Клавир в кустах

Один из гостей нынешнего фестиваля Earlymusic — американский клавишник-аутентист Кристиан Безуденхаут. Сегодня он выступает в московском театре "Школа драматического искусства" с программой "Вокруг Моцарта", которую он уже представлял в Петербурге, в Малом зале консерватории. На концерте ВЛАДИМИРА РАННЕВА посетило крамольное для слушателя фестиваля старинной музыки желание пересадить музыканта с хаммерклавира за рояль.

       Страсть Кристиана Безуденхаута — немецко-австрийская музыка 60-90-х годов XVIII века, начиная от Empfindsamkeit, прекрасной и скоротечной эпохи "галантного стиля", до классицизма Гайдна, Моцарта и их коллег-современников. К своим 27 годам господин Безуденхаут сделал блестящую исполнительскую и преподавательскую карьеру (в Истменской высшей школе музыки, США). Будучи не только исполнителем, но и историком музыки, он играет этих авторов на хаммерклавире (молоточковом фортепиано) — оригинальном инструменте того времени, прародителе и, что ж тут лукавить, несовершенном макете будущего рояля. Ревностные ценители эпохи утверждают, мол, хаммерклавир — это совершенно особый инструмент с неповторимыми тембральными оттенками, и никакие щедроты фортепианного звука их не заменят. Как историки они будут правы. Но, судя по тому, как играет господин Безуденхаут, ему самому тесно в рамках "достоверности" исторического исполнительства. Этот музейный критерий явно ограничивает в музыканте потенциал интерпретатора, щедро обнаруженный в концертном зале Петербургской консерватории.
       Программа "Вокруг Моцарта" составлена из сонат Иоганна Кристиана Баха, Леопольда Кожелуха, Георга (Йиржи) Бенды, Иоганна Вильгельма Хертеля и, разумеется, самого центра этого композиторского круга — Моцарта. Обнаружилось, что "галантный стиль" для господина Безуденхаута — это не сама игра, но предмет для игры, правила которой он выдумывает по ходу дела. Хоть историку и трудно придраться к деталям его исполнительства, но внимательный слушатель поймет: так в XVIII веке играть не могли. Для манеры Безуденхаута характерно "блочное" в противовес классицистскому "сквозному" конструирование формы исполняемых произведений. Он словно перепроверяет то, что для авторов казалось само собой разумеющимся. Всякий попутный мелизм у него — хранитель каких-то тайн, нарочито подчеркнутые контрасты — сигналы memento mori, слегка продленные паузы — провалы в небытие. Классицистское восприятие музыки как воплощения универсальных красоты и гармонии трактуется исполнителем в философско-аналитическом ключе — как выражение истины.
       Для такого критического, отчасти отстраненного отношения к музыкальному материалу Кристиану Безуденхауту не хватало разве что одного — разнообразия тембральных средств, чего хаммерклавир предоставить исполнителю просто не может. В публике, впрочем, даже сравнивали игру Кристиана Безуденхаута с манерой блистательного пианиста Григория Соколова, и это показалось уместным. Во всяком случае по части не просто внимательного отношения обоих музыкантов к звуковым нюансам, но и их изобретения — самого изощренного исполнительского таинства. Но на концерте не оставляло ощущение того, что недюжинно одаренному и явно умному клавиристу Кристиану Безуденхауту чего-то недостает, что он то уговаривает несовершенный инструмент, то открыто борется с ним. Earlymusic, конечно, фестиваль старинной музыки, поэтому исторический инструмент хаммерклавир по праву воцарился на сцене. Но так хотелось заменить его на хороший концертный рояль.