Право быть лучшим
Новость о том, что 12-летний Вова Лесков может уйти в другую школу, в его классе была воспринята как ЧП. Учителя по разным предметам вызывали маму и просили, чтобы сын передумал. Одноклассницы плакали и не стеснялись этого. А друзья Вовы сформировали возле его дома самый настоящий пикет. И Вова, конечно, передумал — все-таки душа класса и лучший ученик. Ничего этого не было бы, если бы не читатели Ъ. Вы спасли Вову Лескова от смерти.
"Сейчас каникулы, Вова немного ленится,— говорит Евгения, Вовина мама, пока сын раскатывает на велосипеде по улицам городка Лихославля.— Вот с утра в библиотеку отказался идти". Все мамы, конечно, должны быть немного строгими, но в случае с Вовой, мне кажется, она зря так. В школе он один из лучших учеников. А в своем пятом классе просто авторитет непререкаемый. Правда, еще и потому, что на два года старше одноклассников. Так уж получилось.
В 1997 году Вове был поставлен диагноз "апластическая анемия тяжелой формы". Болезнь поражает красные кровяные тельца и приводит к таким же последствиям, как и лейкемия. Нужно было тяжелое, длительное и дорогостоящее лечение. Жизненно необходимый ребенку препарат нейпоген стоил тогда $670 за упаковку. Упаковок нужно было десять. А Евгения работала пекарем в селе Биджан Еврейской автономной области. И для нее эта сумма была космической.
Отчаявшись добиться не то чтобы денег, но хотя бы сочувствия от местных органов соцзащиты, она написала в Российский фонд помощи. И собранных вами средств хватило и на нейпоген, и на долгое двухлетнее лечение в Российской детской клинической больнице (РДКБ). Потом Евгения продала дом на Дальнем Востоке и переехала с детьми в городок Лихославль Тверской области — чтобы к врачам поближе. Так вот и началась у Вовы новая жизнь.
Оказавшись в новом доме после двух больничных лет, Вова первым делом заявил, что хочет в школу: "Скучно! Я устал никого не видеть!" Евгения настаивала на домашнем обучении, но сдалась. Вова быстро вышел в первые ученики и останавливаться не собирается. Почти все оценки за год — пятерки. За них Вовка получил в подарок от мамы велосипед. А за четверку по русскому языку — обязанность заниматься во время каникул. Вот тогда-то, после таких успехов мама предложила сыну перейти в другую, более престижную школу. Но учителя и одноклассники узнали об этом и уговорили Вову остаться. Его здесь все очень любят.
И пока он гоняет на велике вместо библиотеки, его мама говорит мне, что уже в этом сентябре с сына должны снять инвалидность. Прежде врачи думали до 16-летия ждать, но мальчик выздоравливает очень хорошими темпами. "Он победил болезнь!" — гордо сказала мне Евгения.
Вовка взрослеет и становится застенчивым. Хранит, например, детские игрушки, которые ему подарили в больнице совершенно незнакомые люди, но показывать их теперь не любит — стесняется. Все же взрослый. "Он вообще в больнице сильно изменился,— говорит мама.— Беззаботность без остатка прошла. Серьезный такой стал, и чувство ответственности появилось. И, кажется, сознает, что в мире очень много хороших людей".
В РДКБ, в одном отделении с Вовой Лесковым лежала девочка, она учила его рисовать и все рассказывала, как интересно заниматься музыкой. И вот теперь каждое утро он перед уроками ходит в музыкалку, в класс народных инструментов. Домру, правда, Вова уже освоил, сейчас хочет научиться игре на саксофоне. Учиться придется в Твери, это сорок минут на электричке в один конец. Еще на очереди — бальные танцы, и это тоже в Твери. А вообще в глобальных планах у Вовы профессиональные занятия музыкой.
Мама думает, что это все мальчишество и обязательно пройдет. Вова не спорит, словно бережет маму. Ему всего 12 лет, и он держится так, будто уже определился. Будет играть и, наверное, вспоминать ту самую девочку из больницы. Только никому об этом не скажет. Просто из застенчивости.