Пора и месть знать

В прокат вышел неонуар корейского режиссера О Сын Ука «Револьвер». Михаил Трофименков ни разу не вздрогнул от саспенса и не усомнился в благополучном для героини исходе, хотя и оценил авторский холодный минимализм и умение разводить сложные мизансцены.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Коррумпированный Сеул должен содрогнуться: на свободу после двухлетнего заточения, в процессе которого она заработала выразительный шрам на лице, вышла сержант полиции Ха Су Ён (Чон До Ён).

В свое время, купившись на обещание условного срока, гонорара в 700 тыс. местных красивеньких долларов и роскошную квартиру в центре Сеула, она взяла на себя вину за крышевание клуба, через который отмывались грязные деньги некой всемогущей корпорации.

Условный срок обернулся реальным со всеми вытекающими для заключенного полицейского последствиями. А на волю Ха вылетела голой как сокол. Экс-начальник и любовник, капитан Лим, ради спасения которого Ха легла на нары, не только изменил ей с вертихвосткой из ночного клуба Чон, но еще и имел наглость, по официальной версии, застрелиться.

Ни тебе ни денег, ни крыши над головой, одно только презрение либо забвение со стороны бывших коллег. Семь бед — один ответ. Надавив на кого надо, Ха обзаводится винтажным револьвером и суммой, достаточной на номер в дорогом отеле и односолодовый виски, и пускается в методичный поиск обещанных денег.

Большую часть фильма она обходит всякого рода преступную публику, выдаивая из каждого крупицу сведений. Сложившись в мозаику, они позволят выйти на верхушку корпорации: влиятельную госпожу Грейс и ее то ли брата, то ли любовника, то ли сына, психопата Энди (Чи Чхан Ук).

Все это было бы скучно, если бы не два обстоятельства.

Первое из них — крепкая женская дружба, нежданно завязавшаяся между Ха и неотразимой идиоткой Чон. Вариация на традиционную для Голливуда тему «бадди муви» о рождающемся в пламени криминальной интриги братстве антагонистов. Плевать, что Чон работает одновременно на всех интриганов, сливает информацию о телодвижениях Ха и ставит под угрозу ее жизнь. Ну как на нее сердиться, птичку этакую.

Главный козырь — сама Чон До Ён. В самых роковых обстоятельствах невозмутимая, как индианка, ее Ха со своими длинными распущенными волосами похожа на классическую скво. Была бы похожа и на выходца с того света, если бы таковых обуревали мечты о сумке с наличностью и документах на жилплощадь.

Присутствие Чон До Ён на экране компенсирует отсутствие саспенса, до поры до времени вопиющее. Время же саспенса наступает, когда О Сын Ук демонстрирует умение развести сложную мизансцену, занимающую едва ли не четверть экранного времени.

На ночном шоссе, вблизи прекрасного буддистского храма встретятся почти все протагонисты. Неразлучные героини. Энди, прикованный к инвалидному креслу после беседы с мастерицей кендо Ха. Троица нанятых им дегенератов с бейсбольными битами. Продажный экс-напарник Лима. Хозяин ночного клуба.

Все они пытаются то забить друг друга битами, то раздавить автомобилями, то вульгарно пристрелить. К второстепенным фигурантам применима классическая формула: жили грешно и умерли смешно. К главным же режиссер проявил неожиданное великодушие: кому-то отстрелили палец, кому-то — ухо, кого-то просто заставили поклясться, что они никогда больше не будут обижать женщин с револьвером и телескопической дубинкой. А Ха сможет наконец спокойно поесть жареную рыбку и запить ее рисовой водкой.