Вчера участники и очевидцы августовского путча 1991 года вспоминали о нем на круглом столе в Музее политической истории. Собравшиеся так и не выяснили, сумели сторонники Ельцина запустить в России необратимые демократические процессы или сегодняшняя "вертикаль власти" перечеркнула завоевания защитников Белого дома.
Ъ В ночь с 18 на 19 августа 1991 года группа высших руководителей СССР (образовавших Государственный комитет по чрезвычайному положению) попыталась произвести государственный переворот, отстранив от власти президента СССР Михаила Горбачева с целью реставрации советского режима. В Москву были введены войска, лидеры демократической оппозиции объявлены в розыск. Борис Ельцин организовал центр сопротивления в здании Верховного Совета (ВС) РСФСР, которое подконтрольные ГКЧП войска отказались штурмовать. 21 августа ВС осудил ГКЧП. После провала путча члены ГКЧП были арестованы, один из них — министр внутренних дел СССР Борис Пуго — покончил с собой. В 1994 году путчистов амнистировали. Итогом событий стал запрет КПСС и распад СССР.
По мнению Александра Беляева, демократические цели, преследуемые защитниками Белого дома, достигнуты: запущенные в стране преобразования оказались необратимыми. "Главный итог — страна стала развиваться не по тем законам, которые были приняты в коммунистическом обществе", — считает он. Примерно такого же мнения придерживается политолог Валерий Островский, перечисливший в качестве успехов победившего нового режима ликвидацию дефицита, свободный выезд за границу и "некие политические свободы" (например, возможность печати листовок, проведения семинаров).
Впрочем, эту точку зрения мало кто разделил. "В 1991 году нас не устраивало то, что народ не может влиять на события в стране, — заявил политолог Борис Вишневский. — Сегодня все вернулось на круги своя. Власть снова отгородилась глухой стеной, восстановлена вертикаль и почти утрачены свободы. Так кто же победил?". "Мы боролись за свободные выборы, теперь губернаторов назначают. Вернулся контроль над телевидением. Победила контрреволюция", — констатировал депутат ЗакСа Михаил Амосов. Парламентарий полагает, что направление общественно-политического развития сегодня прямо противоположно тому, которое "как бы победило" в 1991 году. "Так и нет гражданского общества, в стране недостроенный авторитаризм", — согласились с ними другие ораторы.
По мнению сотрудника Социологического института РАН Марии Мацкевич, растущее в последнее время, по данным опросов, количество сочувствующих ГКЧП фактически воспроизводит официальную точку зрения властей: "Нельзя сказать, что они за ГКЧП, но и явно не против. События 1991 года не отмечаются как праздник. Этот год не стал моментом, от которого новое государство отсчитывает свое рождение". Некоторые вообще высказали мнение, что свертывание демократических завоеваний началось почти сразу после подавления путча: "Беловежские соглашения, выборы 1996 года никто не называет демократическими, — заявил депутат Госдумы Владимир Чуров. — За них нам, участникам событий 1991 года, должно быть стыдно".
МИХАИЛ ШЕВЧУК