты победить хвори. Прибираются могилы, в которых, наконец, угомонились непутевые лодыри и прожектеры — мужчины. Мир, где женщина самодостаточна — в терпеливом приятии ежедневных домашних забот, покое счастливого отдыха, даже в наслаждении собственной красотой. В одном из самых лучезарных эпизодов фильма его главная героиня — Раймонда — внезапно пускается в беззаботный пляс. Режиссер в этот момент любуется не только боготворимыми им шеей, плечами и грудью вернувшейся в его кинематограф после бездарной эксплуатации Голливудом этих соблазнительных частей тела Пенелопы Крус. Его завораживает именно самозабвение танцовщицы. Только что она наконец-то засыпала землей морозильную камеру с трупом мужа. И теперь среди милых родственниц и товарок отстукивает каблучками гимн жизни, в которой нет смерти. Как знать, может быть, эти прекрасные и плотью, и духом создания в недалеком будущем начнут размножаться исключительно искусственным путем? Им ведь уже, если судить по "Возвращению", вовсе не нужны мужчины. Разве что пара гитаристов-аккомпаниаторов. И еще, конечно, беззаветно преданный им Педро Альмодовар, в награду за верность посвященный в их тайну.