Трубочный глас

Трубочный глас

        Курильщики трубок — люди особенные. Для них курение — это не вредная привычка, а целая философия. А выбор трубки — поистине творческий процесс. Поэтому так ценятся любителями трубки не фабричные, а авторские. О том, как они рождаются, корреспонденту "Денег" Сергею Голубцову рассказал мастер-трубодел Алексей Харламов.

Процесс производства эксклюзивных курительных трубок мне представлялся чем-то вроде армянского цеха по пошиву обуви середины 70-х годов прошлого века: прокуренное помещение, гул станков, за которыми точат деревянные заготовки мастера-самоучки. А между рядами ходит мастер и отечески поправляет сосредоточенных станочников. На деле все оказалось совсем не так, вернее, не совсем так. Помещение, которое арендует Алексей Харламов, действительно запыленное. На площади 6-7 кв. м едва умещаются токарный станок, точило, ленточная пила и бормашина. На верстаке — творческий беспорядок: эскизы, шаблоны, заготовки, кронциркули. Из творцов — сам дизайнер в единственном лице, он же токарь, он же художник, он же топ-менеджер и хозяин.
       Оказывается, авторская трубка делается только так и никак иначе. Сам автор поясняет: "Продукт от трубодела отличается от серийных трубок (так называемых машинных) как костюм из магазина, пусть самого дорогого, от уникального пошива кутюрье. То есть присутствует гарантия, что подобного изделия в мире не существует".
       По словам мастера, его путь к познанию курительного предмета был витиеват, как сама история трубки. Когда-то Алексей закончил училище по специальности "краснодеревщик" с узкой специализацией "инкрустатор дерева по дереву" (маркетри). Какое-то время в разгар перестройки был членом бригады, занимавшейся изготовлением мебели на заказ. Потом кооператив лопнул, пришлось податься на вольные хлеба: собирал дорогую импортную мебель на дому у заказчика. Работа эта не творческая и довольно нудная. Вот тогда-то художник закурил — от отчаяния и безысходности. Когда количество выкуренных сигарет стало подходить к двум пачкам в день, он решил бороться с зависимостью с помощью трубки.
       Первую трубку мастер до сих пор помнит. Это купленная в переходе недорогая (примерно $30) американская Keywoody. Потом была вторая, третья... Но в каждой из них что-то не устраивало. Со временем начал понимать, что трубка — глубоко интимный предмет, требующий сугубо индивидуального подбора. Баланс, вес, хорошие рабочие качества, форма мундштука и прикуса, размер табачной камеры, наконец, эстетические качества — все должно соответствовать харизме владельца и его физическим особенностям.
       Ну а что касается никотиновой зависимости, действительно, трубка явилась неплохой альтернативой сигарете. Дело в том, что курение трубки — целый ритуал. Неспешное набивание камеры табаком, раскуривание, сам процесс — все это требует сосредоточенности и некоторой расслабленности. Кроме того, куря трубку (так же как и сигару), многие практически не затягиваются — больше работают органы обоняния, улавливающие фимиам. Вкусовые качества ощущаются рецепторами под языком. То есть полноценный кайф от употребления трубки можно получить только в закрытом помещении и нечасто, например после завтрака, ланча, обеда и ужина. Курить трубку на ходу, считает мастер Харламов, китч чистой воды. Курение должно отражать эстетику, смысл действа, расцениваемого как наслаждение жизнью. Это вам не сигарета, которую, машинально затягиваясь, можно не замечать ни за рулем, ни на балконе, ни в туалете. И кайф от которой — не от вкусовых ощущений, а следствие мощного никотинового удара в кровь.
       Красноречивая иллюстрация: во время нашей беседы я выкурил пять сигарет, тогда как собеседник — две трубки. Причем не одну и ту же, а разные. "Видите ли,— пояснил Андрей,— после сеанса курения трубка должна быть прочищенной и отдыхать сутки-двое. Поэтому настоящие трубокуры носят (в специальных чехлах) до пяти трубок".
       И еще. Существует как минимум два момента, утверждающих курительную трубку уже в качестве атрибута достатка. Так, на ответственных бизнес-переговорах ковыряние в ее нутре тампером (тройником, состоящим из трамбовки, стержня и ложечки) придаст вам дополнительного шарма и значимости в глазах присутствующих. Кроме того, коллекционирование курительных трубок в сегменте "авторские" — неплохое вложение капитала с прицелом на будущие поколения.
       
Первые изделия Алексея Харламова были глиняными. Начитавшись специальной литературы, будущий мастер решил воспроизвести старые образцы. Те трубки, популярные и у американских индейцев, и у европейских курильщиков (вплоть до самого Петра I), производились именно из глины. Однако первый опыт не удался. Табачок в те времена был другой — сухой, по структуре напоминающий махорку. Современный трубочный табак влажный, и температура его горения где-то на 200°C ниже (примерно 600°C против старых 800°C). То есть продукты горения полностью не испепеляются, а откладываются на стенках табачной камеры в виде влаги, насыщенной никотином и смолами. В отличие от дерева глина их не впитывает, и оттого трубка со временем начинает булькать, хлюпать и шипеть, распространяя вонь от скопившегося внутри "го" (в смысле не говна, а гуано — так называются залежи помета на птичьих базарах, основа для производства селитры).
       Углубившись дальше в технологию изготовления трубки, Харламов понял, что единственным и самодостаточным материалом для трубочной чашки является древесина бриар — прикорневой нарост (корнекап) древовидного вереска, произрастающего вдоль средиземноморского побережья. Если чага на березе или капы на прочих деревьях средней полосы России являются своего рода опухолью, то корнекап тамошнего вереска — обязательный придаток, хранилище питательных веществ, восполняющее недостаток химических элементов в пересушенной почве субтропиков.
       От украинской практики, когда основным материалом служит древесина плодовых деревьев, Алексей отказался: во-первых, такие трубки быстро трескаются; во-вторых, количество свилеватостей дерева — самое ценное в плане эстетики — в корне вишни или груши значительно меньше. Если попытаться воспроизвести в другом материале число структурных изгибов, сравнимое с бриаром, то выйдет трубка размером в полметра.
       Первую партию бриара в количестве десяти кусков (теоретически один кусок — одна трубка; на практике до трети партии оказывается бракованной, но это часто выясняется уже на последнем этапе, при шлифовке практически готовой трубки, которая, увы, обречена в корзину) Алексей Харламов закупил у московской компании-дилера, выложив за пакет порядка $800. Восемь трубок разошлись за две недели. Самая дешевая стоила $150, самая дорогая — $1 тыс. Схема продаж тогда была незатейливая: товар реализовывался через знакомых на Измайловском вернисаже, что рядом с Черкизовским рынком. На вырученные деньги Алексей докупил оборудования и принялся всерьез осваивать перспективную, на его взгляд, нишу.
       Как художник (в свое время Харламов еще баловался и иллюстрацией детских книжек) Алексей не изобретал велосипед в плане дизайна, а полностью доверился датской школе трубоделов, признанной в Европе классической. Лидерство датчан не такое древнее, как иногда говорят,— всего-то полвека. Увы, на днях ушел из жизни один из основателей школы Бо Норд. От американского стиля Харламов отказался категорически: массивные, что называется, брутальные трубки, на его взгляд, просто отталкивают эстетствующего курильщика.
       
Обозначив стиль, новоиспеченный трубодел столкнулся с проблемой, извечно неразрешимой для художника, то есть с финансовой стороной вопроса, включая промоушн, сбыт и непредвиденные риски. Куски бриара Алексей давно не покупает на глаз, а заказывает по интернету у небольших итальянских поставщиков, которые занимаются предварительной подготовкой древесины: распилкой, вывариванием, сушкой... Но и тут встречаются коты в мешке. Бывает, что кусок заявленной стоимостью $80 после обработки оказывается некондицией ценой $10. Бывало, что вся партия стоимостью $1000-1500 пропадала в недрах российской таможни. Зато схему сбыта Алексей, похоже, нащупал. Свои шедевры он предлагает интернет-магазинам (www.tabachok.ru, www.mammon.ru и др.), пользователи которых давно оценили качество изделий с клеймом "Харламов". Причем самыми частыми покупателями (по случаю художнику приходится выступать еще и маркетологом) являются иностранцы, оценивающие труд мастера как пример европейской школы трубоделия.
       Что касается цен на авторские трубки, то, по наблюдениям Харламова, трубка, за которую не стыдно запросить $1 тыс., получается один раз в два года. Изделия ценой в районе $500 рождаются с периодичностью два-три раза в год. А рядовой авторский экземпляр стоит около $300. Правда, случаются и казусы. Алексей вспоминает, как лет десять назад к нему подкатили конкретные ребята и заказали на день рождения брателле трубку "чтобы побольше голды". Экземпляр получился действительно пафосный, в коробочке, правда, ничего с художественной точки зрения не представляющий. Зато за заказ ребята отвалили щедро — $1,5 тыс.
       — Вот вы все больше ценами интересуетесь,— как бы с укором говорит Алексей.— Поймите, выгода для меня не самое главное, во всяком случае пока. Гораздо важнее сделать из фамилии имя. Да, оно у меня уже есть — наряду с такими ребятами, как земляки Сергей Айларов, Михаил Ревягин, петербуржцы Виктор Яштылов, Сергей Демин и другие. К сожалению, некоторые трубоделы постепенно скатываются на поток, и их изделия порой отличаются от машинных трубок разве что ценой, в разы превышающей лучшие трубки за $200 от фирм Италии, Англии, Дании или Франции. И я мог бы ишачить по 12 часов в сутки, лабая 20-25 изделий в месяц. Но, как говорится, репутация дороже, поэтому из-под моего ножа выходит не более десяти экземпляров, но таких, которые ценители разглядывают под лупой и не находят ни одного изъяна. А ведь малейшее вкрапление в чашку или микротрещинка могут опустить цену шедевра до $10-30.
       — В свои 33,— продолжает Харламов,— я не женат. Считаю, что достойно содержать семью — с хорошей квартирой, престижной машиной, выездами на Лазурный берег и тому подобным — пока не получается. Но не все так плохо. На жизнь хватает, тем более политика "мой принцип — качество" начинает приносить плоды. Если вас уж так интересуют деньги, похвастаюсь, что только что получил заказ стоимостью $5 тыс. на серию для одного из лучших клубов любителей трубки. В Москве таких пока два: "Табак-коллегия" и "Вольное общество трубокуров". Почетный заказ, поскольку мы, трубоделы, как вы уже, наверное, заметили, в большинстве своем люди довольно замкнутые. Зато с удовольствием посещаем такие узкопрофильные тусовки. И если здесь тебе доверяют, значит, ты чего-то стоишь. И стоимость будет только возрастать, до тех пор пока творчество не скатится до ширпотреба. Надеюсь, со мной такого не произойдет.