Перевыбор "России"

До окончательного разрушения столичной гостиницы "Россия" — символа показушного советского гостеприимства — остались считанные дни. "Россия" никогда не была украшением города, но ее уважали как самую большую гостиницу страны. А вместе с уважением к ней приклеилось и немало мифов, которые теперь, очевидно, будут забыты. Самые известные городские легенды, связанные с гостиницей, изучил корреспондент "Ъ-Дома" КИРИЛЛ НОВИКОВ.

Чистота тишины

Самый живучий миф о "России" — гостиница была построена на месте бессмертных памятников московского зодчества, разрушенных варварами-большевиками. В действительности же большая часть настоящего архитектурного наследия была уничтожена задолго до большевиков, а самое ценное из того, что оставалось к 1917 году, сохранилось и при новой власти. Деревянные постройки Зарядья регулярно горели еще со времен вторжения татар, а знаменитый пожар 1812 года и вовсе ничего не оставил от старинного района "за рядами". В том пожаре сгорели многочисленные боярские и купеческие палаты. Зарядье восстановили, но прежнего великолепия было уже не вернуть — район превратился в обиталище мелких торговцев и ремесленников, каковым и оставался весь XIX век. К концу XIX века Зарядье также напоминало некое подобие еврейского гетто, поскольку евреи, в большом количестве приезжавшие в Москву, оседали преимущественно там. Но общий облик Зарядья, ставшего к тому времени воплощением "московской старины", почти не менялся. Советский писатель Леонид Леонов, выросший в дореволюционном Зарядье, так описывал этот район: "Жизнь здесь течет крутая и суровая. В безвыходных каменных щелях домов в обрез набилось разного народа всех видов и ремесел, мелкая муравьиная родня... Городские шумы и трески не заходят сюда — зарядцы уважают чистоту тишины".

Перемены начались вскоре после революции. Прежде всего, после переезда советского правительства в Московский Кремль, район начали очищать от "враждебного элемента". Но даже после того как Зарядье "зачистили" от купцов, оно не стало выглядеть по-социалистически, оставаясь, как тогда говорили, "захолустьем в центре столицы". Исторический, но неказистый район, ветшавший под самыми стенами Кремля, был обречен на реконструкцию. В 1935 году Сталин одобрил генеральный план реконструкции Москвы, по которому предполагалось "высокий холмистый берег (Зарядье) освободить от мелких построек с сооружением на этом участке монументального здания". После этого Зарядье начали постепенно ломать, но самое ценное все-таки не тронули. Так, палаты бояр Романовых XVI века, Старый Английский двор, церковь Великомученицы Варвары и ряд других памятников остались стоять на своих местах, где пребывают и сегодня.

Социалистическое обустройство

Вторая расхожая легенда, связанная с "Россией", говорит о том, что гостиницу строили в невероятной спешке, лишь бы успеть к 50-летию Октября, а потому толком не успели ее доделать. Легенда эта отчасти верна, поскольку корпуса отеля действительно возводились ударными темпами, но верно и то, что работы по застройке Зарядья на самом деле тянулись почти 30 лет.

Прежде всего власти долго не могли решить, что именно строить в непосредственной близости от Кремля, отчего различные проекты рассматривались с особой тщательностью. Сначала было решено строить в Зарядье здание Наркомтяжпрома ("Дом промышленности"), которое ранее планировалось возвести прямо на Красной площади. Среди множества предложений наибольшие шансы были у проекта братьев Александра и Леонида Весниных, которые предлагали построить высотное здание на 4 тыс. рабочих кабинетов. Однако политики решили, что небоскреб, возвышающийся над Кремлем, слишком большая роскошь для чиновников наркомата. Поскольку аппарат советского правительства рос как на дрожжах, было решено строить "второй Дом Совнаркома" (первый Дом Совнаркома находился в Охотном ряду — ныне это здание Госдумы). В объявленном конкурсе снова победил проект Весниных, которые на этот раз вместо небоскреба предложили строить массивное и помпезное здание, где архитектура, по словам зодчих, должна была "звучать строго и стройно, как музыка Баха".

Весной 1941 года проект Весниных начали воплощать в жизнь. Была утверждена смета строительства, чиновники хозяйственного управления Совнаркома выезжали в Подмосковье осматривать предназначенный для строительства камень, на месте будущей стройки начался снос старых домов. Но с началом войны строительство было заморожено, и проект "второго Дома Совнаркома" оказался забытым навсегда. Однако зачин стройки века был положен, и после победы Зарядьем снова занялись вплотную.

После войны Москву ожидала новая волна реконструкции, причем на этот раз высотные здания не только предлагались в проектах, но и воплощались в камне. Строительство высоток координировал главный архитектор Москвы Дмитрий Чечулин, который рассчитывал лично возвести самую высокую из них. Задуманная высотка называлась в проекте просто "административным зданием в Зарядье", поскольку по-прежнему сомневались, кому ее отдать — Совмину или Министерству тяжелой промышленности. Чечулин собирался возвести 32-этажную башню, увенчанную гигантским гербом СССР, в которой бы располагалось порядка 2 тыс. рабочих комнат. Здание было торжественно заложено 7 сентября 1947 года — в день 800-летия Москвы, и вскоре строители приступили к работе. Возвели гигантский стилобат — платформу, выходившую на набережную, под которой размещалось вместительное бомбоубежище. Начался монтаж металлического каркаса, но строители не слишком торопились, и к 1953 году, кроме стилобата, практически ничего не было достроено. Со смертью Сталина власть и пристрастия к крупным архитектурным формам в стране поменялись, и уже в 1954 году строительство было вновь заморожено на десять лет.

Чечулин переживал, что проекту его мечты не суждено воплотиться в жизнь, но руки не опускал и регулярно предлагал все новые и новые проекты, предполагавшие использование уже построенного стилобата. Но поскольку он уже в то время не был главным архитектором Москвы, продвигать свои проекты ему уже не удавалось, а новое архитектурное начальство не торопилось связываться с Зарядьем, на котором уже не раз обжигались отечественные зодчие.

Наконец в конце 1950-х Чечулин смог предложить идею, которую одобрили на самом верху. В 1959 году было принято решение строить Кремлевский дворец съездов, способный вместить 6 тыс. делегатов, и архитектор предложил возвести на старом стилобате гостиницу, которая могла бы их всех вместить. Но и на сей раз со строительством не стали спешить. Работая над проектом, Чечулин и несколько его сотрудников успели побывать в Лондоне и Париже, дабы ознакомиться с достижениями зарубежного отелестроения. Подчиненные Чечулина объездили несколько городов ФРГ и США и даже консультировались с руководством Hilton. Наконец в 1960 году проект "русского 'Хилтона'" был готов, и Хрущев во время встречи с зодчими в Доме архитектора его одобрил. При этом советский лидер предложил сделать здание "повыше", что и было исполнено. И снова никто не спешил, поскольку к строительству приступили только в 1964 году. 1 января 1967 года гостиница была сдана.

Обойный отдел

Третий и самый мрачный миф о "России" — легенда о страшном пожаре 1977 года, который якобы был следствием умышленного поджога. В этой трагедии и в самом деле немало подозрительных деталей, которые породили массу слухов и домыслов, но основной причиной их возникновения стала та секретность, которой была окружена катастрофа.

События развивались следующим образом. Ночью 25 февраля 1977 года в здании гостиницы возник пожар. Пламя мгновенно распространилось по обширной территории, охватив 5-й, 11-й и 12-й этажи. Люди, находившиеся выше 12-го этажа, оказались в ловушке, и те, кто пытался пробиться вниз, задыхались в дыму. Прибывшие пожарные не располагали необходимой техникой: имевшиеся лестницы доставали только до седьмого этажа. В итоге погибли 42 человека, включая 5 работников гостиницы и 13 пожарных.

Хотя о трагедии знала вся столица, советская пресса ограничилась скупым сообщением в "Вечерней Москве", где о жертвах не было ни слова. У властей были причины для такой секретности: 8 января 1977 года в московском метро был совершен взрыв, за которым стояла группа армянских националистов. Эта же группа успела к тому времени совершить еще два взрыва, и следствие еще продолжалось. Естественно, грандиозный пожар в "России" был воспринят как возможный теракт, и эту версию стали активно прорабатывать. Еще подозрительнее было то, что в ту же ночь горело издательство "Правды", а потому власти, серьезно опасавшиеся начала диверсионной войны против СССР, сочли нужным сохранять максимальную секретность. И все же несмотря на то, что версию поджога тщательно отрабатывали, найти ей подтверждения так и не смогли.

Сторонники версии поджога до сих пор указывают на то, что очагов возгорания должно было быть несколько, поскольку между 5-м и 11-м этажами огня не было. Однако следствие нашло этому объяснение, установив, что огонь двигался по воздуховодам. Объяснилось и то, почему пламя так быстро распространялось: во всей гостинице не было системы противопожарной сигнализации, и огонь просто не могли заметить, пока не стало слишком поздно. К тому же стены отеля были оклеены импортными обоями, которые отлично горели и при этом испускали ядовитый дым. По крайней мере, во время следственного эксперимента вагон, оклеенный такими обоями, выгорел за 15 минут.

Мифы вокруг самой большой гостиницы СССР продолжали возникать и после пожара. По крайней мере легенды о тотальной прослушке всех номеров и о чисто советском уровне обслуживания уже стали достоянием истории. Впрочем, достоянием истории уже стал и сам "советский 'Хилтон'".