Вчера президент России Владимир Путин прилетел в столицу Греции Афины, провел переговоры с лидерами Болгарии и Греции о строительстве нефтепровода Бургас--Александруполис и, как показалось специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ, улетел из Греции в ЮАР совершенно не уверенный в том, что эти переговоры принесли какой-то результат.
Когда автомобиль российского президента подъехал ко входу в резиденцию греческого премьер-министра, из него вышел господин Путин, и в этом не было ничего удивительного. Удивительно было, когда через полминуты после того, как президент России зашел в здание, из машины начали один за другим застенчиво выбираться российские бизнесмены. Выйдя из "Пульмана", они старались поскорее смешаться с толпой. Между тем был замечен глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов, глава "Газпрома" Алексей Миллер, глава "Роснефти" Сергей Богданчиков... Я бы уже не удивился, если бы из "Пульмана" постепенно вышел бы весь Российский союз промышленников и предпринимателей или, по крайней мере, его бюро (размеры лимузина позволяют строить такие предположения).
Господин Путин хотел, видимо, до переговоров с премьер-министром Греции выяснить, на что готовы и, главное, способны российские компании, иначе он не забрал бы бизнесменов к себе в машину из афинского аэропорта.
Через полчаса глава "Роснефти" подошел к журналистам. В этот день главам России, Болгарии и Греции предстояло подписать декларацию о намерениях построить нефтепровод Бургас--Александруполис. О том, что этот нефтепровод должен быть построен, журналисты, политики и бизнесмены во всех трех странах говорят последние десять лет, но до сих пор не появилась даже декларация о намерениях, потому что Болгария, Россия и Греция не могут договориться ни о составе участников, ни о пропорциях, в которых компании трех стран будут участвовать в проекте.
Довольно долго большой интерес к проекту проявлял ЛУКОЙЛ — пока не купил 58% акций нефтеперерабатывающего завода в Болгарии, после чего у ЛУКОЙЛа пропала необходимость везти сырую нефть в Грецию.
Последней от участия в проекте отказалась американская компания Chevron — об этом со ссылкой на ее руководство перед поездкой господина Путина в Грецию сообщили информационные агентства.
Между тем господин Богданчиков вчера был очень оптимистичен.
— Стране требуются дополнительные экспортные мощности,— сказал он.— Нефтепровод открывает новые возможности экспорта российской нефти в Америку и в Юго-Восточную Азию.
По его словам, никаких проблем со строительством нефтепровода больше нет. Идут рутинные мероприятия, связанные с отводом земли под нефтепровод. Когда они будут закончены, начнут делать технико-экономическое обоснование.
Впрочем, очень быстро выяснилось, что все не так просто, как может показаться после разговора в автомобиле с президентом. Так, после новой порции вопросов господин Богданчиков признался, что до сих пор, как и десять лет назад, совершенно не ясен даже состав участников проекта. Он предположил, что с российской стороны в нем заинтересованы "Газпромнефть", "Транснефть", ТНК-BP.
Отвечая на вопрос, почему от участия в проекте отказался Chevron, господин Богданчиков оживился.
— Отказался? — с энтузиазмом удивился он.— Форма участия компании Chevron обсуждается.
— Так что, не отказался?
— Давайте не будем устраивать дискуссию,— поморщился глава "Роснефти".— Я же говорю: этот вопрос обсуждается. Переговоры идут прямо сейчас. Chevron изучает этот вопрос.
Я так и не понял, как специалисты компании Chevron совмещают обсуждение этого вопроса с его изучением. Впрочем, может быть, они как раз одно без другого и не мыслят.
— Есть полная уверенность в том, что труба будет заполнена! — заявил господин Богданчиков, при том, что этот вопрос ему никто не задавал. Но он-то в курсе, из-за чего, кроме всего прочего, до сих пор не началось строительство трубы, поэтому и решил, видимо, сказать об этом, чтобы у всех исчезли последние сомнения в том, что трубопроводу — быть! Но тут-то они тем более появились.
— Когда будет закончено строительство? — спросили господина Богданчикова, раз уж он был так уверен в том, что оно уже фактически началось.
Если он был так уж уверен во всем, что связано с этой трубой, то должен был ответить и на этот вопрос. Но господин Богданчиков начал говорить, что это станет ясно только после того, как будет сделан землеотвод, потому что без этого нельзя начать делать технико-экономическое обоснование.
— Нормативный срок строительства такого нефтепровода не превышает двух лет,— заявил господин Богданчиков.— Но все-таки пока не соберешь техусловия, не проведешь изыскания... Нет, точно сказать не могу.
— Но на ваш личный взгляд: когда все-таки?
— На личный мой взгляд,— вдруг согласился говорить по существу господин Богданчиков,— 2009-2010 год — это реалистично. Там деньги-то не такие большие, где-то миллиард долларов... Мы готовы на самом деле сами все заплатить.
— Вы — это "Роснефть"? — уточнил я.
Он кивнул.
— Но тогда, может, вы готовы прогарантировать и заполнение трубы? — уточнил я.
Он засмеялся, давая понять, что его невозможно поймать в такой простой капкан.
— Нет, заполнить не готовы.
— Почему? — переспросил я.
— А это коммерчески нецелесообразно — всю трубу нам одним заполнять,— пожал он плечами.
В это время в разгаре были трехсторонние переговоры между лидерами Болгарии, России и Греции, организаторы которых, греки, как мне показалось, исчерпывающе дали понять, почему эти переговоры ведутся уже десять лет. На трехсторонней встрече они создали такой хаос и такие массовые беспорядки среди журналистов и членов делегаций, что лично я совершенно не могу себе представить, что эти люди вообще способны что-нибудь построить или хотя бы о чем-нибудь договориться. В зал для переговоров не попали помощники президента, прессу водили из одного помещения в другое (как Моисей водил евреев по пустыне, чтобы они забыли рабство), чтобы журналисты забыли, зачем сюда пришли.
Я очень удивился, что в результате состоялись не только трехсторонние переговоры, но и пресс-конференция после них.
Греческий премьер-министр заявил, что декларация о намерениях подписана (в ней, впрочем, ни слова нет даже о намерениях. Это, скорее, пожелания друг к другу, выраженные, впрочем, в более или менее ультимативной форме).
Господин Путин нашел в себе силы поблагодарить организаторов "за радушие и гостеприимство", чем вызвал искренний смех среди членов российской и болгарской делегаций.
— В самом начале переговоров прозвучал тезис: сейчас или никогда! — заявил президент Болгарии.— И в этом нет ни капли драматизма. Просто если проект не будет реализован в ближайшее время, это будет иметь фатальные последствия для наших...
Он явно хотел добавить: "для наших народов" — но потом, подумав, видимо, о том, что сказать так про российский народ будет все-таки некоторым преувеличением, а про болгарский — преуменьшением,— остановился.
Господин Пырванов считает, что за 50 минут переговоров "двум президента и одному главе правительства удалось преодолеть проблемы, копившиеся десятилетиями".
Судя по тому, как горячились господа Путин и Пырванов, вся заминка до сих пор была в Греции. Господин Караманлис, впрочем, заявил, что никто и ничто больше не сможет помешать строительству нефтепровода.
— Мы выразили политическую волю продвинуть это дело как можно скорее,— произнес он,— мы составили график, чтобы подписать конкретное соглашение о строительстве еще до конца 2006 года.
Это была первая новость за весь этот день. Слава богу, что хорошая.
— Этот проект,— добавил господин Путин, как будто до сих пор в чем-то убеждая коллег,— лежит в сфере национальных интересов стран-участниц. Его реализация повысит их статус. Одно дело — обсуждать проблемы энергобезопасности (на G8.— А. К.), а другое — иметь у себя хранилища, терминалы, трубопроводные системы, получать налоги, реально влиять на энергетическую политику в Европе. Главное — научиться осознавать свои национальные интересы!
Похоже, господину Путину все-таки не хватило 50 минут.
Болгарский журналист спросил господина Пырванова, удалось ли ему оговорить особые условия участия Болгарии в этом проекте.
— Вы не должны ждать,— мирно ответил господин Пырванов,— что три руководителя будут заниматься на таких переговорах деталями.
Пресс-конференция была закончена. Но выяснилось, что господин Путин не договорил. Он решил прокомментировать вопрос, заданный болгарскому президенту. Он, можно сказать, сорвался.
— Россия вообще не ставит никому никаких жестких условий! — заявил он.— Я говорил коллегам и вам сейчас скажу. Два с половиной месяца назад мы у себя приняли решение о строительстве трубопровода Восточная Сибирь--Тихий океан. И мы уже построили свыше 250 километров! А Бургас--Александруполис — 270 километров! За то время, пока мы говорим об этом нефтепроводе, построен нефтепровод Баку--Джейхан, построен и работает "Голубой поток"! Если и дальше будем разговаривать, все новые маршруты пойдут в обход (Греции и Болгарии.— А. К.)! И это будет упущенная выгода! И не надо думать, что кто-то ставит какие-то условия!
Он ушел, похоже, раздраженный и совершенно не уверенный в том, что нефтепровод Бургас--Александруполис будет построен еще через десять лет.