Тройственный сплав

Тройственный сплав

        Подмосковная Дубна, город физиков-ядерщиков, готовится стать оплотом инновационной экономики. Но, чтобы наукоград превратился в экономический кластер, нужно осуществить невозможное — сплавить чиновников, ученых и бизнесменов в единое целое, способное консолидированно мыслить и действовать. Корреспондент "Денег" Екатерина Дранкина застала самое начало процесса плавки.

        Из семидесяти реально существующих в России наукоградов десять на сегодняшний день оказались в выигрыше — статус наукоградов им дали официально. Вот имена счастливчиков: Дубна, Королев, Реутов, Фрязино, Пущино — в Подмосковье. Плюс Обнинск в Калужской области, город Мичуринск недалеко от Тамбова, алтайский Бийск, поселок Кольцово под Новосибирском, в прошлом году к ним присоединился Петергоф. Вообще-то, эти города мало чем отличаются от, например, города Троицка, который тоже город-институт, а не город-завод, как многие другие малые города России. Просто усилия чиновников и ученых по пробиванию правительственной брони в первых десяти городах оказались эффективными.
       Наукограды, сгустки человеческого интеллекта на карте России, выросли из "шарашек", где вытащенные из ГУЛАГа инженеры и ученые придумывали средства для победы над фашистами. Через несколько лет немцы и ученые поменялись местами: побежденные и плененные фашисты, по замыслу Берии, строили на месте "шарашек" красивые дома для почти свободных теперь ученых. С годами свободы становилось больше. В условиях развитого социализма разросшиеся шарашки жили лучше и интереснее других. Здесь не было дефицита, здесь витал дух творчества. Бродили по улицам и закусывали в кафе легенды советской науки — Королев, Курчатов, Понтекорво. Братья Стругацкие списывали с этих городов свой НИИЧАВО.
       В 90-е годы города-шарашки утратили лоск. Наука перестала их кормить, она сама стала помирать с голоду. И чтобы как-то выжить, ученые и чиновники договорились о том, как вернее взять с правительства денег. В конце 90-х вошло в моду словосочетание "инновационная экономика". Наукограды обещали стать ее оплотом. Первые десять, получившие заветный статус, лучше и раньше других сумели доказать, что в состоянии это сделать.
       Из десяти городов-счастливчиков самый удачливый — Дубна. В единственном из всех наукоградов здесь совместили сразу три формы аккумуляции денег. Помимо статуса наукограда, дающего бюджетное финансирование на развитие инновационной инфраструктуры, Дубна сумела получить еще статус особой экономической зоны и договориться с инвесторами о создании ИТ-парка. На левом берегу Волги, где раньше была свалка, будет "чистая" особая зона с городом программистов, и туда уже пришли инвесторы с миллионами. На правом берегу, где и располагается город, разместится технико-внедренческая зона с промышленными производствами.
       
Туристы, приехавшие этим летом в Дубну на чемпионат мира по водным лыжам, уезжали в твердой уверенности, будто только водные лыжи и являются оплотом благосостояния Дубны. Шутка ли, лучший в мире (за 2005-й, правда, год) водный стадион! Родина двух десятков мировых чемпионов! Основа же водных лыж — понятно, вода. Ее вокруг Дубны много. Даже так: вокруг Дубны все — вода, потому что Дубна — это остров, образуемый Волгой, каналом имени Москвы и Иваньковским водохранилищем (попросту говоря — Московским морем). Прыгуны с трамплина и водные лыжники, тренирующиеся на лучшем в мире дубнинском стадионе, нет-нет да поглядывают на высокий левый берег, где когда-то была городская свалка, а теперь сплошная стройка: дескать, что же вы, инвесторы? Пришли — так любуйтесь. Вот она, красота. Гоп! Плюх!
       Но водные спортсмены зря важничают. Инвесторы пришли не к ним. Географический факт: Иваново — город невест, Одесса — город юмористов, Дубна — город физиков. В МФТИ дубнинских принимали чуть ли не по паспорту с пропиской, распределяли же в Дубну только лучших или блатных. Потому что прежде чем появился город, здесь по мановению руки академика Курчатова и стран--членов СЭВ появился ОИЯИ, Объединенный институт ядерных исследований, где делали самые быстрые в мире ускорители элементарных частиц. Не будь института — не было бы и города. И налоговые вливания, и льготы, и внимание инвесторов — все это Дубна получила тоже благодаря ОИЯИ.
       Этот факт, впрочем, является причиной драматических коллизий. ОИЯИ, с энтузиазмом поддержавший десять лет назад идею получения статуса наукограда, не без оснований считает, что ему полагается быть в доле.
       — Поначалу мы думали, что развитие инновационной инфраструктуры, под которое бюджет дает деньги, имеет отношение к нам,— так начал рассказ главный ученый секретарь ОИЯИ Николай Русакович.— В первый год финансирования так и было. Нам удалось подвести под наукоградские программы два своих проекта — по ядерной медицине и по утилизации отходов. А потом законодательство поменялось, под исследования деньги запретили давать. И нам это стало как-то неинтересно.
       Головной институтский офис находится в самом живописном месте Дубны — в квартале ученых. Недалеко от Волги, в лесу, разбросаны построенные пленными немцами небольшие особняки. В большинстве проживают наследники академиков, некоторые уже перепроданы состоятельным гражданам. Выделяется заброшенностью дом Бруно Понтекорво — наследники знаменитого физика не торопятся вступить в права.
       Николай Русакович, как нам показалось, лукавит. Неинтересно происходящее в городе институту быть не может. От самого института горадминистрация готовится строить мост через Волгу. Уже потратили из городского бюджета миллион на проектирование. Говорят, мост будет вантовый, в стиле hi-tech, подчеркивающем перемены. На левом берегу, на месте бывшей городской свалки, идет строительство. Там осуществляют амбициозный проект Российского центра программирования (РЦП), где должны поселиться 10 тыс. высокооплачиваемых программистов. Институт, исправно, впрочем, финансируемый странами--участницами бывшего СЭВ, должен будет с ИТ-компаниями конкурировать на рынке труда.
       — Конечно, небольшой отток сотрудников будет,— говорит Русакович.— Но он не будет иметь решающего значения. Все равно настоящие-то ученые здесь останутся. Конечно, если внутри института возникают какие-то инновационные идеи, их нужно реализовывать. Но пусть их реализуют не у нас. И пусть мы будем иметь долю в компаниях, эти идеи воплощающих. Но за этим трудно уследить... И в конце концов, это не наше поле деятельности. Нам достаточно морального удовлетворения от того, что мы разрабатываем идеи.
       Хоть и не современно это звучит, но осуждать ученого за его некоммерческую позицию не стоит. Двести лет назад шотландский пророк Адам Смит предостерегал общество от проектов бизнесменов и держателей капитала, направленных на его, этого общества, благо, поскольку они исходят от того класса, интересы которого никогда не совпадают полностью с общественными. Фундаментальная же наука и должна быть свободной от влияния каких-либо кругов, чтобы общественный интерес был соблюден в будущем.
       Впрочем, плохо это или хорошо, но бизнес обступает фундаментальную науку. Ядерный институт начал прорастать бизнесом. Из него вышли дубнинские компании "Апатек" — российский лидер в области исследований композитных материалов,— лаборатория Флерова, создавшая первый коммерческий синхрофазотрон, компания "Каменный век", разработавшая технологию базальтовой нити... Теперь ОИЯИ подписал соглашение о стратегическом партнерстве с АФК "Система", следом такие же соглашения хотят подписать другие фирмы, выдвигающиеся в Дубну. Когда-то всесильный и равный городу, ОИЯИ съеживается и перестает быть властью.
       — Мы не должны ждать от бизнеса чего-то разрушительного,— опасливо говорит Русакович.— Но и в мастерскую для него институт превращать не хотим. Ну да, на левом берегу Волги будут жить 10 тыс. богатых программистов. И что? Наш авторитет не количеством народа меряется.
       В городе поговаривают, что разочарование руководителей ОИЯИ наукоградскими программами было столь велико, что институт вошел с горадминистрацией в прямой конфликт и начал чинить препятствия на федеральном уровне. Отчасти для того, чтобы сгладить этот конфликт, администрация начала борьбу за свободную экономическую зону. Борьба была выиграна — на 52 гектарах пустующих промышленных площадей, отделенных от города санитарной территорией, разрешено создать опытные производства, преимущественно для информационных и ядерных разработок, а компания Merlony разработала проект строительства технико-внедренческой зоны.
       — Вот на эту правобережную зону мы рассчитываем,— говорит Русакович.— Тут мы надеемся определенную выгоду получить. Эта зона на правом берегу будет таким инновационным кольцом вокруг института. Главное, чтобы не случилось, как с наукоградом, когда на имя нашего института приваживают инвесторов, а самому институту...
        Ученый показывает шиш.
       
Людям, которые придумали и делают наукоград Дубну, грустить некогда и не о чем. Они — герои, и город уже почти что признал это. Десять лет они выбивали, согласовывали, переписывали бумажки. Десять лет дубнинское общество не верило в перемены. Общество обижалось, когда Дубну обошел на повороте город Королев, получивший статус первым. Настораживалось из-за скандала с наукоградом Фрязино, главу администрации которого судили за растрату. Поистине подвижнической была жизнь руководителя наукоградской программы Александра Раца и его заместителя Евгения Рябова.
       Чиновники наукограда хоть и являются де-юре частью администрации города, сидят не в мэрии, а в университете. Что знаменательно, поскольку с Университетом природы, общества и человека, созданным всего 12 лет назад, несмотря на его гуманитарное название и на то, что располагается он в бывшей воинской части, связывают будущее наукограда. Обучающий принцип университета — новаторский, западный. Здесь нет факультетов, а есть кафедры: абитуриенты выбирают направления обучения и будущую специальность, такие, например, как "радиобиология", "системный анализ, управление и обработка информации" или "управление в социальных и экономических системах". На базе университета сформировали учебно-научный центр по кадровой поддержке инновационной деятельности. Университет же является подрядчиком по многим проектом наукограда.
       — Дубна несет в себе с советских времен сложнейший интеллектуальный потенциал,— говорит Евгений Рябов.— А к началу 2000-х мы начали чувствовать, что Москва вымывает наш потенциал, забирает его себе. Еще два-три года — и мы превратились бы в обычный город типа Талдома.
       Руководитель программы считает логичным тот факт, что все новое вырастает в экономике города из нужд физиков, но процесс развития идет дальше, и — в этом нет трагедии — мимо физиков.
       — Интернет появился как способ общения физиков. А теперь как способ общения физиков появились GRID-технологии. Когда много компьютеров работают как единый компьютер, решают части одной задачи. И мы первыми в России заложили первый сегмент такой сети. Проложили по наукоградской программе 36 километров оптоволокна, связали весь город в единую информационную систему с самой большой скоростью передачи — гигабит в секунду.
       Самый амбициозный из наукоградов, Дубна выбила себе и бюджетное финансирование наибольшее. Из 825 млн руб., выделенных в 2005 году из федерального бюджета на финансирование наукоградских программ, будущий научный кластер на Волге получил больше всех. 36 километров оптоволокна — это пока что все, что можно увидеть из профинансированного бюджетом. Как утверждает Рябов, почти все деньги были потрачены на проектирование города. Сначала нарисовать город будущего поручили питерскому РосНИПИ урбанистики. Потом — Институту генплана Московской области. В конце концов проект выполняло британское проектное бюро John Tompson & Partners, одна компания, базирующаяся в Кембридже, и еще одна американская фирма.
       — В России, как выяснилось, нет культуры проектирования малых городов,— поясняет столь длинную цепочку разработчиков Рябов.— Что ни возьмутся проектировать, все у них получается спальный район Москвы.
       Тем не менее дирекция наукограда рассчитывает, что дальше вливания бюджета будут уже не столь значительными.
       — Всего в наукоград нужно вложить $1,5 млрд. Из них бюджеты покроют четверть, главным образом транспортную и инженерную инфраструктуру. Остальное даст бизнес. И он уже готов вкладываться. Посмотрите, что в городе происходит. Там развлекательный центр строят. Тут ресторан и гостиницу. Это же все не бюджет делает, а бизнес — в ожидании этих 10 тыс. человек, которые на левом берегу поселятся. А сами ИТ-компании, которые этих людей пришлют, обеспечат большую часть инвестиций.
       
Основными инвесторами Российского центра программирования должны стать российские компании IBS и АФК "Система". Они уже заслали в Дубну по полсотни резидентов — компании "Люксофт-Дубна" (IBS) и "Дубна-Система" (АФК). Пока что резиденты сидят в бизнес-инкубаторе (под него отдали несколько этажей промышленного здания) на правом берегу, ожидая, когда на левом головные фирмы построят для них жилье и рабочие корпуса. Большинство резидентов — двадцатилетние юноши, имеющие самые немыслимые ожидания в отношении своего будущего.
       — Я так думаю, мы за несколько лет раскрутим брэнд Дубны,— говорит Алексей Скляров, 27 лет, генеральный директор "Люксофт-Дубна".— Ведь Дубна с чем ассоциируется? С городом физиков. А нужно развивать брэнд города программистов.
       Он загибает пальцы, перечисляя преимущества жизни в Дубне: близко к Москве, но не Москва — раз. Природа — два. Однородная среда — три.
       — Мы зарплату рассчитываем так, чтобы она вроде как ниже была, чем на аналогичных позициях в Москве, но чтобы "нет инком" — понимаете, о чем я? — был выше. То есть стоимость жизни в Дубне ниже, копить можно! Опять же, корпоративные ипотечные программы. Вот строим уже два кирпичных дома, рассчитываем, что для сотрудников цены в нем будут от $700 до $830 за метр.
       Алексей Скляров вызывает через коммутатор сотрудника, чья биография кажется ему убедительной агитацией за Дубну.
       — Вот Александр. Он из Уфы, у него двое детей,— представляет директор.
       25-летний, плотного телосложения Александр подтверждает, что действительно из Уфы, и от двоих детей тоже не отпирается. Подумав, добавляет, что в Уфе было очень дымно и работал он в маленькой компании, IBS же — компания большая, да и семья рада красивым местам.
       — Наше представительство должно в перспективе стать больше московского,— делится Алексей Скляров сокровенным.— Сейчас 60 человек, в следующем году 150, а потом каждый год штат удваивается — таков план.
       На вопрос, планирует ли "Люксофт" сотрудничать с ОИЯИ, Алексей с важностью отвечает, что да, планирует, но сейчас руководство ищет конкретные проекты, по которым это сотрудничество пойдет.
       В АФК "Система" такие проекты уже найдены, "Система" уже стала стратегическим партнером ОИЯИ.
       Другие обитатели бизнес-инкубатора еще не имеют статуса резидентов РЦП, но тоже рассчитывают перебраться в перспективе на левый берег.
       — Мы вот маленькая компания, девять человек всего,— признается Павел Сорокин, генеральный директор "АстроСофт-Дубна", 29 лет.— Но оцениваем свои шансы стать резидентами как высокие. Потому что у нас разрабатываются новаторские методы обработки фотоизображений. И фонд Бортника — фонд содействия развитию малых форм в научно-технической сфере — нас поддержал.
       Даже студентка Светлана Куликова, которой администрация города выделила два рабочих места с бесплатным интернетом, тоже хочет стать резидентом. Студентка Куликова выиграла конкурс на эти два места со своим проектом по разработке фильтров из нетканых материалов.
       — У нас уже большие подвижки в наших разработках. Думаю, через год-два мы сможем стать резидентами особой экономической зоны на левом берегу,— говорит она.
       
На левый берег пока что попасть можно только по узкому мосту ГЭС. Там всегда пробка, потому что ездит туда-сюда всякая строительная техника. По территории же будущего технопарка пройти невозможно — грязь. Строить его начали с главного — развлекательного центра. Он возводится, правда, на деньги областного бюджета, наукоградский бюджет и средства инвесторов до этого места еще не дошли.
       Правда, к нашему удивлению, одна компания начала-таки уже здесь обустраиваться. Мужчина, наблюдающий за возведением небольшого щитового домика, был явно смущен вниманием журналистов к вверенному объекту. После некоторой заминки он все же поведал, что это строится здесь офис компании "ЛИТ Траст", что занимается компания разработкой программ для нужд геофизики, но статуса резидента особой зоны пока не имеет.
       Вот они, подумали мы, махинации. Честная студентка Куликова сидит в бизнес-инкубаторе, растет над собой в ожидании официального статуса и подписания всех бумаг, а крупная компания строится уже, место столбит в очереди за льготами.
       Мужчина, однако, заверил нас, что домик в любой момент будет не поздно разобрать и перенести в то место, которое укажет администрация, хоть бы и без льгот.
       — Сил просто нет ждать,— пояснил он спешку.— Пока все бумаги подпишут нужные, годы пройдут. А у нас проекты — и с университетом местным, и с ОИЯИ.
       Директор наукоградской программы Евгений Рябов, которого мы спросили тут же о возможных фактах коррупции, это предположение тоже отмел:
       — Да здесь контроль такой, что ничего хорошего сделать невозможно, не то что дурного. Это же надо, десять лет бумажки согласовывали! И еще не все ведь согласовали. Земля-то под особыми зонами не муниципальная уже, а федеральная. Десять министерств будут каждого кандидата рассматривать, прежде чем статус резидента дадут. Проще было, конечно, и не начинать ничего. Но город жалко. Уникальный город-то.