Вчера президент России Владимир Путин приехал в подмосковные Химки, в техникум космического энергомашиностроения, чтобы поздравить учащихся с первым сентября. С подробностями того, какую картину он застал в техникуме,— специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Президент России намерен был прилететь в подмосковный техникум на вертолете. Появление Владимира Путина в этом месте и в это время на каком-нибудь другом виде транспорта снизило бы пафос этого мероприятия (в самом деле, сила, движущая господина Путина в техникум энергетического машиностроения, не должна же была стать лошадиной) и увеличило бы пробки, которые в это утро и так поражали своим размахом.
Но за несколько минут до вылета президента из Ново-Огарева пошел сильный дождь, и господин Путин все-таки пересел в автомобиль. Дождь помешал руководству техникума достойно встретить президента страны. Учащиеся не высыпали дружной веселой стайкой, как было запланировано, навстречу своему президенту, а подтянулись к его автомобилю угрюмой толпой под зонтами.
В вестибюле навстречу президенту шагнул гендиректор НПО имени Лавочкина Георгий Полищук, которого господин Путин поздравил с началом нового учебного года (поздравление, было видно, польстило этому добродушному лысому человеку). Он рассказал президенту об экспонатах, выставленных в фойе. Я ждал этого рассказа с замиранием сердца. Дело в том, что когда Георгий Полищук знакомил с экспонатами журналистов, он честно рассказал нам о планетоходах, которые вот-вот стартуют на Луну и Марс, кажется, прямо из этого вестибюля, а потом перешел к ракетам, которые были выставлены здесь же явно не для всеобщего обозрения. И выяснилось, что в НПО не только проектируют ракеты, название которых и произнести-то страшно — не из-за их убойной силы, а из-за меры ответственности, которая за это грозит. Выяснилось, что у Георгия Полищука есть для президента особо лакомый кусочек: он припас ракету, которой, по его словам, "за время войны во Вьетнаме было сбито шесть с половиной тысяч американских вертолетов".
Я с волнением ждал, что господин Полищук в присутствии президента повторит свой рассказ. Но увы, ему после первой читки, видимо, отсоветовали это делать, и господин Путин так и не узнал о настоящей изюминке этой выставки.
Зато Георгий Полищук рассказал Владимиру Путину о грандиозных планах НПО имени Лавочкина. Они полностью соответствуют боевому прошлому НПО и даже в чем-то превосходят его. Так, один планетоход у Геннадия Полищука полетит к Фобосу, спутнику Марса, уже чуть ли не в следующем году.
— Сядет, возьмет грунт...— c наслаждением рассказывал господин Полищук.— Потом половина его останется на Фобосе на постоянной основе, а другая половина (очевидно, лучшая.— А. К.) вернется домой. А вот планетоход, который в 2011 году уйдет на Марс!
— На Марс или на Луну? — с подозрением переспросил господин Путин.
— И на Луну, и на Марс,— невозмутимо ответил господин Полищук.
Господин Путин как-то нехорошо улыбнулся. Возможно, ему показалось, что его тут хотят запутать.
— Этот только первая миссия,— продолжал Георгий Полищук.— А за ней последуют вторая, третья. Но до этого многое предстоит сделать! В 2009 году отправим на Марс кинескоп. Надо будет посмотреть, что будет с Солнцем, как мы в случае чего будем жить без него...
Гендиректор НПО имени Лавочкина посмотрел на господина Путина, чтобы удостовериться, что его слова попадают в цель, и, удостоверившись, продолжал:
— В 2009 году и кинескоп, и еще много чего другого выводит в космос наш фрегат, очень умная машина!
Господин Путин, кажется, уже даже не решался переспрашивать. Но вопрос в его глазах (все-таки господину Полищуку следовало как-то пояснить свою убежденность в том, что эта машина такая умная) Георгий Полищук тем не менее уловил.
— Все понимает...— объяснил он.
"Только сказать не может",— должен был он, наверное, добавить.
После этого Георгий Полищук передал президента в руки коллеги, наскоро рассказавшего господину Путину о преимуществах ракетных двигателей НПО "Энергомаш" перед любыми другими ("Чтобы эти ракеты могли летать, им нужны двигатели..." — начал он). Потом президент России зашел в несколько компьютерных классов, где стояли подавленного вида подростки, и пару раз разрешил им сфотографироваться с собой, не дождавшись от них просьбы об этом.
— Самим-то вам тут интересно? — спрашивал он их, и их многозначительные вздохи в ответ (говорить юноши и девушки были, если не ошибаюсь, не в состоянии) казались ему такими красноречивыми, что он начал их убеждать в том, что профессия, совмещающая "и космос, и энергетику одновременно", очень хорошая.
В это время в читальном зале библиотеки техникума члены студенческого совета готовились к обстоятельной встрече с господином Путиным. Они репетировали не только свои вопросы президенту, но, кажется, и его ответы. Накануне руководство техникума мучил вопрос, можно ли присутствовать на встрече с президентом страны распущенному студенту с длинными волосами или все-таки есть смысл побрить его перед мероприятием. Теперь преподавательница, отвечающая за готовность членов студсовета, напоминала, что когда студенты будут задавать вопрос, ручку нельзя держать не только во рту, но и в руках.
В целом генеральный прогон прошел удачно, ни один студент не запнулся, задавая свой вопрос. Очевидно, сказались упорные тренировки.
Господин Путин, сев за стол, поздравил собравшихся с началом нового учебного года и пожелал им "интенсивного освоения всего того материала, который предусмотрен на этот и последующие учебные годы (лично я такого не пожелал бы и врагу.— А. К.)". Закончив с поздравлениями, он произнес речь, которая должна была бы по идее вообще отбить у студентов желание учиться — ввиду полной бессмысленности и обреченности этой затеи, ибо силами техникума, стало понятно, космическую отрасль все равно не поднять.
— Для экономики страны, вы знаете, это крайне важное направление, и очень жаль, что у нас пока нет должного количества высококвалифицированных специалистов среднего звена,— вздохнул господин Путин.— Но в целом у нас не хватает и квалифицированных рабочих в стране. Всего 5 процентов от всего контингента работающих... А в развитых экономиках должно быть почти в десять раз больше! Ноль надо прибавить — от 30 до 40! И свыше 40 процентов должно быть квалифицированных рабочих! У нас пока нет такого количества... Нет и нужного количества специалистов среднего звена,— совсем упавшим голосом повторил он.
Студенты постарались утешить президента России. Впрочем, первый же выступающий с вопросом студент к концу своего монолога от предстартового волнения забыл канонический текст приветствия и лихорадочно заменил в нем пару слов, отчего само приветствие неожиданно приобрело впечатляющую твердость и даже ультимативность:
— Для нас огромная честь — приветствовать вас в этот замечательный день, первого сентября, в нашем техникуме, и, безусловно, мы собрались здесь поговорить с вами, задать вам вопросы, и мы желаем получить от вас ответы.
Господин Путин молча выслушал эти слова, словно отдавая должное мужеству выступающего.
— Мне, как выпускнику данного техникума,— заявил второй студент,— по окончании будет предложена зарплата в среднем до десяти тысяч рублей. Я бы хотел купить квартиру или хотя бы комнату. Как я могу, как молодой специалист, это сделать и какие у меня для этого есть возможности?
Очевидно, юрист, который работает в техникуме, не справляется со своими обязанностями, иначе студент не обратился бы за консультацией к президенту.
Студент получил ответ, который ему, наверное, не понравился. Президент рассказал, что если инфляция в стране будет не такая, как сейчас, а "процента четыре или хотя бы пять, то ипотечные кредиты будут доступны для миллионов людей".
Такой ответ вряд ли мог понравиться любому человеку, у которого нет квартиры. Правда, лично у меня вызывали чувство внутреннего протеста амбиции студента, который уверен в своем праве на отдельное жилье не меньше, чем другие его коллеги — в своем праве на высокооплачиваемый труд.
Остальные вопросы были такими же прочными и, можно даже сказать, железобетонными (я уж не говорю про выражение лиц студентов). Господин Путин выслушал слова благодарности про национальный проект "Образование" (в нем, правда, выяснилось, не участвуют техникумы), а также и конструктивную критику в свой адрес.
— Очень много внимания уделяется,— заявил один из выступавших,— высшему и среднему образованию. Начальному и среднему — очень мало внимания. Что можно для этого сделать?
Оказывается, можно ответить и на такой вопрос. В этой на первый взгляд безвыходной ситуации следует упомянуть о том, что "с тех пор как экономика России стала абсолютно рыночной, сами предприятия будут проявлять заинтересованность в высококвалифицированных специалистах". Да, это будет ответ совсем на другой вопрос, но главное — он полностью удовлетворит обоих участников диалога.
Апофеоз этой встречи, которая по накалу страстей превосходила даже церемонию вручения верительных грамот в Кремле, наступил, когда один студент, поблагодарив за интереснейший разговор, попросил господина Путина подписать фотопортрет президента России — "на память для нашего техникума". Президент начал это делать, посадив студента рядом с собой, и в какой-то момент, занеся ручку над бумагой, озадаченно пробормотал:
— Число-то сегодня?..
Студент растерянно посмотрел на него и жалобно пожал плечами (в этот момент у него, по-моему, не было шансов вспомнить свое имя). Но тут кто-то сзади, кажется, подсказал им.
— Первое сентября! — благодарно кивнул господин Путин.
Он встал из-за стола со словами:
— Что, нет больше вопросов?
Студенты молчали. Они уложились в отведенное им время. Они не знали, что теперь говорить. Они не воспроизводили такую ситуацию на генеральном прогоне.
— Вы как замороженные какие-то,— идя к двери, сказал господин Путин.— Не проснулись еще, наверное.
Исторический драматизм этой ситуации в том, что студенты не только сами не проснулись, но и не смогли разбудить Путина.
— Так,— скомандовала студентам преподавательница, репетировавшая с ними этот спектакль.— Расслабьтесь и выпейте водички!
То, что происходило дальше, можно описать известным наблюдением: в пьянстве замечены не были, но с утра жадно пили холодную воду.