В рамках XIV кинофестиваля "Окно в Европу" в Выборге прошел показ фильма "Свободное плавание", который не участвует в конкурсе, но зато его режиссер Борис Хлебников входит в основное жюри. До этого "Свободное плавание" можно было увидеть в конкурсе "Кинотавра", где фильм удостоился приза за режиссуру. В прокат странная картина выйдет в ноябре, до которого не в силах терпеть с рецензией ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Молодой человек, которого в фильме Хлебникова играет Александр Яценко, на самом деле никуда не плывет, разве что дрейфует по течению жизни, которая, в общем-то, больше похожа на тихий омут, где не водится никаких чертей, даже если достанешь до самого дна. Можно было бы сказать, что по этому самому "дну" как раз и топчется герой "Свободного плавания", если бы предложенная в фильме картина мира хотя бы теоретически предполагала существование "верха". Здесь имеется только понятие "поверхности" — дорожного полотна в приволжском городишке, над выравниванием которого трудится герой в составе удивительной бригады: кроме него, безымянного и безропотного, в ней еще двое таких же анонимных носителей функции — человек-пестик и человек-ведро. Человек-ведро насыпает битый кирпич в дорожную прореху, человек-пестик измельчает его кувалдой, а главный герой долбит ломом получившуюся насыпь. Контролирует этот ритуал человек-прораб, ничего не умеющий делать руками, зато виртуозно владеющий языком. Этот невзрачный мужчина в сером костюме, под который поддеты кустарные маечки с физиономиями поп-звезд, склонен описывать монотонный процесс бессмысленного труда в поэтических, образных выражениях, представляющих дорогу как некий живой организм с душой и эмоциями.
В сущности, Борис Хлебников такой же прораб от режиссуры, который не придумывает от себя ничего нарочито увлекательного и интересного, а тихо и незаметно "производит работы" по разглядыванию одушевленного нутра в любом неодушевленном предмете, будь то расчлененная на части мясорубка, разложенная на газетке, или сломанная табуретка, которую герой чинит у себя дома, поражая зрителя неожиданно прорезавшейся у него способностью и к целесообразным, доступным пониманию действиям, а не только к машинально-сомнамбулическим.
В неизменной летаргии, не меняя выражения лица и не ускоряя ритма своих плавных движений, герой, из биографических данных которого известно только то, что он "Заяц по гороскопу", перемещается с завода домой, из дома на дискотеку, где партнерши по танцам разного возраста, масти и комплекции сменяются так же неизбежно, как различные, но по сути одинаково бессодержательные виды деятельности, которые предлагает порхающему с работы на работу "летуну" сотрудница биржи труда, вечно читающая книжку Донцовой. Хлебников своим вниманием к ничего вроде бы не значащим деталям постепенно доводит зрителя до болезненной подозрительности, когда каждая мелочь кажется уликой. Почему именно Донцова? Могла быть какая-то другая фамилия на обложке или в выборе именно этой писательницы, пишущей под разными заголовками примерно одну и ту же книжку, скрывается какой-то намек?
У героя "Свободного плавания" все время что-то меняется, но при этом все остается по-прежнему: жизнь как бы просачивается по каплям сквозь него, ничем не нарушая мертвый штиль его внутреннего состояния. Поэтому идентифицироваться с ним, упрямо и бессмысленно долбящим ломиком свою дорогу, — чистое буддистское наслаждение, погружение в нирвану, не сравнимое с более обыкновенной возможностью представить себя на месте какого-нибудь супергероя, вынужденного все время совершать общественно полезные поступки.