рок
В субботу в Киеве выступила московская группа "Монгол Шуудан". На концерте в клубе "Пивная бочка" стало понятно, что ее лидер Валерий Скородед, похоже, никогда не постареет, так же, как не постареют воспеваемые им анархические идеи Нестора Махно. Рассказывает БОГДАН ЛОЗОВСКИЙ.
Киевский концерт группа "Монгол Шуудан" решила давать в двух частях. Сначала музыканты пели казацкие песни. Уже с первых минут выступление стало похожим на удачную попойку в разбойничьем лагере после предшествующего ей погрома в музыкальном магазине. Особого перформанса из выступления устраивать не стали: о казачьих подвигах лидер группы Валерий Скородед пел в обычной белой майке, на которой были изображены пальмы, пляжи и девушки в кожаных куртках. Под сценой при этом весело прыгали подростки и вполне зрелые мужчины — кто в матросской фуражке, кто в кожаных куртках, а кто и просто в белых рубашках. А особо преданные анархическим идеям зрители гордо ходили в майках, демонстрируя плечи с татуировками, изображающими Нестора Махно.
Глядя на сидящих за столиками, можно было в очередной раз убедиться в верности теории о том, что многие предприниматели, успешные и не очень, в детстве были панками. Те же, кто не был, с удивлением для себя обнаружили, что именно этому взбалмошному музыканту, орущему со сцены о разбоях и пулях, принадлежит авторство таких радиохитов, как "Что-то сталося со мной" и есенинского "Да! Теперь решено без возврата". При этом автора стихотворения Скородед в свойственной ему манере представил "знакомым сумасшедшим".
Возможно, именно за подобные хулиганства "Монгол Шуудан" часто ошибочно сравнивают с "Сектором газа". Но в отличие от последнего именно Валерию Скородеду удалось сделать русский панк-рок, и сделать его понятным и доступным всем. При этом "Монгол Шуудан" не стал нарочито играть плохо и петь грязно — устраивать пятиминутные барабанные импровизации на тему армейской дроби могут позволить себе далеко не все музыканты. Главным же в музыке Скородеда остаются простые русские народные мотивы и анархические идеи Гуляйполя. А уж родной фольклор, любовь к пьянству и безнаказанности, само собой, для славянских народов будут понятны всегда.
В отличие от других музыкантов 41-летний Валерий Скородед явно не собирается взрослеть. Даже на фоне своих музыкантов он выглядел необычайно свежо и молодо. А после многочисленных изменений в составе "Монгол Шуудан" тем более воспринимается скорее не как группа, а как вокалист и сопровождающие его аккомпаниаторы. Но, к счастью, это никак не отражается на их звучании — "Монгол Шуудан" напрочь лишен каких-либо философствований и нравоучений, которые так часто становятся обязательными для коллективов "в возрасте". В Киеве Скородед все так же не стеснялся рассказывать об офицерах ФСБ, просящих спеть песню "Чекист", и все так же с чувством пел об анархии. А зрители при этом как могли выражали полную солидарность с музыкантами — размахивали черными флагами, угощали друг друга пивом, сшибали микрофоны, буквально падая на сцену, а после совершенно спокойно танцевали медленные танцы. Самые уставшие и тихие зрители в это время просто размахивали стульями, сидя за своими столами.
В такой обстановке была объявлена вторая часть концерта. Тут лихое казачество почти закончилось. Первой же "Водка без пива — деньги на ветер" зрителям предлагалось перейти к более современному пьянству, музыкальным сопровождением к которому стали панк-каверы лидера "Монгол Шуудана" на песни, "облетевшие весь мир". Здесь никак не обошлось без "Ох, и мудак тамада" на мотив шотландской народной песни "Whiskey in the Jar", перепетой группой Metallica, и странного повествования о зеленом лимузине на мотив "Venus". Апофеозом творящегося беспорядка стал невероятно долгий кавер на "Самара-городок". В этот момент посмотреть концерт вышли даже повара клуба.
Скородед тем временем рассказывал, откуда именно он черпает вдохновение. Оказалось, что это вовсе не герои летописей Гуляйполя. Музами Скородеда становятся то молодая проститутка, влюбленная в определенную песню, а то и безногий алкоголик с баяном, научивший Скородеда петь частушки не от женского, а от мужского лица в духе "по твоим глазам я вижу, что ты еб**тая". Стоит отметить, что музыканты полностью соответствовали своему названию и со скоростью монгольской почты не отвечали на требования зрителей играть вовсе другие песни или хотя бы не уходить так скоро со сцены.